— Как собачонку, вот как. — С издевкой проговорил тип, рожица которого была усыпана всяческими язвами, толи бородавками. Малышу он показался очень мерзким как внешне так и внутренне.

— И кто же ?

— Слуги трёх королей, сами красные гвардейцы. Видел таких ?

Неужто тот пытался только напугать его ?! — подумал странник.

— Они призваны нести порядок, и защищать хороших амадеус от плохих... — Не растерялся странник.

— Ты прав, но ты же чужеземец. Ооо…— Мерзкий тип закатил глаза. —…не хотел бы оказаться на твоём месте. подумал странник !

— А что в этом плохого?

—  Быть чужеземцем?

— Да ?

— Все кто приходит извне, из запредельных далей, или измерений, подлежат расстрелу по законам королевским, а если не ему, то ещё более страшному и скажу так, изощрённому наказанию, самому изучению. Тебя могут разбирать на отдельные составляющие в застенках королевской лаборатории.

— Изу...чать. —  Малыш терял дар речи. Таких страшилок ему ещё никогда не доводилось слышать.

— Ну да, бывали как то в нашем королевстве инородные существа, пришельцы. И куда они думаешь подевались ?

— Куда ?

— Уверен, их истребили всех. И теперь та же участь вероятнее всего ждёт и тебя, мой милый странник.

— Типун вам на язык ! — Выпалил малыш, внутренне успокаивая себя. Он не хотел всему этому бреду верить. Но а если это была истинная правда ?! Данди ковал страх.

— Не веришь, и не верь. Но за тобой придут. Не сегодня, так завтра, не завтра так послезавтра, но придут, будь уверен.

— Придут, я знаю, но придут затем чтобы я предстал в суде…Так бывает во всем гуманных королевствах, я читал много сказок связанных с королями, принцами и принцессами и наслышан о их мироустройстве и конечно же благородстве.

— Малыш, я не пойму о чём ты, и не понимаю смысла слова ”сказка” но я скажу тебе две вещи…

— Лучше бы вы молчали !

— Ха-ха-ха, уж этого делать  я никогда не умел. Считал всегда что язык предназначен для того чтобы им шевелили…

— Но не столько много, сколько делаете это вы. И делаете, всё очевидно, ради пустословия, я не прав ?

— Нет, не прав.

— Думайте как хотите.

— Так вот, знаешь чё ? Я зауважал тебя немного.

— С чего бы это ?

— Мне понравилось твоё умение скрывать  страх.

— Не уж то ?

— Так-так…

— А что ещё ?

— А ещё то, что наше королевство далеко не благородное, и суды здесь не такие уж гуманные.

— Я не верю ни одному вашему слову. — Вручил Данди.

— Твоё конечно право, но когда покинешь стены тюремного блока, вспомнишь о моих предупреждениях. — И тип противно заржал.

— Всё это больше похоже не на предостережения, а на песнопение за упокой моей души…Вы собрались испугать меня до смерти своими страшилками, но вам этого не удалось. Теперь вы жуёте свои сопли... — После только что сказанной некрасивой фразы малыш опустил голову.

А из дальней тюремной решётки мерзкий тип продолжал говорить.

— Ты смелый малый. И я за то чтобы ты оказался в застенках лаборатории...Расстрел для тебя дело неблагодарное…Ты имеешь право с ног до голову быть изученным. Лучшие доктора, учёные королевства должны пролить свет как на то из чего ты состоишь, или собран. Так и понять каким образом функционирует твой мозг. Ну всякое бывает, мало ли чем вас там на вашей планете кормят. У всех мышления разное, у вас может плоское, у нас округлое. Я об этом.

— Вы больны, вы шизофреник…

— Шизо, кто ? — Тип заржал, да так что малыша аж пробрала дрожь. — Я буду спать, а когда проснусь, надеюсь тебя уже не будет здесь. И надеюсь красные гвардейцы сопроводят странника отсюда, к лабораторной комнате замкового подземелья. — И на этом противный тип повалился на дощатые нары, повернулся к стене, закрыл глаза и попытался заснуть. Но на последок мерзкий тип заявил вялым голоском. — По сути, в нашей тюремной камере собраны амадеусы, можно сказать уже приговоренные к высшей мере наказания. Приговор должен быть приведен в исполнение до наступления рассвета. Последнего рассвета в наших скудных жизнях…

Данди не стал ввязываться в дальнейший диалог с этой премного омерзительной личностью и подумал пока сделать паузу, во время которой необходимо было бы выяснить для себя самого как он поступит далее, как он высвободится из этих жутких стен, как он открутится в судебном зале от предъяв неуступчивых обвинителей и вернётся в домик что обитает в Знойном крае, у Луговой полянки. Но спустя каких-то три секунды малыш переключил всё своё внимание на принца стоявшего в противоположной камере и изучающе глядевшего на него.

— Мне кажется…

 Иль это странник предо мной ? — Неожиданно сказал принц поэтическим словцом из противоположной камеры,обращаясь к самому себе и в тоже время к Данди.

— Я странник, не ошибся ты.

— О…о

    О…о  — С трудом поверил Батлер хлопая глазёнками.

— А кем же будешь сам ?

Принцево-королевский поэт не сразу дал ответ, так как застыл на месте, изучая малыша.

— Я дам ответ, он не заставит себя ждать.

   Я Батлер, добрый амадеус. — Представился он, в двустишие уложившись.

— Я Данди Бой, и рад знакомству…

Сей принц показался ему намного приятнее и вежливее того другого, что в данную секунду дрых уткнувшись в стену в своей камере немного правее, внутри блока предварительного содержания особо опасных личностей, которых вероятнее всего ждал сначала суд, вслед за которым обвинение.

— Поверьте мне, я тоже рад.

     Знакомству нашему…!

В ходе часового разговора они друг другу много чего понарасказали. Данди поведал принцу о своей беде и сути пребывания здесь, а тот о недоразумение что приключилось с ним, точнее о необоснованном аресте и подлом заточение. После чего наболтавшись каждый из них пошёл на боковую. Хотелось подремать чуток. У малыша гудела голова и почему-то возникало чувство опасение за Аурелу с Макинтошем. Ведь те укрыли его у себя, а значит их ждала нелёгкая судьба, когда три короля с ним разберутся. Но разберутся ли ? Никак нет, — решил он. Не сдамся просто так я, — ещё подумал он. Ну а потом упал в глубокий сон.

 Проснулся странник на рассвете, под звуки приближающихся шагов, а вместе с тем под шум тюремных ключей открывавших сейчас как раз таки его камеру.

— Бери ноги в руки и за нами. — Повелевал один из двух грозных гвардейцев, у которого рожица была вся в шрамах, а над глазами пышные такие брови сросшиеся воедино.

— Сейчас. — Малыш понял их сарказм, ему требовалось просто спешить, к выходу. Вот он и поспешил. В момент когда он направлялся под конвоем стражи к решётчатой центральной двери ведущей в холл из гнетущего блока, ему удалось уловить печальный взгляд поэта Батлера. Они прощались, и делали это молча. Ан нет…не молча !!!

— О благородный странник…

    Я говорю огромное спасибо вам за то,что есть вы.

   В вас много света…открытой доброты…

  Живите долго,счастливо и в мире. — Сказал принц через решётку тюремной камеры вслед уходящему.

— Спасибо тебе, дорогой амадеус. — Успел сказать Данди Бой, и потерялся в дверях сомнительной надежды.

И сам суд.

Суд над малышом проходил в закрытом режиме, и в строжайшей секретности. Судьям королевства никогда доселе не приходилось сталкиваться с таким как это делом, ведь сам гость пришлый из неведомо откуда, вызывал бурю эмоций и негодований у собравшихся в судебном зале и кучу не дающих ответов на поставленные ими вопросы. Вокруг его персоны рос небывалый интерес, зрелище было не из приятных. Данди и в самом деле своим внезапным появлением внутри их мироздания навёл вокруг себя целую шумиху. А своим внешним видом : взъерошенные волосы и басячья безалаберность в одеянии, привёл их в неописуемое возмущение. Ну а своей отличительной чертой заключавшей в себе периодическую жестикуляцию во время разговора добил их всех вконец, так как она корне слыла неприемлемой в среде маленьких принцев. И вообще, отличить чужестранца от любого здешнего жителя амадеусам не составляло большого труда, покуда глаз у всех был и без того зорко намётанным. То, что сейчас творилось в судебном зале напоминало не столько судебный процесс с судьёй, подсудимым и подзащитными, как оно того и требует, но тайное расследование покрытое мистическими догадками и неведанными по сей день явлениями. Бaснасловное количество принцев и принцесс оказавшихся сейчас здесь было только рады знать кто, зачем, и для чего пытается ими манипулировать и в тоже время оставаться спрятанным за пеленой сокрытого от их невооружённых глаз. После того как в зале поутих народный гул и наступила тишина, было объявлено о начале процесса над малышом. Синие кресла зала были заполнены до отказу, от чего в воздухе собиралось пламенное давление и дышать становилось труднее. Данди одним из первых почувствовал это на себе, но когда-то им развитый в себе дар выдержки, закалённости возобладал над его паническим потрясением.