№ 1. Автограф. 6 листов 8°, из которых одни — куски писчей линованной и клетчатой бумаги, другие — листы почтовой бумаги. Текст с обеих сторон, за исключением л. 1, где на обороте стенограмма (карандашом) рукой A. Л. Толстой, и л. 6, оборот которого не заполнен. Заглавия и даты нет.

№ 2. Машинописная копия с автографа, с немногими поправками рукой Толстого. 8 листов обыкновенной писчей бумаги 4°. Дата: «Сентябрь 1909 г.» — рукой И. И. Горбунова-Посадова. На обложке его же рукой (карандашом): «Переписать поскорее с 3-мя копиями».

№ 3. Корректура. 4 гранки с большим количеством поправок и вставок рукой Толстого (есть несколько поправок рукой корректора книгоиздательства «Посредник» А. И. Борисовой). К первой гранке прикреплен листок почтовой бумаги с автографом.

Между этой корректурой и печатным текстом есть разночтения, свидетельствующие о существовании второй корректуры.

В настоящем издании статья печатается по журналу «Свободное воспитание» с исправлениями ошибок и опечаток по автографу.

ПОРА ПОНЯТЬ.

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ.

Статью «Пора понять» Толстой начал писать 16 сентября 1909 г. в Крекшине (у Чертковых). Толчком к написанию этой статьи послужил проезд Николая II в Ливадию, в связи с которым была введена усиленная охрана пути. В Дневнике под 16 сентября записано: «Дома попытался писать о том, что нельзя не быть анархистом, и не пошло». Первоначальное заглавие этой статьи и было — «Анархизм». Как видно и по Дневнику, и по датам рукописей, работа над статьей продолжалась весь сентябрь и была окончена 4 октября 1909 г. 26 сентября записано: «Писал довольно много: анархизм. Не знаю, выйдет ли и буду ли издавать. В первый раз нынче, после нескольких дней, охотно писал». 28 сентября: «...вчера... очень много писал и охотно анархизм. Может быть, и годится». 30 сентября: «29-го не сходил вниз, писал и очень много написал к Анархизму. Кажется, недурно. Но тяжело осуждение. Но как-то само собой выливается». 4 октября: «Сегодня, 4 октября, много писал. Одно письмо серьезное и поправил окончательно Разговор и Анархизм». Наконец, 6 декабря 1909 г. (именно этой датой помечена копия окончательного текста) в Дневнике записано: «Вечером Душан⁴⁶⁹ принес Анархизм с своими замечаниями. Последнее, очень верное, что конец слаб, я принял к сведению, поправлял, но пришел всетаки к решению не публиковать. Недобрая статья, — не надо».

Это последнее решение явилось у Толстого, вероятно, не без связи с тем, что писал ему по поводу этой статьи В. Г. Чертков. Получив от Толстого рукопись, Чертков писал ему 20 октября 1909 г.: «Анархизм» я очень рад, что вы написали. Раз у вас было это возмущение, то хорошо, что вы дали ход этому крику души. Но, как вы сами знаете, тон не самый высокий и чистый — не то настроение, при котором чувствуешь, что «никто не виноват». Ах, как мне хотелось бы, чтобы вы высказали, это можно только в художественной форме, и вы одни это можете, всю ту жалость к служителям зла, к притеснителям и разбойникам, к этим несчастным Чингиз-Ханам, которую они заслуживают и которую вы теперь гораздо чаще питаете к ним, чем озлобление! Почему вам легче писать от избытка возмущения, чем от избытка любви?.. В «Анархизме» имею предложить вам маленькие поправки». Письмо от 23 октября целиком посвящено вопросу об этой статье. Здесь В. Г. Чертков подробно развивает те мысли, которые сжато высказаны в предыдущем письме: он настаивает на том чтобы Толстой писал не только рассуждения, но применил бы и свое художественное дарование, не стесняясь привычными формами. «Нам, людям, в особенности в России, больше всего нужно слово, высказанное от сердца к сердцу, а не «с сердцем»... Мне кажется, что на вашем месте следовало бы не только желать, а считать своим нравственным долгом выразить и передать другим это ваше высшее, божеское отношение к людям, что, как вы знаете, можно сделать не одними только рассуждениями, но и применяя ваше художественное дарование». В пример Чертков ставит «Разговор прохожего с крестьянином» и незаконченное «Никто не виноват» (т. е. «Нет в мире виноватых» [1]).

Заглавие статьи менялось: вместо «Анархизм» было сначала поставлено — «Освобождение», потом — «Чингиз-Хан с телеграфами» и наконец — «Пора понять». Заглавие «Чингиз-Хан с телеграфами» (это выражение употреблено в тексте статьи) ведет к Герцену, которого Толстой очень любил читать. C. Л. Толстой вспоминает: «Отец разделял с Герценом его ненависть к Николаю I и крепостному праву. Он нередко повторял следующее мнение Герцена о Николае I, применяя его вообще к деспотическому правительству: Чингис-хан был, конечно, очень страшен, и бороться с ним было трудно. Но еще страшнее Чингис-хан, когда к его услугам находятся пушки, железные дороги, телеграфы и вообще все приобретения современной техники. С таким Чингис-ханом почти невозможно бороться».⁴⁷⁰ Герцен высказал это мнение в своем «Письме к императору Александру II. (По поводу книги барона Корфа)», напечатанном в «Колоколе» 1857 г.: «Если б у нас весь прогресс совершался только в правительстве, мы дали бы миру еще небывалый пример самовластья, вооруженного всем, что выработала свобода, рабства и насилия, поддерживаемого всем, что нашла наука. Это было бы нечто в роде Чингис-Хана с телеграфами, пароходами, железными дорогами, с Карно и Монжем в штабе, с ружьями Минье и с конгревовыми ракетами под начальством Батыя».⁴⁷¹ Эту мысль Герцена Толстой неоднократно повторял в разговорах и в письмах. В письме к Б. Н. Чичерину от 31 июля 1890 г. Толстой хвалит его воспоминания о Н. И. Кривцове и прибавляет: «Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, с журналистикой. У нас это самое совершилось теперь».⁴⁷² Уже после написания статьи «Пора понять» Толстой, в письме к редактору газеты «Новая Русь» К. Славнину от 27 февраля 1910 г., снова повторяет выражение Герцена: «Извините, если, может быть, не точно отвечаю на ваш вопрос, но незатихающее негодование и ужас перед деятельностью царствующего в наше время Чингиз-Хана с телефонами и аэропланами, облекающего свои злодеяния в форму законности, — негодование это при всяком таком случае, как ваш, просится наружу».⁴⁷³

Заглавие «Пора понять» явилось только при самой последней обработке статьи — 6 декабря 1909 г. А. Б. Гольденвейвер пишет в своем дневнике: «4 и 5 октября я был в Ясной... Л. Н. был довольно здоров. Он только что написал статью об анархизме, которую он назвал «Чингис-Хан с телеграфом»... После нескольких приветственных слов Л. Н. сразу заговорил со мной о статье... У Л. Н-ча статья была в руках. Он очевидно взял ее у Александры Львовны, которая по обыкновению с вечера переписывала сделанное им вчера. Л. Н. дал ее мне прочесть. Я стал читать вслух. Статья очень сильно написана и, как всегда у Л. Н-ча, вначале, до окончательной отделки, значительно более резкая, чем обычно впоследствии».⁴⁷⁴ Как видно по рукописям, заглавие «Пора понять» явилось только в последней редакции (рукопись № 7, от б декабря) и написано чужой рукой.

Статья появилась впервые в издании: Л. Н. Толстой, «1) Письмо к Александру III, 2) Письмо к Николаю II, 3) Не могу молчать, 4) Пора понять», изд. «Былого» и «Общего дела», Париж 1911. В России — в издании «Посредник», М. 1918. В настоящем издании печатается по рукописи № 7, с исправлениями ошибок переписчика по предыдущим рукописям.

Цитата, которой начинается статья, взята Толстым из «Круга чтения» (т. II, вып. 2, стр. 569, 22 декабря).

Стр. 162, строка 30. «Нынче, 25 ноября» и т. д. В газетах этого времени особенно — в «Русском слове») сообщается об огромном количестве смертных приговоров; в номере от 25 ноября количество их не вполне совпадает с указанным у Толстого.