Ответ на письмо Л. П. Никифорова от 30 января 1903 г. (почт. шт.), написанное по поводу письма Толстого к К. Г. Халилееву от 22 сентября 1902 г. (см. т. 73).
* 32. И. М. Трегубову.
1903 г. Января 31. Я. П.
Дорогой Иван Михайлович,
Спасибо за ваше письмо. С большинством ваших мнений согласен, но отвечать теперь подробно и некогда и не совсем в силах. Болезни определенной нет, но всё еще очень слаб. Ваш совет я исполню, напишу о том, что революционеры злоупотребляют моими писаниями. Я давно уже собирался написать послесловие к «Обращению к Рабочему Народу». Хотелось больше подчеркнуть главный смысл этой статьи, теперь я начал писать это послесловие, в нем-то и скажу то, что нужно сказать революционерам.1
Посылаю в третий раз вариант конца VII главы «Ада».2 Если он поспеет ко времени, — хорошо, а нет, то и то не беда.
Посылаю для верности с обратной распиской.
Надеюсь, что вы душевно успокоились, вышли из своих колебаний. От всей души желаю вам этого и братски целую вас.
Лев Толстой.
31 января 1902.
Написано и датировано (год ошибочно) рукой X. Н. Абрикосова, подпись собственноручная.
Ответ на письмо И. М. Трегубова от 29 января 1903 г. По поводу присланных Толстым В. Г. Черткову для издания «Обращения к духовенству» и «Разрушения ада и восстановления его» Трегубов сделал ряд мелких замечаний.
1 «Послесловие» озаглавлено: «К политическим деятелям». См. т. 35.
2 «Разрушение ада и восстановление его». См. т. 34. На обороте варианта, переписанного рукой X. Н. Абрикосова, написано комментируемое письмо.
* 33. Л. Л. Толстому.
1903 г. Февраля 2. Я. П.
Милый Лева,
Сейчас прочел твою драму или комедию.1 В общем это хорошо: хорош язык, подробности и некоторые сцены. Тебе, верно, интересно знать, в чем я вижу недостатки.
Недостатки, по-моему, следующие. В 1-м акте слишком много лиц и недостаточно определенно выражена завязка. Потом слишком навязчиво выставлена мысль о губительности городской жизни, без всяких смягчений, т. е. указаний на выгодную сторону этого. Потом неестественно в 4-м акте появление тех же лиц — господ в деревне.
В общем, повторяю, всё хорошо, и я думаю, что представление этой драмы в народном театре должно быть полезно.
Последние известия о милой Доре порадовали нас, пора ей поправляться.
Я слаб очень, но теперь как будто поправляюсь. Прощай, целую тебя со всем твоим семейством.
Любящий тебя отец
Л. Т.
2 февраля 1903.
1 Пьеса Л. Л. Толстого «Швейцар генеральши Антоновой, или Без корня». См. Л. Л. Толстой, «Отрывок из моего дневника 1903 г.» — «Столица и усадьба» 1914, № 4.
* 34. Михаилу Моррисону (Michail Morrisson).
1903 г. Февраля 3/16. Я. П.
Dear Sir,
T[h]ough I have no reason to suppose that you will publish my letter to you,1 I beg you not to do it.
I am sorry to have written this letter expressing in it my opinion of the Princess’s conduct.2 I have no moral right to do it and as a man who tries to live according to Christ’s teaching should not have done it.
Yours truly
Leo Tolstoy.
3, 16 Febr. 1903.
Милостивый государь,
Хотя я не имею основания предполагать, что вы опубликуете мое письмо к вам,1 но я очень прошу вас не делать этого.
Сожалею, что написал это письмо, в котором высказал свое мнение о поведении принцессы.2 Я не имею нравственного права на это и как человек, стремящийся жить согласно христианскому учению, не должен был этого делать.
Искренно ваш
Лев Толстой.
3, 16 февр. 1903.
Печатается по копировальной книге № 5, л. 126. Отрывок напечатан в подлиннике и в переводе во многих газетах.
1 От 28 января 1903 г. (см. письмо № 27).
2 Об этом же более подробно Толстой писал 3 февраля В. Г. Черткову. См. т. 88.
Первое письмо Толстого к Моррисону было напечатано, и Чертков, по просьбе Толстого, опубликовал в крупных иностранных газетах письмо к нему Толстого от 3 февраля.
См. письма №№ 45 и 54.
35. В. Г. Черткову от 3 февраля.
36. Вел. кн. Николаю Михайловичу.
1903 г. Февраля 6. Я. П.
Извините, дорогой Николай Михайлович, что пишу Вам не своей рукой. Здоровье мое очень слабо: очевидно, приготавливаюсь к большому путешествию. Когда мне, как обыкновенно, говорят на это, что это неправда, поживете еще, и тому подобное, то это мне так же странно, как если бы человеку, который собирается ехать за границу, говорили, что это неправда, поживете еще здесь и т. п.
Пишу Вам вот по какому случаю. Мой хороший приятель, очень милый и скромный человек, князь Илья Накашидзе, был без всякого основания, по каким-то странным соображениям кн. Голицына,1 выслан с Кавказа, и, как это всегда бывает с людьми легкомысленными и упрямыми, кн. Голицын, раз сделав ошибку, с необыкновенным упорством в продолжение пяти лет на все ходатайства о возвращении Накашидзе на Кавказ отвечал ничем не объясняемым решительным отказом. Возвращение же на Кавказ для Накашидзе очень важно, потому что жена2 его не переносит северного климата и должна или болеть на севере, или он должен жить в разлуке с ней. Теперь прошло пять лет, срок, который обыкновенно определяется для таких изгнаний, и Накашидзе решил возвратиться на Кавказ. Очень может быть, что его оставят в покое, но если бы случилось противное, то я очень прошу Вас, насколько Вы можете, помочь ему, что я сочту большим и важным для меня одолжением, за которое буду Вам очень благодарен.
Любящий Вас Лев Толстой.
6 февр. 1903.
Написано на машинке, подпись и дата собственноручные. Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», № 37-38, М. 1939, стр. 313.
Илья Петрович Накашидзе в 1898 г. был выслан с Кавказа за помощь духоборам. В начале 1903 г. он без предварительного разрешения вернулся в Тифлис. В ответ на комментируемое письмо Николай Михайлович написал Накашидзе рекомендательное письмо, благодаря которому Накашидзе был оставлен на свободе. В рукописном отделе Государственного музея Грузии хранится письмо Николая Михайловича к Ивану Николаевичу Свечину от 27 апреля 1903 г. с просьбой оказать содействие И. П. Накашидзе.
1 Григорий Сергеевич Голицын (1838—1907), в 1897—1904 гг. главнокомандующий на Кавказе, крайний реакционер.
2 Нина Осиповна Накашидзе.
37. Г. А. Русанову.
1903 г. Февраля 9. Я. П.
Дорогой Гавриил Андреевич, знаю, как мучительно тяжело расшевеливать грязь своих прошедших грехов, я испытал это и пришлю вам то, что я написал об этом в своем дневнике.1 Но думаю, что это не бесполезно. Кроме того, есть еще самый ранний период, в котором всё освещено таким милым утренним светом, в котором все хороши, всех любишь, потому что сам хорош, и тебя любят — вот этими-то воспоминаниями и займитесь сначала. Когда же дойдете до греховного периода, найдите себе записывателя не из семейных и пишите всё с намерением обнародовать это только после смерти. Будьте уверены, что как мы ни гадки, большинство людей не только не лучше нас, а хуже уже потому, что не видят своих грехов и скрывают их.