— Не напускай на себя такой встревоженный вид! Хици следит за каждым нашим движением, и если ему повезет, то не повезет нам. — Он нагнулся и встряхнул Мел, пытаясь разбудить ее. Она взглянула на него из-под тяжелых век.

— Что случилось? — пробормотала девушка.

— Послушай, Мел! Мы уходим искать Хици. Он где-то там, среди скал. Оставляем тебе винтовку. Хици может попытаться спуститься за ней. Бен и я будем все время держать тебя в поле зрения. И если Хици попробует спуститься…

— Ты не можешь так поступить, Сэмми! — перебил его сердито Бен. — Ты хочешь использовать ее, как приманку!

— Верно. Это единственный способ выкурить его со скалы. — Райдербейт присел на корточки рядом с Мел и заговорил с ней тихим хриплым голосом: — Если Хици попытается подобраться к тебе, ты знаешь, что делать?

Она взглянула на Бена.

— Мне надо будет стрелять в него?

Райдербейт кивнул головой.

— Маловероятно. Мы все время будем следить за тобой.

Она в ответ тоже слегка кивнула головой.

— Может быть, вы мне оставите не винтовку, а ружье? — прошептала девушка.

— Нет. — Райдербейт встал и повернулся к Бену. — На винтовку он клюнет скорее. Ружье удобнее, когда надо подкрадываться и вести огонь с близкого расстояния, а для стрельбы издалека тебе пригодится вот это. — И он потряс «винчестером» калибра 10,6 мм с оптическим прицелом.

Райдербейт сделал последний большой глоток воды из канистры и поставил ее рядом с девушкой.

Мул неподвижно стоял в нескольких футах от них, все еще тряся головой.

— Ладно, солдат, в путь!

Бен бросил прощальный взгляд на Мел. Она лежала, повернув лицо к луне и сжимая в руках винтовку, словно каменная святая с мечом.

— Сэмми, это безумие, — возмутился Бен. — Она не сможет защитить себя.

— А ей и не потребуется. Проклятый маленький ублюдок не осмелится подойти к ней ближе, чем на сто ярдов!

Широкими шагами он вышел из-под скалы, согнувшись, как охотник, и держа обеими руками винтовку с оптическим прицелом; через мгновение он повернулся и хитро посмотрел на Бена — в лунном свете блеснули его желтые глаза. Бен понял, что Райдербейт был на седьмом небе от счастья, — усталость как рукой сняло, он вышел на охоту, преследовал добычу, остальное не интересовало его.

Бен покорно шел за ним. Сейчас, когда он уже не волок Мел под руку, его тело казалось удивительно легким, а ноги едва касались земли. Но сделав несколько шагов, Бен понял, что идет пошатываясь и спотыкаясь и чуть было не падая.

Прошло четверть часа, прежде чем они добрались до подножия скалы, где начиналось узкое ущелье; скалистые ступеньки были высотой от трех до шести футов и в лунном свете казались огромной мраморной лестницей, уходящей прямо в ночное небо.

Они остановились в ста ярдах, пониже уступа, на котором неподвижно застыл мул. Райдербейт принялся разглядывать через оптический прицел скалу.

— К шее мула привязана веревка, конец которой тянется куда-то вверх, — сказал он; однако Бен смотрел вниз, туда, где они оставили Мел, которая лежала возле вертикально вздымающейся массивной скалы, и тут страшная мысль пришла ему в голову.

— Предположим, что у Хици есть веревки, — забеспокоился он. — Тогда немец легко может спуститься вниз со скалы и завладеть «винчестером».

— Разумная мысль, солдат! Этого я и жду. Но и он будет выжидать, пока, в погоне за ним, мы не заберемся на скалу. Поэтому он и оставил на уступе мула, как мы оставили винтовку Мел, — Райдербейт обнажил в ухмылке белоснежные зубы, — для приманки.

У Бена было тревожно на душе. Уловка была или слишком простой, или слишком хитрой — пока он не мог решить точно.

— Ты думаешь, что он, — медленно заговорил Бен, — не имея ни малейшего представления о наших намерениях, рискнул увести одного мула с водой вниз просто так, чтобы заманить нас, а второго оставил на скале, чтобы мы угодили в ловушку? И это — с одними голыми руками, против наших двух винтовок и одного ружья? Не вижу смысла, Сэмми. Он не спустится к Мел.

— И что, по-твоему, он задумал? Объясни мне!

— Не могу. Просто не знаю.

Неожиданно стоящий над ними на скале мул пронзительно взревел, прокатилось жуткое эхо, и почудилось, будто от боли вскрикнула сама скала; рев животного перешел в леденящий вой, потом наступила напряженная пугающая тишина.

— Мул чем-то чертовски напуган! — заключил Райдербейт.

— Ну что, лезем наверх? — спросил Бен.

— Да, лезем. Ты двигаешься по направлению к мулу. Я буду подниматься тут и дождусь Хици.

— А что, если он не появится? Предположим, Хици останется с мулом.

— Стреляй без промаха, разнеси ему башку, прежде чем он метнет в тебя нож.

Бен взглянул туда, где лежала Мел, потом на скалу над ней; там не было заметно никакого движения. Он переломил ствол, проверяя, все ли патроны на месте, чист ли боек ударника, опущен ли вниз предохранитель. С резким, отрывистым звуком Бен вернул ствол на место.

— Удачной охоты тебе, солдат! — напутствовал его Райдербейт.

Бен начал взбираться вверх по каменной осыпи под отвесной скалой. Не пройдя и несколько шагов, он вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Оглянувшись, увидел, что Райдербейт, как паук, ползет по гладким белым валунам.

Бен очутился как раз под уступом, где стоял мул, прошел еще ярдов пятьдесят, стараясь все время держать в поле зрения и Мел, и Райдербейта. Взглянул на часы. Было уже почти три часа ночи. Теперь он ясно видел на высоком уступе мула. Райдербейт в какой-то момент исчез в лабиринте скал и теней, а Мел отсюда казалась крошечной, едва различимой точкой рядом со стоящим возле нее мулом.

Бен перебросил ружье через плечо и продолжал карабкаться вверх. Луна светила прямо в глаза, ныли кости и мышцы, когда он на четвереньках взбирался на валуны, время от времени останавливаясь, чтобы передохнуть и осмотреться. Кругом не было никакого движения.

Ему потребовалось пять минут, чтобы добраться до верхних нагромождений валунов и вскарабкаться на ближайший уступ. Дальше он передвигался с большой осторожностью; было не так-то просто следить за тем, что происходит наверху, и каждый раз, поднявшись чуть выше, Бен настороженно снимал с плеча ружье. Он помнил, что у Хици Литера был нож, к тому же немец мог сбросить камень.

«Может быть, как раз в этот момент Хици в бинокль ночного видения следит за каждым его движением?»

У Бена началось головокружение; в лунном свете высота искажалась даже больше, чем расстояние, и, достигнув нового уступа, он уже не решался взглянуть вниз; он старался не смотреть и вверх, бросая лишь мимолетные взгляды по сторонам, чтобы не сбиться с выбранного пути. Мул стоял неподвижно на высоте тридцати футов; уступы стали круче и уже, местами они были разрушены и сужались до такой степени, что негде было поставить ногу. Бен почувствовал, что его охватывает паника. С ружьем за спиной он осторожно передвигался вдоль уступа шириной не более шести дюймов, ощупывая обеими руками скалу перед собой. Если Хици попытается броситься на него, у Бена хватит времени только на то, чтобы снять ружье с плеча и выстрелить из обоих стволов. Но не больше. Перезарядить ружье он уже не успеет.

Бен обогнул выступ скалы и взглянул вверх. Мул стоял на уступе, в десяти футах над ним. Бен затаился. Не доносилось ни звука. Бен взял в руки ружье и, опираясь на него и чувствуя, как под его весом хрустят мелкие камешки, полез на скалу, стараясь смотреть только вверх и борясь с головокружением.

Мул был привязан веревкой, конец которой тянулся к уступу, расположенному наверху, в пятнадцати футах. Бен попытался представить себе, что же здесь произошло? Хици Литер, должно быть, скакал на другом муле, медленно взбираясь на уступы и ведя второе животное за собой на веревке. Что-то случилось, и они разделились. Одному мулу удалось спуститься вниз, другой остался здесь. Только сейчас Бен понял, почему? Впереди уступ странно обрушился, словно кто-то откусил от него кусок. Перед мулом был глубокий провал, более чем в пятнадцать футов. Животному надо было бы повернуть и пройти обратно, но сам мул не мог этого сделать, его следовало бы провести в поводу, а Хици Литер почему-то не спустился за ним.