— Она права, — подтвердил Чанс. — Я совсем недавно был там. Ничего не изменилось. Долгая ночь хранит молчание, и никаких признаков активности демонов нигде не зафиксировано. Никто из наших магов не предоставил доказательств скорого возвращения Синей Луны.

— Я узрела близость Черного леса в видении, — сказала Тиффани.

— Подобное видение можно истолковать множеством способов, — ровным тоном произнес Магус. — Не переживай из-за пустых снов, дитя мое.

— Дикая магия всегда была плохой новостью для Леса, — проговорил сэр Вивиан самым ледяным тоном. — Дикая магия, Великая магия, Хаос-магия — ни одна из них не стоит тех неприятностей, которые приносит. Дикая магия Долгой ночи уничтожила бы всех нас, если бы не принц Руперт и принцесса Джулия. В конечном счете, проблемы всегда решают люди, а не заклинания.

— В таком случае, постарайся сосредоточиться на текущей проблеме, Вивиан! — рявкнул Шаман. — Трещина нарушает естественное равновесие. Я это чувствую. На пороге нашего мира притаилось нечто ужасное и только ждет, чтобы ворваться сюда и растоптать всё, что мы любим. Я пережил Долгую ночь. Я видел, как снова и снова погибали добрые люди. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как это происходит вновь. Если ты не закроешь Трещину, Магус, это сделаю я.

— Правда? — негромко спросил Магус. — А вот это уже интересно! Я и не знал, что ты настолько могуществен. Но люди и так многого о тебе не знают, не так ли, Шаман?

Старец ничего не ответил, буравя колдуна яростным взглядом. Прочие отступили на несколько шагов, даже Тварь. Все в тронном зале чувствовали нарастание магического присутствия. В воздухе все сильнее и сильнее пахло колдовством, насилием и чародейской мощью, готовой вот-вот сорваться с цепи. Двое спорщиков внезапно показались куда крупнее, чем были за несколько секунд до этого. Сэр Вивиан чувствовал, как его собственная магия зашевелилась внутри, стремясь на волю. Усилием воли он подавил ее.

— Итак, ты, наконец, готов открыться, — обратился Магус к Шаману. — Ты и, правда, думаешь, что в силах остановить меня?

— За годы отшельничества я научился многому, — ответствовал тот. — Ты удивишься, когда узнаешь, на что я способен, если очень захочу.

— Еще не поздно остановиться, — произнес Магус образцово спокойным и рассудительным тоном. — Дикая магия не обязательно плоха, разве что для установленного порядка вещей. Она не принимает ничью сторону. Может, Лесному королевству и не помешала бы толика хаоса, дабы перетряхнуть старые косточки и подтолкнуть некоторые политические и социальные перемены. Кому как не тебе следовало бы понимать, что настоящие, длительные перемены достигаются только жертвой.

— Ты болтаешь, чтобы отвлечь нас! — выкрикнул Шаман. — Дикая магия угрожает самому человеческому разуму. Нельзя прикасаться к ней и сохранять здравый рассудок. То, что надвигается, не имеет ничего общего с тем, как мы живем. Оно хочет изменить все правила и создать новый мир, где человечество не в состоянии будет существовать. Я испытал на себе воздействие Дикой магии в Долгую ночь. Я видел ее ужасы вблизи. Тебя здесь не было, когда Черный лес захлестнул всю страну… Или ты присутствовал при этом?

— Синяя Луна действительно была так страшна? — осведомился Магус. — Однако взгляните на легионы героев, порожденных Войной демонов! А подвиги мужества и самопожертвования? Сражение против общего врага пробудило в людях лучшие качества. Пусть многие погибли, но люди всегда гибнут. Для некоторых Долгая ночь послужила толчком к становлению личности, вторым шансом, которого они сами могли никогда и не найти. Не правда ли, сэр Вивиан?

Сэр Вивиан метнул взгляд на Калли и отвел глаза.

— Тогда все было яснее, — молвил он задумчиво. — Ты знал, на каком ты свете. Существовали добро и зло, тьма и свет… Каждое решение обретало масштаб мифа. С тех пор все так перемешалось! Тьма действительно делала героев из людей, которые при иных обстоятельствах прожили бы жизнь кое-как. Но цена слишком высока. Никакое количество героев не стоит жизней всех тех невинных, что погибли ужасной смертью в лапах демонов. Долгая ночь не должна повториться, пока у нас остается сила предотвратить ее. Чего бы это ни стоило.

— Король Иоанн закрыл бы Трещину, — подчеркнул Шаман. — Он знал все об отравленных дарах.

— Да, — покивал Магус. — Знал, не правда ли? Какая жалость, что его сейчас здесь нет. Но по сути-то он только и сумел, что умереть за свою страну. Он ничего не смог исправить.

— Не смейте рассуждать о короле! — рявкнул сэр Роберт. — Вы ничего о нем не знаете! Он вел нас против демонов. Он был героем.

— Только потому, что умер, — сухо отозвался колдун. — Герои куда убедительнее в мертвом виде. В основном потому, что о недостатках людей, павших со славой, забыть гораздо легче. Посмотрите, например, на себя, сэр Роберт. Герой Войны демонов и спаситель отечества кто вы теперь? Мелкий титулованный функционер, которого никто не уважает, гоняющийся за мечтой о демократии. Таблетки, чтобы проснуться утром, таблетки, чтобы протянуть день, и еще таблетки, чтобы заснуть ночью. Как низко ты пал, Роберт Хок! Но ты еще можешь стать прежним. Хочешь? Разумеется, хочешь! Позвольте мне продемонстрировать, королева Фелиция, что Дикую магию можно употребить и на доброе дело, равно как и на злое. Смотрите…

Он величаво махнул в сторону сэра Роберта, который внезапно согнулся, крича от боли, когда магия хлынула по его венам и взорвалась у него в крови. Казалось, все наркотики, которыми он глушил себя долгие годы, разом рванулись наружу. Несчастный содрогался от свирепой рвоты. Из всех пор выступил зловонный кислый пот, остатки яда покидали тело кратчайшим путем. Прочие шарахнулись в стороны.

Когда неприятная процедура очищения закончилась, бедняга стоял на четвереньках перед своей королевой, вытирал мокрый рот трясущейся рукой и источая вонь. Однако впервые за долгое время у него прояснился взор, и сознание было чистым. Хрипло дыша от пережитого напряжения, сэр Роберт медленно поднялся на ноги. В его голосе звучала былая властность. Он устремил на Магуса гневный взор:

— Что ты со мной сделал?

— То, на что вам самому не хватало силы воли. — Магус вновь небрежно махнул рукой, и вся извергнутая советником мерзость исчезла. — Неприятные ощущения преходящи, уверяю. Теперь вы чисты телом, если не духом, и вся ваша прежняя сила снова при вас. Что вы, интересно, станете с ней делать? Ну? Разве вы не собираетесь сказать спасибо?

— Не знаю, — ответил сэр Роберт. — Я еще не видел ценника. Это подарок или взятка?

Магус печально покачал головой.

— Все так же циничен. Возможно, следующая демонстрация докажет вам, что Дикая магия способна творить настоящие чудеса. Позвольте прямо у вас на глазах повернуть время вспять. Позвольте вновь сделать целым то, что оно разрушило. Смотрите…

Он хлопнул в ладоши — и рядом с сэром Робертом внезапно оказался его старый товарищ по оружию, Эннис Пейдж. Постаревший до времени, дрожащий всеми тщедушными конечностями, Пейдж смущенно моргал, а потом завопил, когда Магус сделал резкий жест. Следы прожитых лет моментально исчезли с лица Пейджа, а тело вновь налилось силой и обросло мышечной массой, как в пору расцвета. Кости в спине громко трещали, когда он распрямлялся. Глаза его снова сделались ясными, линия рта твердой. Мысли очистились от путаницы, словно со стекла вытерли паутину. Старый меч снова висел на его бедре. Эннис окинул тронный зал быстрым и цепким взглядом бывалого воина.

Сэр Роберт смотрел на возвращение старого друга, и сердце его настолько переполнилось, что ему казалось, будто оно вот-вот разорвется. Он попытался что-то сказать Пейджу, но тот остановил его взглядом.

— Объяснения подождут, — хрипло молвил он. — Где разбойники?

— Черт! — У советника скулы заломило от улыбки. — Просто выбери любое направление.

Они коротко рассмеялись вместе, двое бойцов в расцвете сил, готовые ко всему.

— Видите? — мягко обратился к свидетелям Магус. — Вот что может Дикая магия — исцелять так же, как и изменять. Она — источник не только тьмы, но и дивных чудес.