— Я тоже надеялся, — солгал он. — Но, учитывая исходящую от Т’Лоак опасность, я решил, что к главному входу лучше поставить и Джиллиан, и Ника.

Зон нахмурилась, приоткрыла рот, однако воздержалась от возражений.

— Ладно, — сказала она. — Но я уверена, что план сработает. Лэнг у нас в руках, и, судя по мгновенному ответу Призрака, «Цербер» хочет получить его обратно. Нам осталось только заставить Призрака привезти выкуп, а потом убить его.

По словам Зон, все было очень просто. Но Катер не верил в это. Ни на секунду. Тем не менее сказать об этом вслух он не решался.

— Как продвигаются переговоры?

За этот процесс отвечал Лем, и он прочистил горло, прежде чем начать:

— Призрак отверг наше первое требование и предложил пять миллионов кредитов.

— Этого можно было ожидать, — мягко заметила Зон. — Для нас куда важнее заманить Призрака на Омегу.

— Правильно, — подтвердил Лем. — Хотя надо постараться повысить выкуп, насколько это возможно, в надежде убить Призрака и получить деньги.

Саллус усмехнулся:

— Мне нравится твой образ мысли.

— Поэтому мы потребовали семь с половиной миллионов, — сказал Лем, — и теперь ждем ответа.

— Призрак согласится, — заявила Зон. — Он хочет вернуть себе Лэнга.

— Кстати, о Лэнге, — снова вмешался Катер. — Разумно ли оставлять его под наблюдением Ким? Вам ведь известно, что в прошлом их связывали какие-то отношения.

— Да, мне об этом известно, — многозначительно произнесла Зон. — Мы с Кори все обсудили. Она заверила меня, что они были просто знакомы. Ничего больше.

Катер видел, что Саллус все еще злится на него за решение поставить Джиллиан и Ника на охрану входа. Не желая раздражать его еще больше, он решил отступить:

— Отлично. Тогда нам не о чем беспокоиться.

Зон видела, как растет напряженность между ее подчиненными, и решила их успокоить.

— Да, все это опасно, — сказала она. — Но мы знаем, что представляют собой эти опасности… И мы готовы с ними справиться. Спасибо всем. Собрание объявляю закрытым.

Андерсон видел сон. Это был чудесный сон, если бы его не прервал сигнал вызова. Потом до его плеча дотронулась рука, и Андерсон проснулся.

— Дэвид… — сказала Кали. — Дэвид, возьми трубку. Это может быть важно.

Андерсон на ощупь отыскал трубку коммуникатора, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью, и поднес к уху. Вдруг это звонит Джиллиан. Или кто-то знающий, где она находится.

— Дэвид Андерсон слушает.

Возникла небольшая пауза, прерываемая треском помех.

— Адмирал Андерсон? Это Дор Хана.

Андерсон рывком сел в постели. Хана! Он ощутил внезапный укол вины. Ему платили за ведение следствия о похищении тела Пола Грейсона и возможной связи его со Жнецами. А он все свое время посвятил поискам Джиллиан и Ника. Андерсон откашлялся:

— Добрый вечер, сэр. Или, возможно, доброе утро.

— Надеюсь, что не разбудил вас, — сказал Хана. — Но у меня выдалось свободное время, и я решил, что могу воспользоваться им и узнать новости. Как продвигается расследование? У вас появились какие-то новые сведения о Жнецах?

В голове Андерсона неожиданно зазвенел тревожный колокольчик. Почему? Хана, как член Совета, безусловно, имел право интересоваться успехами Андерсона. Более того, Андерсон хотел, чтобы Совет проявлял больше интереса к Жнецам. Но откуда-то со дна души поднимались смутные подозрения. И дело не в том, что ему не о чем докладывать…

— Простите, сэр… Но пока ничего нового. Я все время упираюсь в тупик.

— Очень жаль, — отозвался Хана. — Но задание трудное и, как все трудные задачи, требует времени.

Что это? Просто вежливость или Хана с облегчением вздохнул, когда услышал, что Андерсону ничего не удалось узнать? Непонятно.

— Да, сэр. Могу доложить лишь о том, что мы получили кое-какую информацию о Джиллиан Грейсон и Нике Донахью и надеемся вскоре их найти.

— Хорошо, — ответил Хана. — Держите меня в курсе.

Через несколько мгновений связь прервалась.

— О чем вы говорили? — спросила Кали.

— Хороший вопрос, — пробормотал Андерсон. — Хотел бы я получить на него ответ.

Хендел устал. По вполне понятной причине. Лаборатория биоимплантатов и источников питания работала круглосуточно. Он решил проследить за ее посетителями, а это означало обходиться без сна так долго, как только возможно. Его замысел был очень прост. Будучи биотиком, Хендел знал, что имплантаты время от времени требуют профилактического обслуживания. А поскольку эта лаборатория, по общему мнению, была лучшей на Омеге, рано или поздно туда заглядывал каждый биотик. Значит, это относится и к Джиллиан Грейсон, и к Нику Донахью. Только вот когда? Прежде чем кто-то из них здесь появится, могут пройти дни, недели, а то и месяцы. Но Хенеделу больше ничего не оставалось, и он считал, что какие-то меры все же лучше, чем ничего.

Его прикрытием служил разбитый пикап, припаркованный через дорогу от лаборатории. До этого он служил домом какому-то городскому попрошайке, но Хендел выбросил бродягу и занял его место, предварительно урегулировав некоторые вопросы с местной бандой. Сколько с тех пор прошло времени? Около полутора суток. Хотя, судя по тому, как от него воняло, могло быть и больше.

Искусственный свет снаружи постепенно становился ярче, возвещая приход нового дня. Ночью в лаборатории почти никого не было, но с приходом утренней смены ситуация стала меняться. Хендел уже достаточно долго наблюдал за работой лаборатории и потому присвоил служащим собственные имена: Длинный, Четырехглазый и Толстый. Вот только ему стало уже трудно держать глаза открытыми и пялиться в оптический прибор, установленный в задней части машины.

Поэтому Хендел обрадовался, услышав стук, предвещавший долгожданный кофе и завтрак. Положив руку на рукоять пистолета, он сказал: «Войдите» — и увидел, как открылась задняя дверца. Пришла уличная девчонка Кора, которой он платил за регулярную покупку и доставку в пикап его так называемого пайка. У Коры была смуглая кожа, копна спутанных волос и яркие живые глаза.

— Ты любишь блинчики? — спросила девочка, просовывая в пикап источающую пар картонную коробку. — Я очень люблю.

— Тогда я с тобой поделюсь, — добродушно сказал Хендел. — Только закрой, пожалуйста, за собой дверцу.

Кора забралась в машину и разложила завтрак прямо на полу. Хенделу пришлось на время оторваться от окуляров, чтобы поесть. Кора была голодна, но, кроме того, она была еще и болтушкой, а значит, имела привычку говорить с набитым ртом.

Но Хендел был к этому равнодушен, поскольку вряд ли мог что-нибудь ответить семилетней девчушке, проводившей свою жизнь на улицах. Он прихлебывал кофе и терпеливо слушал, как Кора, не переставая набивать рот, строит планы вырасти и стать такой, как Ария Т’Лоак.

Между глотками он все же не забывал следить за входящими и выходящими посетителями лаборатории. Хендел уже доедал завернутую в лепешку сосиску, когда к двери лаборатории подкатил большой грузовик. Мало того, водитель вышел из кабины и стал сгружать ящики. Хендел выругался. Грузовик загораживал вход, а следовательно, мешал отслеживать посетителей лаборатории.

К счастью, довольно скоро кто-то из работников лаборатории вышел, чтобы забрать ящики, и грузовик отъехал. Именно в этот момент появился Ник Донахью. Оказывается, он был внутри. Сколько он там провел времени, сказать было трудно. Плечи Ника прикрывала красная куртка, но между распахнутыми полами Хендел успел заметить белую повязку, пересекавшую грудь по диагонали.

Парень выглядел выше, чем в последний раз, когда они виделись, и имел при себе пару пистолетов. Вместе с ним на улицу вышла привлекательная молодая женщина с каштановыми волосами. Судя по тому, как она льнула к Нику, они были не просто друзьями. Ник, еще недавно неуклюжий подросток, обзавелся подружкой? В это было трудно поверить.

Девушка что-то шептала Нику в ухо, и Хендел заметил, как тот кивнул. Затем они повернулись, намереваясь уйти. Хендел понял, что у него всего несколько секунд, чтобы выскочить из разбитого пикапа и догнать их, пока парочка не затерялась в лабиринте улиц. Он не стал собирать подзорную трубу, схватил автомат и сунул Коре пятьдесят кредитов: