Родан вдруг посмотрел на сооружение другими глазами. Его мозг сигнализировал об опасности. На сей раз он смотрел на чужой корабль глазами трезвого ученого.

На гладкой поверхности огромного шаровидного объекта ничего нельзя было заметить. Не было ни одного отверстия. Только на высоте линии экватора виднелось мощное, толстое кольцо.

Корабль неподвижно стоял перед проломленной стеной кратера. На нем не было заметно ни одной царапины и все-таки совершенно ясно, что это он пробил Кольцевые горы.

Вся конструкция покоилась на коротких, колоннообразных посадочных ногах. Они были расположены по кругу и выпускались, очевидно, из нижней четверти шаровидного тела. Это было все, что предстало взору Родана. В резком свете падающих солнечных лучей материал огромной оболочки отливал бледно-красным цветом. Если бы они захотели увидеть верхнее закругление, им пришлось бы высоко задрать головы. Они довольно близко подошли к месту стоянки корабля за стеной кратера.

Реджинальд Булль тоже снова пришел в себя. Это доказывал его спокойно звучащий голос.

«Сферическая форма, идеальная конструкция для большого космического корабля, при условии наличия соответствующих двигателей. Боже мой, диаметр этой штуковины, наверное, пятьсот метров! По меньшей мере пятьсот! Она чуть ли не выше Кольцевых гор. С ума сойти! Как можно поднять такую массу в воздух? Или лучше сказать — в космос! Не представляю себе людей, находящихся внутри! Об этом лучше не думать, чтобы не потерять рассудка».

И тихо добавил:

«А мы гордились нашими успехами! Мы достигли Луны с помощью крошечной ореховой скорлупки, с помощью мальчика-с-пальчик, с большим трудом делающего смешные прыжки. А тем временем перед нами лежит Млечный путь, а еще раньше — наша собственная Солнечная система. Как думаешь, как мы, гордые люди, смотримся по сравнению с теми, кто там внутри?»

«Если ты сейчас скажешь про обезьян, я взорвусь» — сказал Родан резко.

«У меня вертелось нечто подобное на языке, — подтвердил Булли. — Ты очень гордый человек, я знаю».

«Я горжусь тем, что я человек. Мы покорили Луну и когда-нибудь покорим звезды.

Этот необычный космический корабль еще вовсе не доказывает, что его пассажиры превосходят нас по интеллекту. Он может быть плодом десятков тысяч трудолюбивых поколений — чем-то, что далось людям просто даром. Не знать чего-то не равносильно глупости. Следует подумать о том, не стоит ли дать Незнающему возможность познания. Если бы он ее имел, то это опять-таки зависело бы от знаний его учителей. Его мозг не может воспринять больше того, чем дали ему учителя. Мы, люди, молодая цивилизация. Наш разум словно губка, которая впитывает всякую всячину. Поэтому не говори, что ты вдруг показался себе полуобезьяной».

Родан пришел в ярость. Казалось, он забыл, что за сооружение находилось перед его глазами.

Булли предусмотрительно взялся за автоматическое оружие.

«Оставь это, — предупредил Родан. Этим ты не решишь наших проблем. Во всяком случае, мы должны примириться с мыслью, что мы не единственные разумные живые существа во Вселенной. Для меня это не является неожиданностью. Каждый думающий человек должен считаться с такой возможностью».

«Мне было бы приятнее, если бы эта несчастная ракета была ракетой АФ, — прошептал Булли. — Что теперь будет? На мое счастье, право отдавать приказы за тобой».

Родан вновь всмотрелся в раздробленные стены скалы.

«Здравомыслящий командир корабля никогда бы не осуществил посадку таким способом. Я ничего не утверждаю. Но если при посадке сносится половина огромной горы, то можно предположить, что это сделано не добровольно. Это скорее выглядит так, словно неизвестные потерпели кораблекрушение. Это делает их человечными».

Родан улыбнулся своему собственному утверждению.

Он выпрямился во весь рост.

«Ты сошел с ума! Пошли вниз», — прошипел Булли.

«Мы уже не уйдем отсюда, — возразил Родан решительно. — Пока генерал Паундер пришлет другую ракету, мы уже давно будем мертвыми, а со следующим экипажем случится то же самое, что и с нами. Тут не о чем больше размышлять. Может быть, глубокий смысл этого утверждения дойдет и до твоей упрямой головы».

У Родана внутри все кипело. Он предчувствовал, что здесь они столкнутся с вопросами существования человечества.

В этот момент кто-то засмеялся. Это был короткий, чуть слышный звук.

Булли вскинул оружие. Его лицо исказилось.

«Ты слышал? — прошептал он, едва дыша. — Кто-то находится на нашей частоте. Проклятие…»

«А что ты думал? — прозвучал голос Родана из приемника. — Почему, ты думаешь, я устроил здесь этот спектакль с длинными диалогами? Конечно, инопланетяне тоже слышат его. То, что они не уничтожили наши жалкие шлемовые передатчики, говорит об их интеллекте. Они точно знают, что с их помощью мы не свяжемся с Землей». Он сдвинулся с места.

Булли остался стоять неподвижно. Оружие повисло в его руках.

«Иди, если хочешь. У меня нет никакого желания добровольно попасть в щупальца разумных каракатиц или подобных монстров. Я остаюсь!»

Родан с досадой посмотрел на него.

«Ты прочел слишком много романов. Живое существо, подобное каракатице, никогда не построит космические корабли, даже если оно, вопреки ожиданиям, станет разумным. На Земле достаточно умных людей, считающих безусловно возможным существование Разума, помимо человеческого. Однако, при этом они не думают о страшилищах. Так что перестань болтать чепуху и идем! У нас нет другого выбора, кроме как попытаться установить контакт».

«Может быть, все-таки есть, — пробормотал Булли растерянно. — Мне не нравится идти на корабль беспомощной овечкой. Это противоречит моему инстинкту».

Родан повернулся и молча вышел из укрытия. Он старался мыслить логически. Он знал, что другого выхода, кроме установления связи с неизвестными, уже не было.

Его автоматическое оружие на ремне болталось на правом плече. Руки повисли вдоль туловища. Родан не хотел превращать первую встречу человека с инопланетным Разумом в вооруженное столкновение. Это было бы плохим приветствием; недостойным и постыдным для Человека в здравом рассудке.

Чем ближе он подходил к гигантскому космическому кораблю, тем сильнее он ощущал тяжесть этой встречи. Неизвестные захватили инициативу. Тем не менее, они не действовали напрямую. Родан пришел к обоснованному заключению, что радиопомехи были скорее выражением настороженной осмотрительности, нежели желанием уничтожения. Эта мысль успокоила его. Он полагался на то, что инопланетяне не используют свое превосходство, чтобы нанести смертельный удар.

Огромный корабль находился дальше, чем казалось. Громоздкие, полные угрозы стены высились перед Роданом. Пройдя еще несколько сот метров в ярком солнце, он уже не мог видеть космический корабль в полную величину. Его диаметр составлял, по-видимому, более 500 метров.

Посадочные ноги представляли собой толстые колонны с большими опорными тарелками на концах. Родан слабо улыбнулся, отметив сходство с конструкцией «Стардаста». У инопланетян мысль работала в том же направлении, что и у людей, по крайней мере, в научно-техническом плане.

Он услышал раздавшееся в радиоприборе тяжелое дыхание Булли. Сразу же после этого друг показался рядом с ним.

Реджинальд Булль молча присоединился к Родану. Тот без слов кивнул. В ответ Булли с трудом улыбнулся. Несмотря на усилие воли, он не мог скрыть дрожания губ.

Они медленно пошли вперед. Перед ними возвышался свод огромного корабля. Солнце освещало только часть грунта под шаровидным телом. Там, где начинался глубокий мрак, Родан, наконец, остановился. Он посмотрел наверх, высоко задрав голову и выгнувшись назад всем туловищем.

Его глаза заметили зияющие отверстия на нижней стороне экваториального выступа, который оказался мощным кольцом шириной более 70 метров.

«Если они сейчас стартуют, мы превратимся в пыль, — сказал он невозмутимо. И показал рукой наверх. — Это, видимо, фурменные сопла, если предположить, что они работают по известному нам принципу. Покрытые глазурью поверхности днища вокруг всего корабля, наверное, нагревали до белого каления. Я оцениваю стартовый вес шара в земных условиях примерно в два миллиона тонн. Как такую массу выводят в полет?»