Если ты знаешь истину, или хотя думаешь, что знаешь ее, то передавай ее как можно проще, а главное, как можно мягче, любовнее к тому, кому передаешь ее.

В чем бы ни полагали люди свое назначение и благо, наука будет учением об этом назначении и благе.

Умные люди учатся для того, чтобы знать; ничтожные — для того, чтобы их знали.

Восточная мудрость.

То, что называется у нас наукой и искусством, есть произведение праздного ума и чувства, имеющее целью щекотать такие же праздные умы и чувства. Науки и искусства наши непонятны и ничего не говорят народу, потому что не имеют в виду его блага.

Человек живет только для того, чтобы, насколько это позволяют его силы и его положение, содействовать благу своему и своих ближних. Чтобы скорее достигнуть при этом своей конечной цели, он пользуется опытом предшественников. Он учится.

Учиться помимо этой цели, просто для того, чтобы иметь возможность пересказать всё, что другие сделали, значит заниматься последней из наук. Такой человек так же мало может называться действительно ученым, как каталог — книгой. Быть человеком значит не только знать, но и делать для будущих поколений то же, что предшествовавшие сделали для нас. Неужели я должен проводить жизнь в изучении истории ученых только для того, чтобы не открыть снова того, что было уже открыто прежде? Повторяют же умышленно одну и ту же мысль дважды, и никакой беды в этом нет, — если она только выражена с новой стороны. Если ты думал сам, то твое открытие того, что раньше открыто, будет все-таки нужно.

Лихтенберг.

Чтобы достигнуть нравственного совершенства, нужно прежде всего заботиться о душевной чистоте. А душевная чистота достигается в том только случае, когда сердце ищет правды и воля стремится к святости. И всё это зависит от истинного знания.

Конфуций.

Если спросят тебя, как узнать пророка, отвечай: это тот, кто дает мне знание о моем собственном сердце.

Персидский Дэзатир.

Когда люди занимаются учением для самих себя, учение это полезно для них; когда же люди делают это для других, чтобы казаться учеными, ученость эта не только бесполезна, но вредна.

Китайская мудрость.

Люди часто ближе к существенной истине в своих суевериях, чем в своей науке.

Торо

Цель жизни всякого отдельного человека одна: совершенствование в добре. И потому нужны только те знания, которые ведут к этому.

Всякая мысль, выраженная словами, есть сила, действие которой беспредельно.

Можно быть одиноким в своей частной и временной среде, но каждая из наших мыслей и каждое из наших чувств находит, находило и будет находить свой отголосок в человечестве. Для некоторых людей, которых большая часть человечества признает своими вождями и просветителями, отголосок этот огромен и раздается с особенной силой; но нет человека, мысли которого не производили бы на других такого же, хотя и во много раз меньшего действия. Всякое искреннее проявление души, всякое заявление личного убеждения служит кому-нибудь или чему-нибудь, — даже если не знают об этом и даже когда зажимают вам рот или накидывают мертвую петлю на шею. Слово, сказанное кому-нибудь, сохраняет неразрушимое действие и, как всякое движение, превращается в иные формы, но не уничтожается.

Амиель.

Добрые правила, исходящие из сердца человека, так же полезны, как хорошие примеры.

Сенека

Мысли, которые вы имеете и высказываете, превращаются, в конце концов, в способность делать добро или зло, которое в своем развитии или росте возвращается к вам же.

Люси Малори.

Сильные, коротко выраженные мысли много содействуют улучшению жизни.

Цицерон.

Невинность и детство священны. Сеятель, кидающий семена, отец или мать, которые бросают в душу ребенка плодотворное слово, совершают священное дело и должны бы всегда совершать его религиозно, с благоговением и молитвой, ибо они трудятся для царствия божия. Всякий посев есть дело таинственное, — попадает ли семя на земную почву, или в души человеческие. Всякий человек подобен земледельцу; вся задача его, если ее хорошо понять, заключается в разработке жизни и рассевании ее повсюду; таково призвание человечества, и призвание это свято. И слово — его главное орудие.

Мы слишком часто забываем, что слово в одно и то же время — и посев и откровение. Последствия слова, сказанного вовремя, неисчислимы. О, как глубоко значение слова, но мы тупы, потому что мы телесны! Мы видим камни, деревья по сторонам дороги, обстановку наших жилищ, мы видим всё, чтó есть вещество. Но мы не замечаем вереницы невидимых мыслей, которые наполняют воздух и постоянно бьют своим крылом вокруг каждого из нас.

Амиель.

Мысль есть разумная жизненная сила, которая, выходя из человека, делает или дело проклятия, или дело благословения, смотря по своему качеству.

Люси Малори.

Истина, выраженная словами, есть могущественнейшая сила в жизни людей. Мы не сознаем эту силу только потому, что последствия ее не тотчас обнаруживаются.

Пользуйся добрыми мыслями людей, и если не можешь воздать им тем же, то, по крайней мере, не распространяй неясных и потому ложных своих или чужих мыслей.

Основа воспитания — религиозное учение, т. е. объяснение смысла и назначения жизни.

Люди считают преступлением ложь перед судом и неблагородными поступками неправдивые слова в общении с равными, но с детьми говорить всякий вздор и всякую ложь считается не только не неправильным, но, напротив, почти необходимым. А как ясно, казалось бы, то, что с детьми-то и надо быть особенно осторожным в том, что говорится им старшими.

Религиозное учение, как объяснение смысла и назначения жизни, отвечавшее запросам людей тысячу лет тому назад, не может удовлетворить людей нашего времени. А детей прежде всего учат тому, что отвечало требованию людей тысячи лет тому назад, — это ужасная ошибка.

«Если бы только можно было воспитывать детей так, чтобы всё неясное оставалось им вполне непонятным!» (Лихтенберг.)

Слова эти значат то, что детям не надо внушать, как это обыкновенно делается, что все невероятности суеверия могут иметь основание. Дети, принимая такое суждение, приучаются к неясным полудоказательствам и считают понятным непонятное.

О чем мы узнаем слишком много и преждевременно в детском возрасте, из того мы наверное не будем знать ничего после и в старости, и человек, любящий основательность, под конец становится софистом своих юношеских заблуждений.

Кант.

Надо передавать детям только то, что они могут понять так, чтобы и, будучи взрослыми, они ничего не могли бы прибавить к такому пониманию.

Будь правдив всегда и особенно с ребенком. Исполняй обещанное ему, иначе приучишь его ко лжи.

Талмуд.

Хорошо бы расследовать вопрос о том, — не вредно ли слишком полировать детей при воспитании? Мы еще недостаточно знаем человека, чтобы не предоставить выполнение этого случаю, если можно так выразиться. Я уверен, что если бы нашим педагогам удалось достигнуть своей цели, — я хочу сказать: если бы они оказались в состоянии воспитывать детей вполне так, как они хотят этого, то мы не имели бы более ни одного истинно великого человека. Самому нужному в жизни нас обыкновенно никто не учил.