D’après cette lettre je vois que votre manière d’envisager la vie et nos devoirs envers Dieu et notre prochain est identique avec la mienne.

Vous dites dans votre lettre que vous n’êtes pas chrétien, mais vous ne pouvez pas ne pas Г être, parce que votre action ne pouvait avoir d’autre source que l’esprit chrétion, qui consiste à poser comme but de son existence non pas le bien de sa personnalité, mais la vérité et le bien-être général, autrement dit l’accomplissement de la volonté de Dieu et l’établissement de son royaume sur la terre.

Ce qui m’a plu dans votre lettre c’est que vous ayez surtout relevé la stupidité, la cruauté et la lâcheté de se faire meurtriers par commande. Je comprends, que pour un homme, qui n’a jamais pensé à ce qu’il fait en s’engageant comme soldat et en promettant d’obéir au premier venu qui sera son chef et de tuer tous ceux, qu’il lui ordonnera de tuer, l’état de soldat ne paraisse pas criminel; mais je n’ai jamais pu comprendre qu’un homme, qui une fois a compris toute la portée de ce qu’il fait en promettant d’obéir, même et surtout pour le meurtre, à ses chefs, puisse consentir à etre soldat.

Pour qu’un homme civilisé au temps, où nous vivons, refuse le service militaire, il ne faut qu’être honnête, non seulement honnête, mais ne pas être lâche, avouant hautement qu’il n’y a pour lui rien de saint, ni rien audessus de sa tranquillité et de son bien-être personnel.²

Que Dieu, le Dieu qui est au fond de votre conscience et celui, qui vous a poussé à votre action, vous soutienne dans les épreuves qui vous attendent.

Si savoir, qu’il y a des gens, qui admirent votre action et vous, aiment, peut vous donner quelque contentement, sachez, que tous, nos amis, auxquels j’ai en partie communiqué et communiquerai encore votre lettre, sont et seront avec vous de coeur et d’âme.

Sans parler de ce qui se fait hors de la Russie, il y a en ce moment chez nous plusieurs individus de différentes classes, paysan ts, mai très d’école, étudiants, qui ont réfusé le service militaire et supportent avec fermeté les suites de leur action.

La lutte s’engage sur tous les points, et votre refus motivé avec tant de sincérité, de raison et de conviction de votre point de vue tout-à-fait indépendant, a, à mon avis, une grande portée.

Comme je voudrais que votre lettre fut livrée, autant que-possible, à la publicité, veuillez me dire, si vous n’avez rien contre.

Je vous embrasse.

Votre ami

Léon Tolstoy.

4 Septembre 1896.

Дорогой друг,

Называю вас так, потому что, прочитав ваше письмо к командиру полка,¹ доставленное мне г-ном Вандейлем, я вас знаю лучше, и вы мне ближе, чем многие лица, живущие около меня, и которых я вижу каждый день.

По этому письму я вижу, что ваше понимание жизни и наших обязанностей к богу и ближнему тождественно с моим.

Вы говорите в вашем письме, что вы не христианин; но вы не можете не быть таковым, так как поступок ваш мог вытечь только из христианского начала, заключающегося в признании цели своего существования не в благе своей личности, но в осуществлении истины и общего блага, иначе говоря — в осуществлении воли божьей и установлении его царства на земле.

Мне в особенности понравилось в вашем письме то, что вы указали на бессмысленность, жестокость и малодушие убийства по команде. Я понимаю, что для человека, никогда не задумывавшегося над тем, что он делает, поступая в солдаты и обещаясь повиноваться первому встречному, который окажется его начальником, и убивать всех тех, кого он прикажет убить, положение солдата может и не казаться преступным, но я никогда не мог понять, как человек, раз понявший всё значение того, что он делает, обещаясь вообще повиноваться, а тем более в деле убийства, своим начальникам, — может согласиться быть солдатом. Для того, чтобы образованный человек нашего времени отказался от военной службы, нужно только, чтобы он был честен, даже не честен, — а не был бы малодушным трусом, открыто признающим, что для него нет ничего святого, ничего выше своего спокойствия и личного благополучия.² Вот это-то становится особенно ясным из вашего письма.

Пусть бог, — тот бог, который руководит вашей совестью и внушил вам ваш поступок, — поддержит вас в ожидающих вас испытаниях.

Если сознание того, что есть люди, высоко ценящие ваш поступок и любящие вас, может доставить вам некоторое удовлетворение, то знайте, что все мои друзья, которым я отчасти уже сообщил и еще сообщу ваше письмо, находятся и будут находиться с вами в сердечном и душевном единении. Не говоря о том, что делается вне России, есть в настоящее время между нами несколько лиц из разных слоев — крестьян, учителей, студентов, которые так же, как и вы, отказались от военной службы и с твердостью переносят последствия своего поступка.

Борьба завязывается со всех сторон, и ваш отказ, мотивированный с такой искренностью, разумностью и убеждением, с вашей особенной, совершенно независимой точки зрения, имеет, по моему мнению, большое значение.

Так как мне хотелось бы, чтобы письмо ваше было предано самой широкой гласности, сообщите мне, пожалуйста, имеете ли вы что-либо против этого.

Целую вас.

Ваш друг

Л. Толстой.

4 сентября 96 года.

Печатается: иностранный текст по копии, оттиснутой копировальным прессом с подлинника, написанного неизвестной рукой, с датой и собственноручной подписью Толстого; русский текст по машинописному подлиннику с авторскими исправлениями. Дату Толстого: «4 сентября 96 г. » относим к новому стилю, что подтверждается пометкой, сделанной на русском подлиннике неизвестной рукой: «Перевод на русский язык, исправленный Л. Н-м 25 авг. 96».

Джон К. Ван дер Вер (John K. Van der Veer, p. 1867) — голландский рабочий. Несколько раз отбывал тюремное заключение за пропаганду социализма среди рабочих. С 1891 по 1896 г. состоял постоянным сотрудником социалистической газеты, но затем увлекся анархизмом и в 1897 г. редактировал анархический журнал «Vrede» («Мир»). В 1898 г. Ван дер Вер приезжал в Англию для руководства типографией В. Г. Черткова в г. Пэрлее.

¹ Копия этого письма, переведенная Ван Дейлем с голландского языка на французский, была послана Толстому при письме Ван Дейля от 12/24 августа 1896 г. Оно опубликовано Толстым в статье «Приближение конца».

² Последующая фраза вписана в русском подлиннике рукой Толстого и в иностранном тексте не имеется.

103. А. М. Калмыковой.

1896 г. Августа 31. Я. П.

Многоуважаемая

Александра Михайловна,

Очень рад был бы вместе с вами и вашими товарищами Девелем¹ и Рубакиным² — деятельность которых знаю и ценю — отстаивать права комитета грамотности³ и воевать против врагов народного просвещения; но не вижу никаких средств противодействия на том поприще, на котором вы работаете.

Я утешаю себя только тем, что занят, не переставая, этой же самой борьбой с теми же врагами просвещения, хотя и на другом поприще.

По тому частному вопросу, который занимает вас, я думаю, что, вместо уничтоженного комитета грамотности, надо бы устроить множество других обществ грамотности, с теми же задачами и независимо от правительства, не спрашивая у него никаких цензурных разрешений и предоставляя ему, если оно захочет, преследовать эти общества грамотности, карать за них, ссылать и т. п. Если оно будет это делать, то только придаст этим особенное значение хорошим книгам и библиотекам и усилит движение к просвещению.

Мне кажется, что теперь особенно важно делать доброе спокойно и упорно, не только не спрашиваясь правительства, но сознательно избегая его участия. Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это. Давать же правительству возможность, распространяя мрак, делать вид, что оно занято просвещением народа, как это делают всякого рода мнимо-просветительные учреждения, контролируемые им, — школы, гимназии, университеты, академии, всякого рода комитеты и съезды, — бывает чрезвычайно вредно. Добро — добро, и просвещение — просвещение только тогда, когда оно совсем добро и совсем просвещение, а не применительно к циркулярам Делянова⁴ и Дурново.⁵ Главное же, мне всегда жалко, что такие драгоценные, бескорыстные, самоотверженные силы тратятся так непроизводительно. Иногда мне просто смешно смотреть на то, как люди, хорошие, умные, тратят свои силы на то, чтобы бороться с правительством на почве тех законов, которые пишет по своему произволу это самое правительство.