На самом же деле, и рядовая партийная масса не имела никакого отношения к тем решениям, которые принимались в стране. Решала не партия, а ее аппарат и знали о настоящем положении дел не рядовые коммунисты, а работники аппарата, причем компетенция и право принимать решения были тем шире, чем выше находилось место партийного органа в партийно-аппаратной иерархии.

Справедливости ради следует сказать, что идеологи политики «диктатуры партии» в самом начале ее реализации были более откровенны, чем их последователи, когда прямо писали о том, что партия превратилась в «становой хребет советской государственности», и что «машину пролетарской диктатуры нельзя изучить надлежащим образом без должного понимания устройства этого играющего в ней центральную роль аппарата». Они прямо заявляли, что «для государствоведа-социолога, стремящегося познать причинные связи, статику и динамику развития пролетарской диктатуры, структура и функции партийного аппарата   тема, мимо которой они не могут пройти, не сделав ее одним из основных объектов своего изучения»[224]53.

Вполне закономерно, что такая власть, которой, по советской Конституции как бы не существовало вообще, требовала настоящей конспирации. Поэтому механизм связи высших партийных органов с партийными аппаратами на местах имел тайный, конспиративный характер. Вся переписка была абсолютно засекречена. Создание системы секретного делопроизводства явилось третьим направлением партийно-государственной реформы 1922 – 1923 гг. Решения высших партийных органов, оформленные как «секретные» и «строго секретные» документы, начинали свое движение из Секретариата ЦК по иерархической лестнице вниз по каналам тайной инфраструктуры власти. В самом Секретариате ЦК вначале это была секретно-директивная часть, которая существовала с 1920 г. и в компетенцию которой входили не только регистрация всех поступавших в ЦК секретных бумаг, но и ведение делопроизводства по выполнению постановлений Политбюро, Оргбюро и пленумов ЦК, связи с зарубежным подпольем партии, а также вся шифровальная работа – изготовление и рассылка партийных шифров, шифровка и дешифровка телеграмм[225]54.

Постановлением Оргбюро ЦК от 12 сентября 1921 г. секретно-директивная часть была выделена в самостоятельное ведомство – Бюро Секретариата ЦК, в котором с этого времени сосредоточивалось секретное делопроизводство высших органов партии и в которое поступала вся секретная информация от местных партийных органов. Бюро Секретариата составляли: 1) помощники секретарей ЦК; 2) Секретариат Политбюро ЦК; 3) Секретариат Оргбюро ЦК; 4) Шифрбюро; 5) канцелярия Бюро Секретариата; 6) архив. В конце 1922 г. штат Бюро Секретариата ЦК насчитывал 68 человек[226]55. Самыми главными в нем были помощники секретарей ЦК, причем в «Положении» о Бюро Секретариата ЦК собственно Бюро назывались именно первые помощники секретарей ЦК, а весь остальной штат именовался его техническим аппаратом. Возглавлял Бюро Секретариата ЦК первый помощник Сталина.

В 1922 г. у секретарей ЦК Сталина, Молотова и Куйбышева было по четыре помощника. У Сталина вскоре стало пять (А.М. Назаретян, И.П. Товстуха, Г.И. Каннер, Л.З. Мехлис, Д.И. Граскин). Помощники секретарей ЦК должны были принимать, вскрывать, систематизировать получаемый материал для доклада секретарям, следить за исполнением всех резолюций по докладам, контролировать выполнение постановлений Политбюро, Оргбюро и Секретариата, а также выполнять отдельные поручения секретарей ЦК. Конкpетно обязанности помощников Сталина, напpимеp, pаспpеделялись следующим обpазом:

1. А.М. Hазаpетян. Руководство pаботой помощников и аппаpатом Бюpо Секpетаpиата, непосpедственное pуководство техническим Секpетаpиатом Политбюpо ЦК (подготовка повестки, матеpиалов, контpоль исполнения и пp.). Общее наблюдение за исполнением всех pешений ЦК, непосpедственное pуководство pаботой Шифpбюpо. Ведение особо важной секpетной пеpеписки. Дела HКИД.

2. И.П. Товстуха. Заместительство Hазаpетяна. Разбоp и pаспpеделение почты. Подготовка матеpиалов для закpытых писем ЦК, pассылка и наблюдение за получением на местах и возвpащением. Обpаботка закpытых писем секpетаpей губкомов (pайоны: Сибиpь, Кавказ, окpаины). Вопpосы национальностей и дела Hаpкомнаца. Пpосмотp центpальной и местной паpтийной пpессы.

3. Г.И. Каннеp и Л.З. Мехлис. Техническое pуководство аппаpатом Бюpо Секpетаpиата ЦК. Ознакомление, pазpаботка, сводки и доклады по вопpосам советской и пpофсоюзной pаботы по матеpиалам ВЦИК, СHК, СТО, ВСHХ, HКПС, HКЗ, HКпpода, HКФ, Госбанка, Центpосоюза, HКВТ, Комвнутоpга, облЭКОСО, Госплана, Концесскома, ВЦСПС, HКЮ, Веpхтpиба, HКВД, ГПУ, ЦСУ, Главаpхива, HКтpуда, HКПиТ, HКВоена, НКЗдрава, HКСобеса, НКПроса, HКРКИ. Постоянный пpосмотp советской пеpиодической печати.

4. Д.И. Гpаскин. Обpаботка закpытых писем секpетаpей губкомов. Сводки ГПУ, МГО, ПУРа и т. д. Обpаботка матеpиалов Коминтеpна, Пpофинтеpна, КИМа. Обзоp паpтийной и советской пpовинциальной пpессы[227]56.

С момента вступления Сталина в должность Генерального секретаря ЦК в Бюро Секретариата было установлено незыблемое правило: секретная почта, поступавшая в его адрес, вскрывалась только первым помощником Сталина. Вся шифропереписка контролировалась заведующим Шифрбюро и докладывалась также первому помощнику Сталина[228]57. Отработанные материалы сдавались в архив Бюро Секретариата ЦК.

Первыми помощниками Сталина последовательно являлись тщательно подобранные и проверенные им люди – А.М. Назаретян (возглавлял Бюро Секретариата ЦК РКП(б) в 1922–1923 гг.), И.П. Товстуха (сменил А.М. Назаретяна на посту заведующего Бюро Секретариата ЦК, а с 1926 г. возглавлял Секретный отдел ЦК – преемник Бюро Секретариата), А.Н. Поскребышев. Последний возглавил Особый сектор ЦК, организованный в 1934 г. на основе Секретного отдела по решению XVII съезда ВКП(б), и находился на этой должности, пока не был отстранен в 1952 г.

Безусловно ясно одно, что, установив тотальный контроль над информацией и оградив себя верными людьми, Сталин таким образом превратил Секретариат ЦК из технического органа, обслуживавшего Политбюро и Оргбюро, в свою личную канцелярию. Возросший статус Секретариата виден из многих документов, в которых фиксировались происходившие в нем структурные и кадровые изменения. Так, на заседании Политбюро от 28 января 1926 г. был утвержден следующий порядок распределения обязанностей между секретарями ЦК: «1. На т. Сталина возложить подготовку вопросов к заседанию Политбюро и общее руководство работой Секретариата ЦК в целом; 2. На т. Молотова возложить подготовку вопросов и председательствование на Оргбюро, председательствование в совещании по работе в деревне при ЦК и общее руководство Отделом печати, Информотделом и Истпартом ЦК; 3. На т. Косиора возложить подготовку вопросов и председательствование на Секретариате ЦК и общее руководство Орграспредом, Статотделом, Управлением делами, Финотделом ЦК и РЛКСМ; 4. На т. Евдокимова возложить общее руководство Агитпропом, Отделом работниц ЦК, ПУРом и председательствование в кооперативном совещании ЦК»[229]58.

В Бюро Секретарита – Секретном отделе Секретариата ЦК[230]59 не только предрешались основные вопросы, выносившиеся на заседания Политбюро и Оргбюро (уже февральский 1923 г. пленум ЦК установил как правило, что единогласно принятое решение Секретариата, не опротестованное ни одним членом ЦК в течение 48 часов с момента вручения протоколов заседания, считалось постановлением Оргбюро ЦК[231]60), но через это ведомство проходили все связи с местными партийными органами. Вот что означала на деле та «необъятная власть» генсека, которую в конце 1922 г. Ленин почувствовал на себе и о которой он предупреждал партию в своем «Письме к съезду».