Прошло еще несколько дней. Ночевала я у Алекса, и он был явно не против.

Дни тоже проводили вместе – ездили на ярмарку, катались верхом, подолгу занимались магией.

К эльфу я больше не ходила, и очень надеялась, что он уже выбрался из замка. В его способностях не сомневалась. Еще в колледже нас учили, что нет совершенных заклинаний – к каждому, даже самому сложному и недоступному, можно найти подход и обход – важно только найти правильный.

Дни летели и я уже перестала бояться – судя по всему Мастер к эльфу и впрямь заглядывал редко.

Я расслабилась, но оказалось – зря.

Забыла, что всему хорошему рано или поздно приходит конец.

Глава двадцатая.

Был поздний вечер, я в гостиной читала книгу по стихии огня, Алекс засел в своем кабинете. Дочитав до незнакомой формулы – заклинания восстановления пепла, закрыла книгу, сунула ее подмышку и отправилась наверх – к Мастеру.

Привычно распахнула дверь, забыв постучать. И замерла на пороге.

Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз. А потом зачастило.

Как в замедленной съемке – неторопливо и неспешно, я рассмотрела происходящее.

До мельчайших деталей.

В комнате было полумрачно и жарко. Пара пульсаров скользила у потолка, от чего комната наполнилась неправильной формы тенями – они то вытягивались, то наоборот сужались.

У камина, что горел синим огнем, прямо напротив входной двери, в одном из кресел сидел Мастер.

Тело его было расслаблено, руки безвольно свисали с подлокотников, голова запрокинулась. Глаза закрыты, ресницы отбрасывали на щеки густые тени, а на лице застыло выражение удовольствия. Губы приоткрылись, грудь часто вздымалась - как после долгого бега.

Он был без рубашки, брюки расстегнуты.

У его ног сидела Рыжая и голова ее ритмично двигалась вверх-вниз. Глаза ее также были закрыты, на лице маска блаженства. Ярко-алое платье приспущено до пояса, и под ним не оказалось белья – большая грудь с твердыми сосками ритмично терлась о колени Алекса. Руки Рыжей скользили по обнаженному торсу Алекса. Одна ладонь опустилась, взяла член, достала его изо рта, а потом Рыжая провела по нему языком – снизу вверх. Облизывала жадно, а потом снова сунула член в рот.

Губы Алекса приоткрылись и он еле слышно застонал.

И этот звук вывел меня из ступора.

Прислонилась к холодной стене спиной, закрыла глаза и до крови закусила губу.

Я и не думала, что это так больно. Больнее пыток. Больнее чем умирать.

Они были так заняты, что не замечали моего присутствия. А мне казалось, что мой бешеный стук сердца слышен за милю.

Я распахнула глаза, убрала волосы со лба и перехватила книгу. Затем медленно подошла и села в кресло напротив. Не было слышно ни шума, ни даже скрипа, только едва различимо зашуршала одежда от соприкосновения с обивкой.

Тогда Мастер распахнул глаза и мы встретились взглядами.

В его янтарных радужках горел огонь. Взгляд был еще не вполне осознанным, затянутым желанием и наслаждением.

Миг ничего не происходило. Он просто смотрел. Затем моргнул и я отчетливо заметила как на его скуле появилось красное пятно. Оно было едва различимым, но я увидела. На шее Мастера бешено забилась вена, а его пальцы добела впились в подлокотники.

Рыжая двинула головой. Потом еще раз – все быстрее и быстрее. Кудряшки прыгали в такт.

Очень медленно, не отрывая от меня глаз, Мастер взял ее за голову и отстранил от себя. Рыжая недовольно замычала, а потом повернулась, увидела меня, поднялась с колен и в ее взгляде зажглось торжество. Размытым движением она вытерла рот тыльной стороной ладони и присела к Мастеру на подлокотник кресла.

Я сидела замерев и не совсем понимала, а что, собственно я тут делаю?

Не плакала, глаза оставались сухими. Только жарко было очень. И так больно, что казалось, сердце вот-вот разорвется.

Но голос мой на удивление был спокоен. Это выяснилось после того, как я сказала:

- Сцена была весьма волнительной, я бы даже сказала – возбуждающей. Браво, ребята. Ответа ждать не стала, поднялась и вышла из кабинета.

Я очень медленно шла в свои комнаты, все так же держа ненужную уже книгу подмышкой. Спина была напряжена, дрожали руки и в ушах набатом грохотал пульс. Шла и повторяла про себя как молитву – не плакать, не плакать.

В голове было пусто – ни единой мысли, в горле стоял ком, и я с трудом его проглотила. Глаза так и остались сухими.

В комнате поменялась мебель, но мне было на нее плевать и я не рассмотрела. Плотно закрыла за собой дверь и мысленно обратилась к эльфу.

«Ты еще в замке?»

Ответ пришел спустя пару секунд:

«Давно нет. Все получилось»

Кивнула, вынула книгу и кинула ее на пол.

«Жди меня сегодня на той поляне. В лесу»

Он ответил еще быстрее:

«Что случилось?»

Закрыла глаза, чтоб не разрыдаться и ответила:

«Позже»

Сказав, захлопнула сознание и переоделась: надела узкие брюки, легкую тунику, переобулась в балетки. Завязала волосы в высокий хвост, закинула сумку через плечо, кинула туда деньги и вышла в коридор.

Очень медленно спустилась, вышла на улицу, седлала Азура, взяла его под уздцы, повернулась к выходу и на миг сбилась с шага. В двери конюшни стоял Мастер: руки скрещены на груди, во взгляде скука.

Не слова не сказав, я прошла мимо.

На улице стемнело окончательно и поднялся ветер.

Я не успела вскочить в седло, как передо мной появился Мастер.

- Прошлый побег закончился печально, - лениво говорит он.

Молчу. Мне нечего ему сказать. Только в голове шумит все сильнее, а в глазах так сухо, что больно моргать.

- Бросай лошадь и отправляйся к себе в комнату, - приказывает Мастер.

Игнорирую. Не хочу смотреть в эти глаза и слышать этот голос.

Я больше не хочу его видеть. Никогда.

- Тебе не слышно? – Наклоняется и говорит мне прямо на ухо.

Вижу, как раздуваются его ноздри.

Пытаюсь обойти его, но он хватает меня за руку – выше локтя.

В груди что-то взрывается. Боли не чувствую, только жар. Боги, как же жарко!

Мастера волной отбрасывает на пару шагов.

Он отмахивается и снова хватает меня. Тот же результат – отшатывается.

- Стой! – Кричит он изо всех сил.

Оборачиваюсь.

Он стоит, запустив руки в волосы, лицо бледное до синевы.

При взгляде на него не чувствую ничего. Ни жалости, ни сожаления, что все так вышло.

Я больше его не люблю. Я его не ненавижу. Мне просто все равно.

Теперь я знаю как это – быть пустой.

И он понимает это. Читает мои эмоции.

Опускает руки, сжимает их в кулаки и разжимает. Губы бескровные. В глазах – ужас.

- Наами, не уходи, - выдыхает Мастер, а я понимаю, что что-то изменилось.

Он больше не может меня заставить. Не может взять силой.

И это значит, что стихия проснулась.

- Прощай, Алекс, - наконец размыкаю я губы, и не давая ему шанса на ответ, вскакиваю в седло, пришпориваю Азура и конь легко срывается в галоп.

Часть третья. Странствие.

В спину подгонял прохладный ветер, но мне было жарко. Так жарко, что пульсировала кровь. По лицу хлестали ветки, царапали кожу, но я не обращала внимания.

Добралась до поляны, соскочила с коня, бросила поводья – не привязав Азура. На месте не сиделось. Казалось, если остановлюсь – кровь закипит.

Лунный свет заливал поляну, но восхищаться красотой не могла – ничего не хотелось.

Я исходила поляну вдоль и поперек, не замедляя темпа.

Шок понемногу спадал. Голову стало ломить от боли. Навалилась усталость, а следом за ней и боль. Казалось бы - куда уж больнее, но именно так и было.

В груди стало так невероятно тесно, что пот полил по спине и застил глаза.

Я остановилась посередине поляны, подняла лицо к небу и закричала. Закричала так громко, что порвались связки.