Мы опять жили в дворцовых палатах. В утесе Крылатых оставался Корсар, Конрад, Патрик, Тадер и отряд охранников, сына я пока забирать не планировала… В столице сгущались тучи. Гвардия, охранявшая дворец была предана Ленару, он сам отобрал командиров, служивших под его началом, воевавших с ним… Постепенно на все ключевые позиции муж назначил своих людей… Даже я помогала и восстановила свои связи на черном рынке, среди простых людей… Писала успокоительные статьи в еженедельник… Готовила листовки… Мы жили как на вулкане, спешили. Чувствовали, что осталось мало времени…

Ночью мы сплетались в единое целое, даря друг другу свое тепло и уверенность… Подпитывались друг у друга энергией… Отвоевывали у беспощадного времени минуты спокойствия и счастья… Чувствовали, что совсем скоро наступит трудное и тяжелое время и торопились любить… Каждую ночь наша кровать в жилом крыле уже полупустого дворца превращалась в островок безмятежности и покоя, среди бушующего океана. Мы врастали друг в друга, дышали друг другом. Я никогда не чувствовала себя к мужу ближе, чем сейчас…

Король умер через два месяца после нашего приезда… Это были тяжелые дни… Ленар все время работал, убеждал чиновников, военных, беседовал с министрами и советниками. Ездил по гарнизонам, проверял вооружение, обеспечение армии. Часами проводил на заседаниях с канцлером, казначеем, в некотором роде заискивал перед советом магов… Ему сейчас нужны были союзники, и он готовил свою крепость, строил оборонительную стену по кирпичикам, скреплял цементом лести и обещаний… Не гнушался любыми способами добиться мира в стране, после того как огласят волю короля… «Потом, после того как все успокоится, я возьмусь за магов всерьез», — убеждал он меня долгими вечерами, ходя из угла в угол по нашему кабинету… «Все будет потом, а сейчас главное, чтобы не было гражданской войны. На границах я усилил гарнизоны… Особенно на границе с Острой…» Войска были ему преданы, но аристократы смотрели всегда на Ленара свысока, как на выскочку, королевского прихлебателя… Только те люди, которые непосредственно работали с советником стояли за него горой. Но их было не много… Я как могла помогала мужу, обеспечивая тыл и покой в доме…

Король перед смертью написал прощальную речь народу, я почти не редактируя, полностью выложила ее в газету, которую мы решили раздать бесплатно всем людям в столице и за ее пределами… Реджинанд оглашал свою волю, верил, надеялся, что народ его поймет… На последних словах я просто расплакалась «Льер де Мирас зарекомендовал себя выдающимся политиком и военным. Я верю, что он будет грамотным и дальновидным правителем, пока мой сын не научиться руководить страной. Я оставляю свое государство процветающим и сильным и надеюсь что вы, мой народ, прислушаетесь в последний раз к воле своего короля…» Бедный Реджинанд, он же знал, что его сын будет править очень недолго, но последний его «обман» был для страны во благо…

Перед похоронами я съездила в утес Крылатых и забрала сына вместе с друзьями… Сейчас в это неспокойное время в столице наиболее безопасно… Город был оцеплен преданными Ленару войсками, а дворец гвардейцами, присягнувшими мужу после смерти короля.

Страну накрыл траур… Реджинандов действительно любили, они правили почти три тысячи лет, но их эра закатилась… Грустно и больно… Последний льер Реджинанд играл с солдатиками в детской и не знал, что его отец ушел навсегда… Когда я пришла знакомиться с Арти я увидела восемнадцатилетнего красивого юношу, сидевшего на ковре и раскладывавшего игрушечные фигурки… В наивных голубых глазах сияли безмятежность и покой…

Огласили волю короля. Простому люду, по большому счету было все равно, кто там будет регентом, главное, что бы был мир, хлеб и уверенность в завтрашнем дне. А вот аристократы возмутились… На западе вспыхнули восстания. Было ясно, кто организовал беспорядки, кто питает оружием и деньгами бунтовщиков… Западные провинции оцепили войска, во главе с генералом Боргусом. Ленар занял жесткую позицию — бунтовщики должны были сложить оружие или пойти на плаху. Я ничего не советовала в этот раз… Муж военный, он лучше знает, где проявить жестокость, где милосердие… В этом случае моя жалость только во вред… Но иногда мне вспоминался далекий бал во дворце и горящие глаза Рихарда, когда он говорил «Я увезу вас в Гартану. Мы будем счастливы вместе…» Молодой, красивый, обаятельный мужчина… Неужели и он был отмечен «печатью проклятья» рода Реджинандов? И возможно именно поэтому король не захотел женить его на льере Эльвиоле…

Бунт был жестоко и быстро подавлен. Я не вникала, как и что происходит на западе, у меня были свои дела — проправительственный еженедельник, ателье (их уже было три), Данька, Арти и новое зарождение жизни у меня внутри… Рассказывая мужу, я не сдержала улыбку «Похоже все наши дети будут зачинаться на полу, то на шкуре, то на ковре…» На что Ленар сказал, «Я обещаю, что третьего ребенка мы сделаем традиционно, в кровати…»

Второго сына мы назвали Тони, или Антонием. Он был точной копией Гвеневеров. Такой же белокурый ангелочек с голубыми глазами. Будущая гроза сердец всех девушек в королевстве. Няньки с ним намучились, так как требовал он к себе внимания постоянно. По сравнению с Данькой — небо и земля. Но мой старший сын глубокомысленно и внимательно смотрел на орущего младенца и учился терпению… «Это же мой брат» — говорил он серьезно, — «Он самый лучший…»

Артивиус Реджинанд прожил еще десять лет. Я полюбила этого большого — маленького короля… Застыв в своем пятилетнем возрасте он оставался таким же добрым, искренним и светлым человечком, хоть и со взрослым лицом… Они с Данькой и Тони строили крепости и воевали игрушечными солдатиками. Вместе слушали мои колыбельные и сказки на ночь. И когда Даниэль уже стал обучаться более сложным предметам, учить математику и биологию, историю и географию, мой наследный льер все равно заходил к своему другу и рассказывал как провел день. Я учила сына быть верным и преданным, учила не забывать друзей, оставаться честным и открытым. Ведь Даниэль будет королем в свое время — это уже всем понятно.

Когда у Арти начали появляться приступы той болезни, я дико испугалась. Всего двадцать семь лет, так катастрофически мало… Его отец ведь умер в сорок пять… Но, наверное, боги совсем отвернулись от рода Реджинандов, если последний из них начал чахнуть в таком молодом возрасте. Опять странная бессонница, неприятие пищи, рвота и приступы паники… Я, бывало, всю ночь сидела у его кровати и читала ему сказки, что бы хоть как то развеселить и отвлечь испуганного ничего не понимающего малыша. Он держался за мою руку, взрослый красивый мужчина и тоненько плакал «Мне страшно…» Я плакала вместе с ним… Потом, утром меня сменяли няньки и придворные маги, а я шла спать, еле передвигая ноги… Год продолжались приступы и это был самый тяжелый год в моей жизни…

Когда после похорон прошла неделя, я вызвала мужа на серьезный разговор.

— Ленар, когда ты объявишь о своей коронации?

— Ее не будет Эльви… Королем станет Даниэль. Я уже подписал бумаги. После окончания траура, сделаем объявление народу, до двадцатилетия Даниэля я буду регентом.

— Но почему? Ты же льер, ты прекрасный правитель, ты можешь стать монархом… Даниэль взойдет на трон, естественно, то только после твоей смерти, — я была в недоумении. Ленар столько сделал за эти годы для страны, и я, как настоящая эгоистка хотела, чтобы его заслуги были награждены достойно. А что может быть достойнее, чем бриллиантовая корона на голове?

— Эльви, — муж устало вздохнул, — мы с Реджи давным давно обсуждали этот вопрос. Даже если я и льер, но я сын блудницы от неизвестно от кого. Даже если меня любит народ и уважает правительство, я все-равно остаюсь простолюдином и выскочкой… И все помнят, как я купил титул…

— Мы сможем переубедить их. Ты же знаешь, как можно повернуть вспять общественное мнение, — страстно говорила я, — мы сделаем тебе прекрасную биографию в газетах и журналах, через время никто и не вспомнит, что ты не аристократ…