Я обратился к миллионам немцев, сотни тысяч сторонников Гитлера читали мои статьи, десятки тысяч читали мои книги и памфлеты. Я могу поручиться, что лучшие из моих соотечественников следовали за Гитлером лишь до тех пор, пока видели в нем впередсмотрящего немецкой революции. Я убежден, что все здоровые и честные элементы в моей стране прекратят следовать за ним в тот день, когда они поймут, как они были обмануты. Этот день, если он уже не наступил, уже близок. Ибо когда наступит время сделать выбор между Гитлером и Германией, каждый немецкий рабочий, крестьянин и солдат, каждый немецкий интеллигент и каждый немецкий офицер без колебания выберут Германию.

Наша обязанность тут очевидна. Вопрос: «Гитлер или Германия?» - должен задаваться каждому немцу ночью и днем. Он должен быть постоянной навязчивой идеей для всех немцев, беспокоя их в тишине ночи. Словом и делом им нужно показать, что обязанностью каждого человека, любящего Германию, является борьба против Гитлера

Европа и Германия должны объединиться в этой борьбе, ибо хаос в Германии может привести лишь к хаосу в Европе. Но решение проблемы, сама победа, должны быть одержаны прежде всего внутри Германии. Поражение Гитлера и гитлеровского режима должны совпасть с поражением пруссачества. Поддержанная духовными силами христианства и коалицией союзников, созданной для того, чтобы сражаться с прусско-большевистской опасностью, Германия должна сама сокрушить пруссачество, политически, морально и территориально.

Крушение пруссачества будет означать замену силы - правом, стремления к господству - духом сотрудничества. Дух европейского единства заменит дух европейского господства К крушению Пруссии должна привести кантонизация Германии, с созданием на ее месте федерации независимых областей, управляемых местными властями и свободных жить в соответствии со своими региональными традициями. Для достижения этой цели нужно будет конфисковать и поделить крупные поместья, национализировать тяжелую промышленность и, наконец, реформировать систему образования в Германии.

Является ли это революцией? Конечно. Она потрясала Германию в течение двадцати лет. Период ее подготовки продолжался с 1920 до 1930 года, а время ее крушения пришлось на режим Гитлера в промежутке между 1930 и 1940 годами. Сейчас она находится в начале третьего периода, периода восстановления.

Гитлер был демоном разрушения и, следовательно, самой сущностью второго периода.

Второе чувство Гитлера объясняет, почему начиная с середины 1939 года он никогда не переставал говорить о приближении своей смерти.

Не имеет почта никакого значения, умрет ли он от рака горла, как доверительно сообщил одному из моих друзей 15 декабря 1939 года профессор Зауербух, или будет застрелен одним из своих последователей, как было предсказано Гугенбергом в июне 1933 года, когда, несмотря на торжественное обещание Гитлера не производить никаких замен в течение четырех лет, он был уволен из кабинета министров Гитлера, сформированного в начале января.

Я никогда не забуду заключительных слов моей последней беседы с Грегором перед моим бегством в Австрию.

- Вот увидишь, - сказал мне брат, - Адольф кончит тем, что вышибет себе мозги,

- Только если соберется достаточная аудитория, чтобы поаплодировать ему, - ответил я, зная его тщеславие и неуравновешенный характер.

Личная судьба Гитлера не имеет значения.

Гитлер и Сталин, гитлеризм, пруссачество и большевизм будут побеждены силами новой Германии и цивилизованной Европы.

Глава 13. Постскриптум

Утром 9 ноября 1939 года мир всколыхнула сенсация. Была совершена попытка покушения на жизнь Гитлера во время традиционного празднования юбилея «пивного путча» в «Бюргербройкеллере» в Мюнхене, закончившаяся большим числом убитых и раненых. Самым удивительным было то, что среди них не было ни одного из видных лидеров.

10 ноября 1939 года швейцарское правительство информировало меня, что ввиду давления, оказываемого на него немцами, я должен в течение четырех часов покинуть территорию Конфедерации, ставшей моим убежищем после падения Праги. Позже я слышал, что официальные представители Гитлера в Берне делали запросы о моей выдаче, которые, как полагали швейцарцы, лучше всего могли быть удовлетворены моим отъездом.

В этот же день у голландского пограничного поста Венло было совершено разбойное нападение на английских и голландских офицеров разведки, которое закончилось смертью голландца и похищением двух англичан. Протесты и запросы правительства Голландии до сих пор остались без ответа.

Методы Гитлера к этому времени были достаточно хорошо известны для того, чтобы связать эти события с определенной тайной службой. Официальный полицейский рапорт шефа гестапо Гиммлера подтвердил это, публично заявив о том, что «английская служба разведки в сотрудничестве с Отто Штрассером организовала попытку убийства в Мюнхене».

Это было сигналом для начала шумихи против Англии и подпольного фронта Отто Штрассера, двух сил, в которых гитлеровская система видела своего самого грозного врага за пределами Германии и своего наиболее опасного врага внутри страны.

И к чему весь этот шум? Конечно же, не только ради того, чтобы захватить пару англичан и вновь начать пытать и казнить сотни людей, подозрительных в глазах партии. Еще в меньшей степени для того, чтобы открыть политически сенсационное дело, так сказать, для внутреннего пользования - ибо после более чем шести месяцев «следственных допросов» дело так никогда и не дошло до подтверждения какого-либо из выдвинутых судом обвинений. Нет, попытка была еще чем-то другим: она должна была стать «сигнальным орудием» для начала второй фазы войны Гитлера, после того, как польская кампания была закончена, и ее эхо стихло. То убийство было провокационным маневром гестапо. Я утверждаю это не для того, чтобы оправдать себя и подпольный фронт. В конце концов, мы считались находящимися в состоянии войны с Гитлером с июля 1930 года. Мы вовсе не думали продолжать вести эту войну каким-нибудь более слабым оружием, нежели то оружие, которое он использовал против нас. Ибо Гитлер за эти десять лет, и особенно за семь лет со времени установления своей тирании, убил множество моих друзей, сотни из них замучил и тысячи бросил в тюрьмы и концентрационные лагеря. «Черный фронт» поднялся на борьбу и - несмотря на подавляющее неравенство в силах - продолжает ее с неослабевающей энергией и не оставит эту борьбу до тех пор, пока Гитлер и его сообщники не будут отправлены на виселицу.

Мною движет не желание оправдаться, а лишь попытаться дать более четкое объяснение нашей борьбы, и поэтому я настаиваю, что покушение в «Бюргербройкеллере», предпринятое с 8 на 9 ноября 1939 года, было «поджогом рейхстага № 2».

Я кратко докажу правдивость этого утверждения, несмотря на то что это может быть установлено сегодня лишь косвенными средствами и с помощью метода дедукции. Я надеюсь, что впоследствии оно будет доказано с помощью документов.

21 ноября 1939 года, спустя не менее двенадцати дней после попытки покушения на Гитлера, появился полный доклад шефа германской полиции Генриха Гиммлера о результатах расследования.

Новым моментом в этом докладе было появление таинственного господина Эльсера, который якобы действовал как подручный Отто Штрассера. Более всего меня поразило то, что таинственный господин Эльсер появился не так быстро, как его известный предшественник ван дер Люббе. Это было единственной новинкой в официальном сообщении, так как гитлеровская пресса и радио Геббельса уже 9 ноября, не ожидая указаний полиции, знали, как вести себя, заявив, что британская служба разведки и «Черный фронт» спланировали это убийство.

Но полиция не слишком налегала на расследование. Не было сделано ни одной попытки установить связь между англичанами и мной, между ними и Эльсером, между Эльсером и мной, хотя от верных последователей Гитлера требовалось поверить в такое толкование фактов.