И вот, исправив перековерканные произношения имен, мы получаем в «Суздальской летописи по списку Московской Духовной Академии» такое описание знаменитой битвы «при реке Кальце» в 1223 году (т.е. под Кельцами или Калишем — этими, так сказать, форпостами Варшавы). Я нарочно сохраняю в этом месте язык рукописи слово в слово, не переводя его буквально на русский, как делаю для легкости чтения в большинстве других цитат.

«Того же лета побила Татарове (а не Татары, как называется их родина) князей Русских. По грехам нашим, приидоша языци незнае-ми, при Мьстиславе князе Романовиче, в десятое лето княженья его в Киеве. И прииде неслыханная (рать), безбожнии Моавитяне, рекомии Татарове, их же добре никтоже не весть ясно, кто суть и отколе приидоша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их; и зовут их Татары (испорчено переписчком из Татрове) а инии глаголють Таурмени, а друзии Печенези, иныи же глаголють, яко се суть, о них же Мефодий, епископ Патаромьский свидетельствует: яко сии суть вышли ис пустыня Етриевьския (созвучно с Австрийская), сущей межи между востоком и севером,— ко скончанию времени явится к им, — яже загнал Гедеон,— и попленять всю землю от Востока и до Бфрата и от Тигра до Понтийского моря (как и крестоносцы), кроме Ефиопия. Бог же один весть их; но мы здесь писахом о них памяти ради, Русских князей и беды, яже бысть им от них. Слышахом бо яко многи страны попленища: Ясы (Яссы в Румынии), Обезы (Аббазию в Австрии), Косаги (Kashau в северной Венгрии) и приидоша на землю Половетьскую» (Половецкое княжество, включавшее в себя Могилев, Минск и Вильну). Я не продолжаю далее этой выписки по-славянски, а подновляю для легкости чтения язык летописи, употребляя вместо «побегоша» — побежали, вместо «быста» — были и т.д., как в остальных моих цитатах. Вот что говорится там далее:

Князю (Половецкому) Юрию Кончаковичу было хуже всех Половцев, не мог стати противу лица их. Он бежал. Половци же не моггши противитися имь (таурменам), побежали до реки Днепра, а иных (таурмены) загнали до Дону и в луку моря, и там (они) из-мерли убиваемы гневом Божиим и пречистые его матери. Много бо те Половци зла сотворили Русской земле. Того ради всемилостивый бог хотел погубить безбожных сынов Измайловых, Куманов[95], чтоб отмстить кровь христианскую. Победили те Татары (первично Татарове) и иных языков (народов). И прошли всю страну Куманскую (Венгерскую) и прошли близь Руси. А Котян (половецкий князь) с иными князьями и с остатком Половцев прибежал гуда, где вал Половецкий. Данил Кобякович (половецкий князь) и Урий (Юрий Кончакович) убиены были, а иные и многие Половцы (поляки или полочане) разбежались в Русскую землю. Котян же был тесть Мстиславу Мьстиславичу Галицскому, и пришел с поклоном (князьями) Половецкими в Галичь (и конечно, не в современный нам Костромской Галич, а в Галицию, славянскую землю к северо-востоку от Карпат) к князю Мстиславу, к зятю, и ко всем князьям Русским и дары принес многие, коней, верблюдов и буйволов, и девок, и одарил князей Руських, говоря так:

«Нашу землю отняли сегодня, а завтра возмут (таурмены) придя. Обороните нас, а если не поможете нам, мы ныне иссечены будем, а вы завтра иссечены будете (отсюда уже видно, что нашествие было с Запада, будем ли мы считать половцев за поляков, или за жителей Полоцкого княжества[96]».

И помолился Котян (половецкий князь) зятю своему о пособии. Мьстислав же (из Галиции с Карпат) начал (тоже) молиться князьям, братии своей говоря:

«Ежели мы, братие, не поможем им, то они предадутся тем (таурменам) и у них болши будет сила».

«И так, подумавши много, русские князья взялись пособить Котяну, слушая моления князей половеческих. По бывшему совету всех князей в граде Киеве, створили решение:

„Лучше нам встретить (таурменов) на чюжой земле нежели па своей“, — и начали войска строить каждый в свою власть».

Затем идет вставка, которой нет в новгородских копиях.

«Тогда был Мстислав в Киеве, Мьстислав в Чернигове, и Мьстислав в Галиче (конечно в Галиции, а не в Костромской губернии). Они были старейшины в Русской земле. Князя же великого Юрья Суздальского не было в совете том, а были еще младые князи: князь Данило Романовичь, князь Михайло Всеволодовичь, князь Всеволод Мстиславич Киевскый, и инии многие князи. Тогда же князь великий Половецький крестился в Баете». А затем снова продолжается общий текст летописи:

«И совокупили они всю землю Русскую противу Татарове (та-тровцев) и пришли к реке Днепру на Заруб острову Варяжъскому.

„Татарове“ же (т. е. татровцы) уведавши, что идут противу них князья Русские, прислали послов к князьям Русским:

„Мы слышим, что против нас идете, послушавши Половцев, а мы вашей земли не заняли, ни городов ваших, ни сел, и не на вас идем, но пришли, богом попущены, на холопов наших и на конюхов своих, на поганых Половцев. Заключите с нами мир, у нас с вами борьбы нет. Если бежат к вам половци, вы бейте их, а товар (имущество) их, берите себе, ибо мы слышали, что и вам они много зла творят, того оке ради мы их и отселе бьем“.

Князи же Русские того не послушали, избили послов татарских (татрских), а сами пошли против них, но не дошедши Олешья (т.е. Полесья, лесистой местности по р. Припяти, притоку Днепра, выше Киева) стали на Днепре. И прислали Татарове (татрцы) второе посольство, глаголюще:

„Хотя вы послушали Половцев (поляков или полочан) и послов наших избили, и идете противу нас, но уходите. Мы вас не затрагиваем ничем, всем нам (орщ) бог“.

Но (князья) отпустили ни с чем их послов. И пришла тут вся земля Половецькая и все их князья: из Киева князь Мьстислав со всею силою, из Галича князь Мстислав со всею силою, Володимир Рюрикович с Чернеговцами, и все князья Русские и все князья Чернеговские, и из Смоленьска 400 мужей и из иных стран на Заруб (считающийся за село Зарубинцы на Днепре, километров за сто южнее Киева)».

И тут начинается географическая и стратегическая несообразность. В этом направлении вниз по Днепру — русские могли только бежать от таурменов, захвативших Куманию-Венгрию, а выходит, что они гнались сами за таурменами.

«Тогда же князь Мстислав Галицький, — говорит летописец, — перешел Днепр с 1000 мужей, напал на сторожевые отряды „татарьские“ и победил их, а остаток их побежал с воеводою их Гемя-бегом, и им не было помощи. Услышавши сие, Русские князья пошли все за Днепр во множестве людей: и Галичане, и Волыньцы, и Куряне (Курские), и Трубчане, и Путивльцы (Путивль Курской губернии), каждые с своими князьями. Они пришли на конях, а выгонцы Галичьски поехали в ладьях по Днепру, и пошли в море (??) тысяча ладей и стали у реки Хортици на роде на рукаве реки (т. е., если верить современной локализации, то на повороте Днепра от юго-восточного направления к юго-западному, где на острове была потом „Запорожская сеча“. А если разбирать дело стратегически, то где-то на р.Припяти по направлнию не к Черному, а к Балтийскому морю). Был тут с ними домамеричь Юрья Держикрай Владиславовичь. Пришли вестовые в стан, говоря, что видели рать. Юрий сказал, что это стрельцы, иные говорили, что простые люди. Юрьи Домамеричь молвил:

„Это ратники и добры воины! Мьстислав и другой Мьстислав! не стоит! Пойдем противу них!“»

«Все люди, все князья и Мьстислав Черниговский перешли реку Днепр, и пошли на конех в поле Половецьское (которого к югу от Днепра нет и следа, а только выше Киева по направлению к Польше, по Припяти). И встретили Татарове полки Русские, но стрельцы Руськие победили их и гнали в поле далече, секущи их и взяли скотов их. Оттуда они шли за ними 8 дней до реки Калкы (которая, если верить современной локализации, была речкой Калец у Мариуполя на Азовском море, а если рассуждать стратегически, то скорее у города Кельцы, южнее Варшавы. Допустив, что историческая традиция на этот раз верна, мы этим самым придем к заключению, что „сторожевыми татарами“ здесь названы Генуэзские колонии у Азовского моря (см. карту крестовых походов, стр. ), как это мы увидим сейчас)».