— Я не хочу находиться в одном доме с тобой, — говорю я.

— Нет-нет, — возражает Розали. — Вы должны сесть у огня и все обсудить. Это было бы просто чудесно, если бы Билл вернулся к тебе на Рождество. Я так надеюсь, что мы пойдем петь рождественские гимны, а без Билла нам не хватает тенора.

— У меня баритон, — обижается Билл. Мало ему деревьев?!

Аманда знает, когда нужно удалиться. Она оборачивается к близнецам:

— Дети, пора домой пить горячий шоколад! — И зовет с собой Розали: — Идем с нами. У меня есть несколько замечательных пробок от бутылок, можешь что-нибудь из них сделать.

Они уходят. Я продолжаю стоять. Мне холодно. И я зла. На Билла, на погоду, на ботинки, которые мне жмут.

— Так что ты тут делал вчера вечером? Эшли была с тобой? — спрашиваю я, с презрением произнося ненавистное мне имя.

— Нет, конечно! — ханжески возмущается Билл. — Я бы никогда такого не сделал. Брачное ложе — это святое.

Рада слышать. Осквернить брак — пожалуйста. Но не ложе.

— А где она? Почему ты ночевал здесь?

— Эшли улетела в Сан-Хосе на конференцию по витаминам и минералам. Она хотела, чтобы я поехал с ней, но если мне и предстоит принимать лекарства, то уж никак не калий.

Билл замолкает и ждет, что я рассмеюсь, но я молчу. Тогда он переходит к сути дела:

— Если честно, нам с Эшли нужно пожить какое-то время врозь. Мы поссорились.

Интересно, кто из них первым нажал на тормоза? Они разрушили наш брак, и если теперь у них плохи дела — слава Богу. Может быть, Эшли устала от своего немолодого плейбоя или же Билла утомила юная красотка? Так или иначе, у них нестыковка.

— И ты хочешь пожить здесь? — спрашиваю я.

— Ну да… — отвечает он с улыбкой.

— Не выйдет!

Билл, как обычно, слышит только то, что хочет услышать. Сейчас он не хочет слышать мой протест. Он обнимает меня.

— Брось, Хэлли, Наверное, ты замерзла. Пойдем в дом. Ты приготовишь мне свою знаменитую лазанью.

В душе я горько хохочу. В тот самый вечер, когда Билл сообщил мне о предстоящем разрыве, я предложила ему приготовить лазанью, как будто томатная паста и сыр моцарелла могли тогда спасти наш брак. Они не смогут этого и сейчас.

Я тоже обнимаю его и с притворным сочувствием говорю:

— Дорогой, ты не можешь остановиться здесь, потому что тебе нужно какое-то время пожить одному. Посмотрим, как тебе это понравится. Отправляйся в отель. Ешь печенье. Смотри «Магазин на диване». Мне это помогло, когда ты меня бросил. Я стала красивей, смуглей и умней.

Я открываю входную дверь и вхожу в дом, оставив Билла на улице.

— Сиди в одиночестве, милый. Ударяйся в депрессию. Думай, что жизнь кончена. Не хочу, чтобы ты лишился такого опыта.

Если Билл что-то и отвечает, я этого не слышу. Дав ему столь мудрый совет, я захлопываю дверь прямо у него перед носом и иду наверх — переложить подушки в нужном порядке.

Глава 14

Сутки у меня уходят на акклиматизацию, и я отправляюсь на работу. Переходя Мэдисон-авеню, чуть не попадаю под такси.

— Смотреть надо! — орет водитель. — Вы что, не знаете, как переходить улицу в Нью-Йорке?

Забыла! Придется заново обретать манхэттенскую самоуверенность. Две недели на Виргин-Горда — и я уже не помню, как перебегать улицу…

Мне удается добраться до офиса живой и невредимой, и, войдя, я ощущаю радость от того, что вернулась. Смешно, но сейчас офис мне куда роднее дома. Здесь мое любимое кресло, знакомые фотографии. Эмили может сколько угодно думать, что теперь она — взрослая женщина, а здесь она — четырехлетняя девчушка с веснушчатым носиком и кудряшками.

Папка входящих переполнена сообщениями, и ассистент оставил мне список телефонных звонков, который тянется на несколько листов. Мой юный помощник по имени Чендлер не доверяет электронной почте; вокруг компьютера наклеены четыре листочка, и каждый помечен «Срочно». Сегодня у меня будет нелегкий день, но, как ни странно, я чувствую прилив энергии. Пусть таксисты думают что хотят, но мой офис — это единственное место, где я всегда знаю, что делаю.

Я рассматриваю два незаконченных дела и нахожу для одного из них блистательное решение. Я сама удивлена и с чувством удовлетворения вешаю трубку после разговора с клиентом. Все вернулось на круги своя.

Когда Артур просит меня зайти, я шагаю по коридору и готовлюсь сообщить ему о своем утреннем триумфе. Я рада его видеть.

Но он, кажется, далеко не так рад меня видеть. Он даже не смотрит в мою сторону, когда я вхожу, более того, принимается говорить по телефону. Я стою в дверях и переминаюсь с ноги на ногу.

Наконец он вешает трубку, что-то деловито записывает в блокноте и приказывает:

— Садись.

Не похоже на то, что он хочет переброситься со мной парой слов. Я пристраиваюсь на краешке неудобного жесткого стула. В который раз мне приходит в голову, что кабинет Артура идеально спроектирован с точки зрения демонстрации силы. Если бы кабинет президента в Белом доме был таким же устрашающим, Северная Корея, наверное, покорилась бы давным-давно.

— Рада тебя видеть, — бодро говорю я. — Как дела?

— Не очень, — отвечает тот, кладет ручку и хмурится. — Давай не будем ходить вокруг да около, Хэлли. Я пытался тебя понять, но ты злоупотребляешь моим терпением. Я не могу работать с тобой, если тебя нет.

— Меня ведь не всегда нет, — говорю я. — Я отсутствовала всего лишь пару недель.

И ту неделю, когда ушел Билл. И те несколько недель после, когда я никак не могла собраться с силами.

— Ты уехала на День благодарения и не вернулась, даже несмотря на то что должна была присутствовать в суде при разборе дела о клевете.

Черт. Я и забыла.

— Слава Богу, что Чендлер был здесь. Тебе повезло. Он взялся за это и спас твою голову.

— Мне очень жаль, Артур, — покаянно отвечаю я, и воздушный шар моего недавнего триумфа начинает сдуваться. — Ты ведь знаешь, что обычно я не такая.

— Знаю. И поэтому даю тебе еще один шанс.

Я недоверчиво смотрю на него.

— Ты нравишься мне как человек, Хэлли, но я не могу вести дела таким образом. Наша следующая большая проблема — Тайлер.

— Я поработала над этим делом. Ты же знаешь, что я столкнулась с Тайлером на Виргин-Горда.

— Да, ты рассказывала. Очень любопытная история и все такое, но она ничего не решает. Можешь включить ее в свои мемуары, — резко говорит Артур.

Я удивленно смотрю на него. Если он продолжает разговаривать со мной в таком тоне, то явно не собирается их читать — если, конечно, мой шеф не пьян.

— Я думаю встретиться с мистером Тайлером через пару дней и добиться увольнения Мелины Маркс, — мягко говорю я. — Я сделаю все, что в моих силах, но не могу гарантировать, что все пройдет гладко.

— В таком случае я не могу гарантировать, что это место останется за тобой.

В четверг мистер Тайлер, как и обещал, приходит ко мне, но брак не сделал его общительнее. Он спрашивает, нельзя ли дать отступного и прекратить дело. Он по-прежнему твердо уверен, что невиновен, но теперь хочет предложить истице, Бет, крупную сумму денег, чтобы та оставила его в покое.

Но Бет на это не клюнет.

— Она не хочет денег, она хочет подтверждения своей правоты, — сказал мне ее адвокат.

— Банковский чек может послужить таким подтверждением, — возражаю я, пытаясь прийти к какому-то соглашению и любой ценой удержаться на своем рабочем месте.

— Я бы хотел, чтоб так оно и было, Хэлли, но я знаю, что Бет откажется. Решительно скажет «нет». Все, что я могу тебе сказать, — «Не выйдет».

Я в отчаянии вешаю трубку. Истцы всегда говорят, что дело не в деньгах, но именно мне повезло налететь на такого, кому действительно не нужны деньги.

Ну и наплевать. Если Артур мной недоволен, я уйду отсюда завтра же и вернусь к Кевину. Разве это не то, что мне хочется сделать?

Я поднимаюсь и меряю шагами свой кабинет. Кевин. Я так по нему скучаю! Скучаю по его телу, улыбке, по лучикам вокруг глаз. Я бы все отдала, чтобы оказаться в объятиях моего дайвера сию же секунду. Но ведь именно так и стоит вопрос. Чем я готова пожертвовать, чтобы остаться с Кевином? Когда я жила на Виргин-Горда и мечтала поселиться там навсегда, небольшие нюансы вроде работы не казались мне столь уж важными. Я убедила себя, что можно решать дела по Интернету и летать в Нью-Йорк ради важных встреч. Но Артуру, судя по всему, это не кажется выходом. Если я уеду на Виргин-Горда, то останусь без работы. Возможно, я открою небольшую контору на острове. У меня будет немало работы. Взять хотя бы составление документов, в которых речь идет о том, что компания, какую бы халатность она ни проявила, не несет ответственности за гибель туристов.