— Они все погибли, — отозвался Кикаха. — Но как фон Тарбет общался с вами?

— В последнее время он говорит только через жреца, — ответил До Шаптарп.

— А тебе это не кажется странным? Баронет пожал плечами:

— После стольких чудес и событий, которые случились в нашей стране, мы перестали чему-нибудь удивляться. Фон Тарбет объявил народу, что получил от властителя божественное откровение. Он сказал, что обрел дар говорить на священном языке. И ему более не позволяется прибегать к другим языкам, ибо так властитель хотел дать понять всем людям, что фон Тарбет стал его любимцем.

— Хорошее объяснение, — подметил Кикаха.

— Над замком появилась магическая летающая машина, — продолжал До Шаптарп. — Она опустилась на площадь. Мы помогли разобрать ее на части и перенесли куски в комнату, из которой магические силы перебросили нас на луну.

Он рассказал о том, как они испугались, увидев над собой планету, на которой находились всего секунду назад. Она висела над ними в черном небе, угрожая упасть на луну и раздавить их своей гигантской массой.

Но человек привыкает ко всему.

Поисковые партии обнаружили пещеру на склоне холма. Недалеко от входа лежал труп орлицы без ноги и головы. В пещере валялись тела двух обезьян и еще одной орлицы. А потом солдаты нашли на полу семь вмурованных и пять незакрепленных полумесяцев. Услышав это, Кикаха понял, что Подарга прошла через врата и вернулась на планету.

Для проверки магических проходов фон Тарбет выбрал десять лучших рыцарей — по двое на каждый круг. Он надеялся, что кто-нибудь из них найдет и убьет Кикаху.

— А где же твой напарник?

— Со мной пошел Карл фон Ротадлер, — ответил До Шаптарп. — Но его больше нет в живых. Ворвавшись в комнату, он чудом не угодил в петлю, однако это не послужило ему предупреждением. Он всегда полагался на силу и меч, хотя мог бы прежде выяснить обстановку. Когда Карл вбежал в комнату, диван и стул понеслись от него прочь. Я не знаю, как ты заколдовал эти вещи, но ты действительно величайший маг. Предметы натянули веревку, она вырвала из потолка крепежный стержень, и люстра упала Карлу на голову.

— Значит, ловушка все-таки сработала! — воскликнул Кикаха. — Но как ты пробрался через комнату с водой?

— Когда Карл умер, я попытался вернуться в первую комнату, по дверь не открылась. Поэтому мне пришлось идти дальше. Подойдя к следующей двери, я изо всех сил толкнул ее, и она распахнулась. Меня окатило водой и отшвырнуло назад. Впрочем, выбирать мне не приходилось. Я снова приоткрыл дверь. Давление воды мешало протиснуться внутрь, меня сбивало с ног, а дверь постоянно закрывалась. Но я сильный, и мне удалось пробраться в подводный зал. К тому времени прихожая заполнилась водой, и как только я оказался в затопленном помещении, дверь за мной закрылась.

К счастью, вода оказалась чистой, а свет — ярким, иначе бы я утонул, так и не отыскав другую дверь. Сначала я всплыл к потолку, надеясь, что там осталось воздушное пространство, однако вода заполнила все помещение, и мне пришлось отправиться к другому концу комнаты. Давление воды раз за разом открывало дверь, ее потоки вливались в промежуточную комнату, а потом дверь автоматически закрывалась. Очевидно, это продолжалось довольно долгое время. Когда я попал в прихожую, вода заполнила ее больше чем наполовину. Потом давление возросло, и дверь в эту комнату открылась. Мне пришлось немного подождать. А когда дверь начала понемногу открываться вновь, я влетел сюда и повалился на пол. Наверное, так волна выбрасывает моряка на пустынный остров.

Кикаха забыл обо всех своих вопросах. Вызвав потоп в бассейне, он снова загнал себя — и этого парня — в почти безвыходное положение. Пройдет несколько часов, и вода затопит каждую из двадцати четырех комнат.

— Так, — сказал он. — Если мы не выберемся отсюда через пять-шесть часов, нам придет конец.

До Шаптарп спросил, что он имеет в виду. Кикаха объяснил ему ситуацию, и дракландский рыцарь побледнел. Кикаха рассказал тевтону многое из того, что стояло за недавними событиями. Особое внимание он уделил описанию зверств и коварных замыслов Черных Звонарей.

— Ты раскрыл мне глаза на вещи, которых я давно не мог понять, — сказал До Шаптарп. — И поверь, они тревожили не только меня. Да и как иначе? Наша жизнь шла спокойно и гладко. Я готовился возглавить охотничью экспедицию на дракона. И тут наш король и фон Свиндеберн объявили священную войну. Они сказали, что властитель Герр Гутт приказал им захватить город на нижнем уровне. И нам предстояло отыскать трех опасных еретиков, скрывавшихся там.

Многие из нас никогда не слышали о Таланаке, тишкветмоаках и Кикахе. Однако мы знали и уважали барона-разбойника Хорст фон Хорстманна, на которого был объявлен розыск. А тут еще фон Тарбет сказал, что властитель даровал нашему городу магические средства и что отныне мы можем переходить с уровня на уровень. Он объяснил нам причину, по которой был вынужден пользоваться лишь речью властителей. Но ты открыл мне правду, и теперь я понял, что души моего короля и многих добрых рыцарей пожраны адской нечистью. Их телами завладели демоны.

Баронет не совсем верно понимал суть дела, однако Кикаха не стал разубеждать его. Если кому-то нравится верить в суеверия, так и пусть себе верит на здоровье. Но он должен твердо уяснить, что под обликом двух королей скрывается ужасное зло.

— Скажи, я могу тебе доверять? — спросил он До Шаптарпа. — Поможешь ты мне, после того как узнал истину? И веришь ли ты в то, что я тебе сказал? Конечно, все это пока не имеет никакого значения. Но вдруг мне удастся что-нибудь придумать, и мы выберемся из этой затопленной норы.

— Клянусь тебе в вечной верности! — воскликнул рыцарь.

Его слова не убедили Кикаху. Тем не менее ему не хотелось убивать баронета. До Шаптарп еще мог пригодиться. Велев рыцарю поднять оружие, он повел его кружным путем в первую комнату. Вернувшись туда, Кикаха перерыл несколько шкафов и нашел записывающее устройство. Оно предназначалось для развлечения узников, но Кикаха придумал ему новое применение. Взяв в руки этот блестящий черный куб трех дюймов в поперечнике, он нажал на красное пятно в нижней грани и произнес несколько слов на языке властителей. Едва он коснулся белого пятна на боковой грани, как куб воспроизвел его слова.

Теперь им оставалось только ждать. Время тянулось медленно, и казалось, что уже прошло несколько часов. Наконец топаз над маленькой дверцей в стене засветился. Кикаха вынул поднос с едой для двух человек. На кухне теперь мигало два огонька, и толосы, заметив это, увеличивали порции вдвое.

— Садись и ешь! — сказал Кикаха. — Неизвестно, когда тебе еще удастся подкрепиться — если вообще когда-нибудь удастся.

До Шаптарп поморщился. Кикаха старался не спешить и ел медленно. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату стала просачиваться вода. Увидев это, Кикаха быстро проглотил остатки еды. Дверь закрылась, но почти тут же отворилась вновь и изрыгнула новую порцию воды.

Кикаха сложил тарелки на поднос и поставил его в нишу. Он надеялся, что у толосов не окажется каких-то более срочных дел. Если они задержат отправку подноса на кухню, пленникам уже ничто не поможет.

Включив куб на воспроизведение записанных инструкций, Кикаха положил его на поднос. Три раза нажав на белое пятно, он установил устройство на шестьдесят повторений. И вес же Кикаху терзали сомнения. Если толосы замешкаются и заберут поднос не сразу, воспроизведение записи закончится, и вся его затея ни к чему не приведет.

Топаз замигал и поблек. Кикаха открыл дверцу и убедился, что поднос исчез.

— Если толосы выполнят мой приказ, мы будем спасены, — сказал он тевтону. — По крайней мере, мы выберемся отсюда. Но если роботы откажутся подчиняться, то буль-буль-буль, и конец всем нашим тревогам.

Он велел До Шаптарпу следовать за ним в промежуточную комнату. Там они простояли около шестидесяти секунд.

— Если вскоре ничего не произойдет, — произнес Кикаха, — мы можем поцеловать свои…