После второй немного оживились, но разговор все равно застопорился. Все обратили взоры на Таню. Ее это отнюдь не обрадовало, но отступать было поздно, тем более что инициатором встречи выступила именно она.

– Друзья, хороших новостей у меня, к сожалению, нет. Повисла пауза, которую нарушил неугомонный Семенов.

– Ты давай дело говори. Ты кто такая вообще, откуда вообще, чтобы говорить?

– Я преподаю историю в педагогическом университете. Живу здесь, рядом с вами, даю частные уроки. Все неприятности, которые случаются в нашем доме, так же испытываю на себе, как и вы. Семенов ухмыльнулся:

– С каких это пор историки стали специалистами по неприятностям?

Таня перевела красноречивый взгляд на Петра Аркадьевича: «Может, ему в ухо дать?». Дядя Петя махнул рукой: будь снисходительной к бизнесменам, потерявшим веру в справедливость.

– Я не только историк, – продолжила Таня, – я немного… ну, парапсихолог, что ли. Да-да, можете относиться к этому со скепсисом и ухмылками, но такие люди есть. Я кое-что вижу здесь и чувствую. В общем, в ходе небольших исследований я получила информацию, которой считаю необходимым поделиться с вами. Информация очень важная, и от того, как вы ее воспримете, зависит наша общая безопасность. Вы готовы слушать?

Публика притихла. Даже Жорик с Наташей перестали шептаться. Слова «наша безопасность» оказывают магическое воздействие.

– Н-да, – выдавил Владимир Петрович, – каждый день что-то новое. Ну, раз такое дело, надо еще по чуть-чуть. Может, вам тоже плеснуть, ребят? Суббота все ж таки, да и молодых помянем.

Я снова покачал головой, но улыбнулся, чтобы не обижать. Таня же на сей раз позволила себя уговорить. Она не могла справиться с волнением.

Разлили третью партию. В бутылке наливки осталось еще на один раз, колбаса почти закончилась.

– Говори, Тань, – сказал Петр Аркадьевич.

– Да, мы готовы, – подтвердил Владимир Петрович.

Таня, опрокинув стопку, обвела их взглядом. В полумраке пасмурной погоды лица выглядели не то испуганными, не то усталыми. И они действительно ждали какой-то интересной информации. Но Татьяна, экстрасенс и историк, свободно владевшая риторикой и читавшая интересные лекции перед студентами, вдруг забуксовала. Я нагнулся к ней, положил руку на плечо, шепнул на ухо:

– Рассказывай как мне вчера. Только факты, пусть сами трактуют.

– Да, мы внемлем тебе, Кассандра, – выдавил сидевший на качелях Семенов, не поднимая головы.

– Вы видели генеральный план города на ближайшие десять лет? – неловко начала Таня. Жорик хмыкнул.

Кеша вздохнул.

– Вы ведь знаете, что нет, – ответил за всех Саша. – Кто ж его нам покажет?

– А я видела. Согласно этого плана, город будет активно расширяться в северо-западном направлении, то есть вот прямо за этим домом и дальше, где теперь лес, через два-три года будет город. Асфальт, бетон, коммуникации, трамваи, магазины, детские сады, ночные клубы и тому подобное.

– И что? – спросил Семенов. – Красиво жить не запретишь.

– А то, что у нас под ногами – вполне возможно, что именно там, где мы сейчас стоим, – лежат груды человеческих костей. А в том лесу, о котором я только что говорила, их тысячи. Неужели вы забыли об этом?

Мы в ожидании уставились на слушателей. Известие о поруганном кладбище не произвело на них должного впечатления. Жорик присвистнул и стал что-то нашептывать жене, Кеша почесал нос, Семенов упрямо рассматривал гравий под ногами. Лишь Владимир Петрович задумался. Ну и дядя Петя, разумеется, был уже в курсе.

«Дохлый номер, – подумал я. – Их не испугаешь подобными историями, они страшилки смотрят по телевизору, отвлекаясь в паузах на сортир и чай. Даже я до сих пор сомневаюсь, хотя сам ходил туда».

– Черная Сопка? – спросил Владимир Петрович. Таня кивнула.

– И что из этого следует?

– Разве не понятно?

Молчание в ответ. Точнее, откликнулся только Семенов:

– Капец, в гостях у сказки. Ты дело давай говори. Что конкретно ты хочешь?

Таня хмыкнула. Им подавай факты, они хотят знать, кого нужно сжечь на костре или утопить в пруду.

– Дело так дело, – сказала Татьяна. – Наш дом по уши в дерьме, извиняюсь за мой французский, ему повезло гораздо меньше, чем всем остальным соседним зданиям. Столько страшных смертей за короткий срок – это не совпадение.

– А чем мы так провинились?

Я не дал ей продолжить. Приподнялся с бревна, на котором до сих пор сидел, и взял слово. Просто приподнял руку, чтобы обратить на себя их внимание.

– Я навел кое-какие справки и кое-что выяснил. Честно скажу, я сам испытывал определенный скепсис относительно выводов Татьяны и отчасти испытываю его до сих пор. Мы живем в рациональном мире, но против некоторых вещей не попрешь. Так вот, неопровержимый факт: Черная Сопка – известный, но заброшенный исторический мемориал. Место массовых казней в тридцатых-сороковых годах. Работы на нем не были проведены в полном объеме, и в земле еще осталось множество останков. Но это еще полбеды. В вашем доме живет и здравствует один из тех, кто принимал активное участие в массовых расстрелах. Согласен, такое бывает только в кино, но можете считать, что теперь вы попали в кадр.

Владимир Петрович почесал подбородок. Семенов, не поднимая хмельной головы, громко фыркнул. Жора и Наташа хлопали глазами. Кеша сказал «елки-палки», его приятель Саша, более вдумчивый и впечатлительный, рассматривал окна родного дома, снующих в освещенных кухнях людей, мерцающие квадраты телевизоров, и выражение лица его постепенно менялось.

Я смотрел на них и не мог понять, имеет ли смысл продолжать.

– В целом все ясно, – наконец сказал Владимир Петрович, разливая остатки наливки. – Одно непонятно: если вы правы, что в таком случае нам делать?

Мы с Татьяной переглянулись.

«Говорить?» – спрашивала она меня взглядом. Я лишь пожал плечами.

– Как минимум, нам следует быть осторожными, – сказала она. – При всем желании мы пока не можем узнать, откуда ждать нового удара.

– А когда узнаешь? – прищурился Семенов.

– Все зависит от моего старания. Может быть, я позову кого-нибудь посильнее. Мне, к сожалению, не все удается увидеть. Если все получится, то придет время, и я скажу, откуда ждать неприятностей. Если вы захотите услышать, конечно. А пока у нас все, спасибо за внимание и уделенное нам время…

… У моей машины мы задержались. Я переговорил с одним из своих агентов – Олегом Артамоновым. «Сиамские близнецы» дежурили во дворе тринадцатого дома по очереди. Пока Дима Картамышев отсыпался дома, второй коротал время в машине, припаркованной на углу, недалеко от зоны мусорных контейнеров. Олежек сделал небольшой доклад, из которого следовало, что ничего необычного в этом районе за минувшие сутки не произошло, если не считать одного страшного бородатого мужика, бродившего по округе.

– Чистый монстр, – сказал Артамонов. – Я чуть в штаны не надул, когда он утром прошел мимо меня.

– Да, я тоже его видел. Продолжайте присматривать.

Петр Аркадьевич после разговора с аборигенами удрученно молчал. Испытывал неловкость за соседей. Таня же и вовсе хмурилась и все сжимала и разжимала кулачки.

– Ну, что скажете? – сказал старик, когда я открыл дверцу машины.

– Пока ничего. Вполне предсказуемая реакция. Другой я, честно говоря, не ждал. Надо было Татьяне продемонстрировать какое-нибудь маленькое чудо, чтобы они поверили.

– Я не цирковая обезьянка! – фыркнула Таня. – Я Семенову в следующий раз головную боль нашлю, чтобы башка разорвалась как арбуз!

– А ты можешь? – рассмеялся Петр Аркадьевич.

– Пробовала разок.

– И как оно?

– Незабываемые ощущения!

Отсмеявшись, дядя Петя вдруг стал очень серьезным. Очевидно, вспомнил об отсутствии поводов для веселья, да и плачь родителей, чьи дети сгорели заживо в коробке лифта, до сих пор стоял в ушах. В моих, кстати, тоже.

– Скажите честно, ребята, что нам грозит?