Но все это было, как говорил Майкл, романтической ерундой. Аманда и сама это понимала: она с трудом представляла себя стоящей в рубке космического корабля, прокладывающего курс куда-нибудь к Вулкану, или приказывающей открыть огонь по ромуланцам – таинственной расе, с которой Федерация находится в состоянии войны. Опять же, за операционным столом должны стоять люди, более выдержанные, чем она…
– Я думаю сходить на пробы на следующей неделе, – сказала она. – Только никому не говорите.
– Постой… это на роль в «Покорении пространства», что ли? – спросила Йошико, черноглазая, с восточным типом лица девушка.
– Ну да… им нужна девушка на небольшую роль Нины, дочери Сергея К.
– Здорово… – протянул Гарсия, – но там отбор, наверное, будет… – он присвистнул. – А я хочу в медицинский попробовать.
– Ну, это не особо престижно теперь,. – хмыкнула Миранда – темнокожая невысокая девочка с жесткими кудрявыми волосами. – Учитывая, какими темпами развивается Федерация, будущее за дипломатической службой. Я попробую в корпус… трудновато, конечно, у меня связей никаких.
– У тебя талант, – утешила ее Аманда. – Ты же президент Ассоциации старшеклассников в нашей школе. В конце концов, именно ты уладила тот конфликт с бейсбольной группой, когда нам хотели урезать часы на тренировку.
– И все-таки, – не унимался Гарсия, – медицина в Космосе – вещь немаловажная. У меня дядя прилетел с Дальней – вы представить не можете, о каких вещах он говорит!!! Так вот, знаете, чего им не хватает больше всего? Врачей! Ромуланцы такое на границе творят!
С минуту они молчали, пытаясь представить себе эту далекую, абстрактную войну и вместе с ней не менее абстрактных ромуланцев.
– Интересно, как они выглядят? – спросила Миранда.
– Какие-нибудь ящеры двоехвостые, – хмыкнул Рэм, – склизкие, чешуйчатые и многолапые. Короче, люди такое творить не будут…
– Ну, не скажи, – 14-летняя Тереза, исторический гений их школы, оторвалась от книги, с которой не расставалась даже здесь, и покачала головой. – Если б вы получше слушали лекции нашего историка…
Шесть человек – один на дереве и пятеро на земле – дружно закатили глаза и застонали.
Тереза пожала плечами и вновь углубилась в изучение факсимильной копии исторического романа 20-го века.
– А я, пожалуй, в кораблестроительный, – подал голос Джек Торн, самый молчаливый из них. – Должны же вы, прославленные капитаны, известные политики, дипломированные врачи и блистательные актрисы, как-то переползать от планеты к планете в поисках приключений… Слава богу, скромная профессия инженера будет нужна во все времена.
Никто не стал спрашивать, куда собирается поступать Йошико. Она с детства бредила профессией врача, к тому же в медицинский собирался Гарсия, а это, на взгляд Аманды, делало выбор той же области Йошико более чем вероятным…
… На следующий день Аманда сидела в своей комнате, перебирая подарки своих друзей и думая о том, что до следующего дня рождения еще целый год. Ужасно досадно.
Вот подарок Йошико – серебряные серьги с голубыми сверкающими камешками – стекло, наверное, но Аманде и Йошико нравилось думать, что это настоящие сапфиры. Миранда с Джеком и Гарсией подарили ей один подарок на троих – лук и стрелы – полная имитация ручной работы древнего южноамериканского племени. Тереза, разумеется, подарила то, что ей казалось по-настоящему ценным – полное собрание сочинений русского писателя Льва Толстого.
А это… это, конечно, от Рэма. Аманда улыбнулась, с нежностью проведя рукой по шероховатой поверхности портрета, выполненного маслом. Рэм, безусловно, превзошел сам себя. С портрета улыбалась сама Аманда, одетая в космический костюм 21-го века; она держала в руках шлем с надписью «Earth». Аманде было приятно думать, что она была единственной из всех, кому Рэм нарисовал такой чудесный портрет. Обычно он никому не дарил своих чудесных картин, относился к таким вещам с каким-то необъяснимым в его возрасте суеверием, словно вкладывая в них часть самого себя… Обладать таким талантом и рваться при этом в Звездную – это казалось Аманде непостижимым. Но Рэм Кузнецов был непостижим для многих.
Внезапно ее внимание привлек небольшой сверток, даже не распакованный ею накануне. Как это она могла не заметить его?
Нетерпеливо разорвав бумагу, она взяла в руки небольшую книгу в темном, имитирующем матерчатый, переплете. Наверняка это от Терезы. Аманда наугад открыла книгу и прочитала: «…это шестой элемент, отражающий перекрест времен до точки, в которой все замирает. И мы получаем свободу мысли, но это потом. Изучай прикосновением, читай, а знания придут потом. Приручи время, а воспоминания придут потом. Зыбкие, отрывистые, особенно если близок конец. Но главное – это хорошо умереть.»
Текст завораживал, хотя и казался, на первый взгляд, довольно бессмысленным. Девушка открыла титульный лист. Там было написано: Лирас, «Исследования». Это явно не из школьной программы… Но тогда что это? Ага, вот тут что-то написано. «Я буду там». Почерк дерганный, порывистый, словно ветер. Так пишет Рэм. Книга выглядела так, словно бы ее делали в домашних условиях, используя только компьютер, ножницы, клей и полет собственных фантазий. Ни фирма-изготовитель, ни тираж, ни дата выпуска на титульном листе не значились. Вероятно, это… ну, конечно! Мать Рэма занималась переводами с вулканского – довольно сложного и малоизученного пока языка – Аманда разговаривала с ней несколько раз, и Светлана Кузнецова произвела на девушку сильное впечатление. Впрочем, они с сыном были сильно похожи во многом, в том числе и в манере общения с людьми. Рэм, как и его мать, обладал непостижимой способностью заражать окружающих своими идеями, что в полной мере испытала на себе несчастная кошка Грейсонов…
Аманда помедлила немного и поставила книгу на полку, рядом с ее любимыми произведениями. Вообще, Аманда любила книги, предпочитая их информационным кристаллам и компьютерному банку данных, что было немного странно для начала 23-го века, зато полностью отвечало ее внутренним убеждениям.
Она спустилась на первый этаж, прошла на кухню и села за стол, глядя, как мать, заколов на затылке густые золотистые волосы, готовит ужин.
Аманда всегда исподтишка любовалась своей матерью – ее волосами, глазами, синими как небо в сумеречный час, гордым профилем, великолепной фигурой. Саму себя девушка считала позором своей семьи и явным отклонением от генетического кода родителей. Во-первых, она на полголовы переросла свою мать и была ростом с отца, во-вторых, неизвестно от кого унаследовала темно-серые мужские глаза (у отца они были светло-голубые), да и волосы были куда темнее, чем у обоих родителей… Правда, сейчас девушку занимало не это.
– Мам, – неожиданно для себя спросила она, – ты что-нибудь знаешь о вулканцах?
– То же, что и все остальные, – ответила Барбара, нарезая салат. – В 2059 году они вышли на контакт с объединенным правительством Земли после встречи с «Прогрессом» и знакомства с его капитаном. Без эксцессов не обошлось, конечно, но, в общем, все прошло более чем гладко… Они организовали здесь свою миссию, помогли нам усовершенствовать наши космические корабли, компьютерные технологии, другие отрасли науки… сначала никто не мог понять, для чего им это нужно, потом все привыкли. Говорят, у них такая философия – всех принимать и всем помогать… Ты, кстати, каждый день проезжаешь мимо их посольства, когда папа везет тебя в школу, – ни разу не обращала внимания?
Аманда отрицательно покачала головой, сосредоточенно жуя кусочек салата.
– Такое большое здание из серого камня, – продолжила Барбара. – Ну, а посла их ты наверняка много раз видела по головизору.
– Сарэк?
– Да, он самый.
– Мам, а правда, что они живут по 300 лет?
– Говорят, да.
– А почему мы только 150?..
– Так распорядилась природа. И потом, подумай сама – еще в 20-м веке люди редко доживали до 90 лет, и только благодаря достижениям генетики, исключившей в свое время ген старения, мы можем жить теперь почти в 2 раза дольше. Так что есть с чем сравнивать. Да, и говорят, это еще не предел. Не забывай, что мы как раса еще очень молоды. Возможно, когда-нибудь мы тоже будем такими же мудрыми, немногословными и проживем по 300 лет каждый.