Осторожно вытащить, зажимая рану... А потом - перенести раненого из кабинета, уложить поудобнее...
Бесполезно в кровь кусать губы - слезы вот-вот хлынут горной рекой!
Папа жив! Он не может умереть! Не теперь - когда они, наконец, помирились, когда всё поняли. Когда они снова есть друг у друга!
Нет, сама Ирия сделает только хуже. И поднять не сможет - тем более, осторожно. Но в замке есть врач.
Надо кого-то позвать. Пусть помогут - отнесут папу в его покои. Надо позвать людей - как же она сразу не сообразила?!
Девушка торопливо обернулась к двери.
И застыла. С мгновенно онемевших губ не сорвалось ни звука. Звать никого уже не нужно.
В дверях - камердинер отца. Не сводит глаз с застывшей рядом с мертвым отцом Ирии. С ее руки - на рукояти окровавленного кинжала... И с самого кинжала - в груди лорда.
Старый слуга смотрит на девушку так, будто никогда прежде не видел. И даже не думал узреть нечто столь чудовищное.
4
Это - кошмар. Он пришел в замок Таррент, устроился по-хозяйски. И уходить не собирается.
Когда Леон смотрел на мертвого отца, когда нес тело в кабинет, когда оно рухнуло на пол к ногам сына, он знал: хуже быть уже не может.
Судьба посмеялась - опять. Будто услышала слова Полины: "Подумают на слуг".
Услышала. И распорядилась по-своему.
Теперь подлость цепляется за подлость. За жизнь и свободу Леон платит жизнью и свободой сестры.
Как бы он ни относился к Ирии - она не убивала. Сестра не должна погибать за чужое преступление - это яснее ясного.
Не будь рядом Полины - Леон признался бы. Но она - здесь. Держит его за руку! И в отчаянной надежде не сводит с единственного защитника печальных голубых глаз.
Леон не может ее погубить! Себя - да, но не ее!
Когда за дверью загрохотали солдатские сапоги, юный лорд едва не умер от ужаса. Всё кончено!
Он попытался смириться с гибелью - пока шел к двери. Получилось плохо...
Но в дверь стучала не его смерть, а камердинер отца, слуги и вызванные с замкового двора солдаты. Они привели Ирию. Это ее нашли над телом! Ну зачем, зачем ее туда понесло?!
Леон сказал бы правду - если б не Полина. И не...
Он тогда просто оцепенел. От зловещего полушепота слуг и солдатни! От ругани в адрес Ирии. То же самое они скажут о Леоне!
Хуже! Если Леона и Полину обвинят в убийстве - в замке не останется хозяина. Никого, кто остановит обозленную чернь!
Слуги любили отца. Они устроят самосуд над всеми подозреваемыми сразу!
- Я не убивала, Леон! - Какой затравленный у сестры взгляд. Полный черного отчаяния. Прежде брат никогда ее такой не видел. - Клянусь, это не я!..
- Как ты могла, Ири? - выдавил Леон и беспомощно взглянул на Полину.
- Уведите ее! - велела молодая женщина. - Заприте, пока за ней не приедут.
Юноша с благодарностью взглянул на любимую. Полина опять нашла выход!
Еще никто не приехал! Ирия еще здесь. Ее брат успеет что-нибудь придумать!..
- Леон!
Он отвернулся, но успел заметить, как погасли глаза сестры. Раньше она так быстро не сдавалась.
Как же бесконечно устала его голова - за всю эту кошмарную ночь!
И мельком скользнувшую мысль юноша вмиг подавил. Больно уж гадкая!
Или... нет? Ведь это же... правда. Отныне Леона некому упрекать. Он - законный лорд и свободен в мыслях и поступках! Навсегда. Может любить, кого хочет. Жить, как хочет. Ни на кого не оглядываясь. Никого не боясь.
А еще - впредь никто, ни один человек в замке не скажет, что наследник Таррентов хоть в чём-то уступает девчонке младше себя. Или уступал прежде. В фехтовании, игре в ратники или верховой езде. Об этом все забудут - когда Ирия окажется в монастыре.
Вот и выговорилось.
Нет, Леон так не думает, нет! Он обязательно ее спасет. Устроит побег...
Осиротевшего юношу никто не сравнит с преступной сестрой-отцеубийцей. Никто и никогда не скажет, что она хоть в чём-то его превосходила. Хоть когда-то.
Кто помнит таланты отцеубийц? Тем более - незаслуженные.
Ирия - ошибка природы. Нормальные девушки такими не бывают. Полина ведь совсем другая. И сестры.
- Леон!..
Нет, он должен ее спасти! Ведь Ирия - невиновна...
Уже в дверях она бросила на брата последний умоляющий взгляд. Какие пронзительные зеленые глаза - будто в самую душу заглянули!
На сей раз Леон отвернулся недостаточно быстро. И успел поймать в них не только отчаяние - внезапное изумление вдруг пересилило обреченность. Расширившимися зрачками Ирия смотрит на ратную доску.
- "Кардинальский триумф"... - едва слышно прошептала сестра. - Седьмая позиция...
Юноша ничего не понял. Да, такая комбинация в ратниках бывает. И что? Сейчас на доске - никак не кардинальский триумф. Фигуры вообще расставляла Полина.
Возможно ли устроить столь сложную ловушку при нынешнем раскладе? И для кого из противников? Неизвестно. Ирия сама достигла ее лишь однажды.
Неизвестно и неважно.
Не иначе - сестра помешалась! Что ж, тогда - тем более. В монастыре бывают и сумасшедшие. К ним там даже неплохо относятся...
- Ты всё правильно сделал, - едва слышно прошептала Полина, когда их, наконец, оставили наедине. - Теперь честь семьи спасена. Иден и Кати ничего не грозит!
- Но что будет с Ирией?
- Ты же знаешь, по новому указу Совета женщин казнят лишь в исключительных случаях. Так что ее всего лишь отправят в монастырь.
- Навсегда?! - содрогнулся юный лорд.
- Лео! - Живое тепло к теплу - хрупкая рука любимой нежно накрыла его ладонь. И нечаянно сбила с доски несколько фигур - уже ненужных. - Я тогда не подумала, но сейчас вспомнила... Почему слуги сразу подумали на Ирию?
- Потому что ее нашли в кабинете... - прошептал юноша.
- Нет. Даже если б там обнаружили Иден или Кати - их вряд ли обвинили бы. Леон, камердинер Эдварда слышал, как Ирия грозилась убить отца. И, прости, но я тоже слышала... - Изящная рука нервно сжимает очередного ратника. Как раз пресловутого "кардинала". - Она его ненавидела, Леон!
- Я знаю. Я тоже кое-что слышал... Но... при чём здесь это? - юноша недоуменно поднял глаза на возлюбленную. - Ведь она не убивала...
- Леон, мы не можем знать, зачем Ирия среди ночи отправилась искать отца. Я не хочу так думать, но... дым без огня бывает крайне редко. Общая картина складывается из отдельных частей. И многое мы видим не глазами, а сердцем. И я не знаю, что мог увидеть камердинер в глазах Ирии - раз подумал именно на нее.
- Но это же не делает ее убийцей... - простонал Леон.
- Тише, мой благородный мальчик! - прохладные пальчики вновь накрыли его ладонь. - Конечно, не делает. Но, поверь - лучше уж в монастырь Ирию, чем всех нас, а тебя - на плаху. Ее сейчас очень жаль. Да, и мне - тоже. Я ведь пыталась с ней подружиться. Ты сам это видел. И она отвергла единственного жениха, готового терпеть ее характер. Поверь, она устроила бы нам здесь счастливую жизнь - на ближайшие лет пятьдесят! - грустно усмехнулась любимая. - Сами бы в монастырь сбежали...
- Она - моя сестра... - с тоской прошептал юный лорд. Уже зная, что уступит.
Так - правильнее. И лучше для всех.
- Ваша мать - там. Она и позаботится об Ирии. А наша задача - сделать всё, чтобы дело кончилось монастырем, а не... чем-то хуже. Когда Ирию увезут, я отправлюсь в Лютену.
Полина опять взяла на себя самое трудное! И нет сил возражать. Леон слишком устал...
Где-то вдали по-прежнему воют волки, но к замку им не подойти. Рядом солдаты - они защитят господина от любой опасности. А волки - всего лишь звери...
...Ирию увезли вечером. Перед этим облачив в одно из приготовленных для Эйды платьев. Полина сама его выбрала. Она и это взяла на себя! И даже поручила нашить тот самый Круг. Теперь он Ирии полагается. Отцеубийца - еще преступнее падшей женщины.