«Под добродетелью и силой, — говорит Спиноза, — я понимаю одно и то же.[43] Свобода и блаженство состоят в понимании человеком себя и в его усилии стать тем, чем он является потенциально, приближаясь «все ближе и ближе к образцу человеческой природы».[44] Добродетель у Спинозы идентична использованию человеком своих сил, а порок — пренебрежению своими силами; сущность зла, согласно Спинозе, это бессилие.[45]

б) плодотворная любовь и мышление

Человеческое существование характеризует тот факт, что человек одинок и обособлен от мира; не будучи в состоянии вынести обособленности, он вынужден искать родства и общности. Есть много способов реализовать эту потребность, но только один из них не приносит вреда человеку как уникальному существу; только один из них позволяет ему раскрыть свои силы в самом процессе отношений. Парадокс человеческого существования в том, что человек должен одновременно искать и близости, и независимости; общности с другими — и в то же время сохранения своей уникальности и особенности. Как мы показали, ответ на этот парадокс — и на моральную проблему человека — дает плодотворность.

Плодотворные отношения с миром могут осуществляться посредством деятельности и посредством постижения. Человек производит вещи, и в процессе созидания он применяет свои силы к материи. Человек постигает мир, ментально и эмоционально, при помощи любви и разума. Сила разума дает ему возможность проникать вглубь и постигать сущность предмета, вступая в активные отношения с ним. Сила его любви дает ему возможность разрушить стену, отделяющую одного человека от другого. Хотя любовь и разум — это всего лишь две различные формы постижения мира, и одна невозможна без другого, они являются выражениями различных сил, силы чувства и силы мышления, и, следовательно, их нужно рассматривать по отдельности.

Понятие плодотворной любви имеет мало общего с тем, что часто принято называть любовью. Вряд ли какое-нибудь другое слово окружено такой двусмысленностью и путаницей, как слово «любовь». Его используют для обозначения почти каждого чувства, не сопряженного с ненавистью и отвращением. Оно включает все: от любви к мороженому до любви к симфонии, от легкой симпатии до самого глубокого чувства близости. Люди чувствуют себя любящими, если они «увлечены» кем-то. Они также называют любовью свою зависимость и свое собственничество. Они в самом деле считают, что нет ничего легче, чем любить, трудность лишь в том, чтоб найти достойный предмет, а неудачу в обретении счастья и любви они приписывают своему невезению в выборе достоин ого партнера. Но вопреки всей этой путанице и принятию желаемого за должное, любовь представляет собой весьма специфическое чувство; и хотя каждое человеческое существо обладает способностью любить, осуществление ее — одна из труднейших задач. Подлинная любовь коренится в плодотворности, и поэтому собственно может быть названа «плодотворной любовью». Сущность ее одна и та же, будь это любовь матери к ребенку, любовь к людям или эротическая любовь между двумя индивидами. (Что сущность ее та же и в любви к другим, и в любви к. себе, это мы рассмотрим позднее.) Хотя предметы любви различны, и соответственно различны глубина и качество любви к ним, определенные основные элементы присутствуют во всех формах плодотворной любви. Это — забота, ответственность, уважение и знание.

Забота и ответственность означают, что любовь — это деятельность, а не страсть, кого-то обуявшая, и не аффект, кого-то «захвативший».

Материнская любовь — самыйобщераспространенный и самый общепонятный пример продуктивной любви; сама ее сущность — забота и ответственность. Рождая ребенка, материнское тело «трудится» ради него, а после рождения материнская любовь состоит в напряженных усилиях взрастить дитя. Материнская любовь не зависит от того, удовлетворяет ли ребенок определенным требованиям, чтоб быть любимым; материнская любовь безусловна, основана только на материнском отклике на надобности ребенка. Неудивительно, что материнская любовь была в искусстве и религии символом высшей формы любви.

Но связь заботы и ответственности в любви между индивидами не столь очевидна; принято считать, что влюбленность — это уже вершина любви, в то время как на самом деле — это начало и только возможность обретения любви. Принято считать, что любовь — это результат таинственного влечения двух людей друг к другу, некое событие, совершающееся само собой. Да, одиночество и сексуальные желания делают влюбленность легким делом, и здесь нет ничего таинственного, но этот тот успех, который так же быстро уходит, как и пришел. Случайно любимыми не становятся; твоя собственная способность любить вызывает любовь так же, как и заинтересованность делает человека интересным. Людей беспокоит вопрос, привлекательны ли они, при этом забывается, что суть привлекательности — в их собственной способности любить. Любить человека плодотворно значит заботиться о нем и чувствовать ответственность за его жизнь, не только за его физическое существование, но и за развитие всех его человеческих сил. Плодотворная любовь несовместима с пассивностью, со сторонним наблюдением за жизнью любимого человека; она означает труд, заботу и ответственность за его развитие.

Несмотря на универсилистский дух монотеистических западных религий и прогрессивные политические концепции, обобщенные в идее, что «все люди сотворены равными», любовь к человечеству еще не стала привычным делом. На любовь к человечеству смотрят, как на достижение, в лучшем случае, следующее за любовью к индивиду, или как на абстрактное понятие, осуществимое лишь в будущем. Любить одного человека — значит быть связанным с его человеческой сутью, с ним, как с представителем человечества. Любовь к одному индивиду, если она отделена от любви к людям, можно отнести лишь к чему-то поверхностному и случайному; она непременно остается чем-то мелким. Хотя можно сказать, что любовь к взрослому человеку отличается от материнской любви настолько же, насколько взрослый человек отличается от беспомощного ребенка, все же следует сказать, что это отличие носит лишь условный характер. Все люди нуждаются в помощи и зависят друг от друга. Человеческая солидарность — это необходимое условие раскрытия любой единичной индивидуальности.

Забота и ответственность — составные элементы любви, но без уважения и знания любимого человека любовь вырождается в господство и собственничество. Уважение — это не страх и не благоговение; оно обозначает способность видеть человека таким, каков он есть, понимать его индивидуальность и уникальность. Нельзя уважать человека, не зная его; забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание индивидуальности человека.

Для понимания плодотворного мышления предварительно следует уточнить различие между разумом и сообразительностью.

Сообразительность — это человеческий инструмент достижения практических целей, дающий возможность раскрыть те стороны вещей, знание которых необходимо для манипуляции вещами. Сама цель или, — что то же самое, — предпосылки, на которых покоится «сообразительное» мышление, не подлежат сомнению, признаются само собой разумеющимися и как таковые могут быть или не быть рациональными. Это частное свойство понимания особенно ясно видно в его крайнем проявлении в случае параноика. Например, его исходная посылка, что все люди в заговоре против него, — иррациональна и ложна, но его мыслительные процессы, построенные на этой предпосылке, могут сами пр себе демонстрировать замечательную сообразительность. В своей попытке доказать этот параноидальный тезис он приводит в связь факты наблюдений и делает логические заключения, зачастую столь убедительные, что трудно доказать иррациональность его исходной посылки. Использование обычной сообразительности при решении проблем, конечно, несводимо к таким патологическим феноменам. По большей части наше мышление необходимо связано с достижением практических результатов, с количественными и «поверхностными» аспектами явлений, оно не вдается в проблему правильности полагаемых целей и предпосылок и не пытается понять природу и качество явления.