Не в пользу Лукашенко складываются настроения и во властных структурах. Практикуемые им угрозы, публичные оскорбления, заключения под стражу высокопоставленных чиновников, а также исчезновение министра внутренних дел Юрия Захаренко и председателя Нацбанка Тамары Винниковой лишают номенклатуру гарантий безопасности. Неуверенность в завтрашнем дне вынуждает аппаратчиков искать пути изменения сложившейся ситуации, в том числе связанные с заменой главы государства. У чиновников вызывает недовольство неоправданно конфликтная внешнеполитическая линия Лукашенко, из-за чего они не могут получить визы для въезда в США и большинство государств Европы.

Ближайшее окружение президента весьма разнородно. Это глава администрации Михаил Мясникович, для Лукашенко человек чужой, удерживаемый откровенным шантажом, но обладающий реальным авторитетом у номенклатуры и прочными московскими связями. К наиболее доверенным лицам относятся вице-спикер Палаты представителей Владимир Коноплев и председатель Национальной телерадиокомпании Григорий Кисель. Самой надежной опорой является госсекретарь Совбеза Виктор Шейман и управделами Иван Титенков, но авторитет последнего в глазах Лукашенко подорван не без участия первого. Они представляют два разных клана, враждующих из-за сфер влияния. В принципе, "соратники" Александра Лукашенко готовы его сдать, но не предпринимают никаких шагов, опасаясь за себя с приходом к власти новых сил»416.

Далее шла далеко не уважительная характеристика белорусской оппозиции.

Последнее обстоятельство заставило многих белорусских оппозиционеров заподозрить в документе фальшивку. Хотя фальшивкой опубликованный в газете «Время МН» текст не был. Его подготовил «интеллектуальный штаб» Гончара в качестве аналитической записки, которая должна была предварить появление неугомонного оппозиционера в кабинете одного из высоких российских чиновников. Механизм был запущен и публикация появилась своим чередом, тем более что у ее авторов совсем не было уверенности, что Гончар не объявится через несколько дней — в соответствии с одним из двух «сценариев».

Предоставим слово Евгению Будинасу, который в то время был членом «интеллектуального штаба» Гончара:

«Гончар не переставал думать о том, как переломить ситуацию в стране. Родились два сценария. Первый, и его авторство принадлежит Гончару, — это сценарий дворцового, "аппаратного переворота". Речь шла о том, чтобы провести конфиденциальные переговоры со всеми депутатами Верховного Совета 13-го созыва, уже бывшего, и договориться об их возвращении в Верховный Совет, что обеспечило бы кворум, и история с импичментом мгновенно возрождалась. В этом случае Лукашенко был бы отстранен от власти, она перешла бы на период, узаконенный Конституцией, к Верховному Совету, Гончар, исполняющий обязанности его председателя, на это время становился главой государства. И провел бы выборы президента.

Однако без поддержки Москвы все это было невозможно. Для московского руководства и готовились эти документы. И единственное, что требовалось от Москвы, так это пригласить на самый верх пять или шесть высших минских чиновников — имелись в виду глава администрации и силовые структуры, и намекнуть им, что эту конституционно выдержанную идею следует поддержать. Гончар ни на минуту не сомневался в том, что Лукашенко (он его знал лучше всех, и был уверен, что тот в глубине души маниакально труслив) сдался бы сразу, как только эти шесть человек зашли бы к нему в кабинет.

Это — один сценарий.

Совершенно неожиданно Гончар, не дожидаясь решения в Москве, забегая, что называется, задними ногами за передние, кинулся в переговоры с депутатами Верховного Совета. За две недели он объехал всю республику, приехал чуть живой, но с обнадеживающими результатами».

Фантастика? Не думаю. Хотя бы потому, что задолго до исчезновения Гончара я знал о личных отношениях его друзей с одной из ключевых фигур в ближайшем окружении президента Бориса Ельцина — Валентином Юмашевым. Через Юмашева и добивался Гончар встречи с Анатолием Чубайсом, сохранявшим тогда всю полноту влияния на политическую ситуацию в России и на лиц, принимавших в тот период реальные решения.

Но вернемся ко второму сценарию. Евгений Будинас продолжает:

«В понедельник или в воскресенье должна была состояться сессия Верховного Совета 13-го созыва. С точки зрения многих его депутатов, Виктор Гончар неправильно вел себя в отношении переговоров с властью. Он совершенно четко осознавал, что если вступит в бесперспективные переговоры, то только запутается в этой тине. И лишится имиджа яркого и непримиримого политика, станет глашатаем компромисса. Виктор терзался, даже физически был подавлен: с одной стороны, нельзя было ссориться с коллегами по парламенту, с другой стороны, он понимал всю губительность для себя компромисса. И думал о том, как бы выкрутится этой истории.

Мы его хорошо понимали. Весь его путь в политике был путем резких действий, бескомпромиссных, зачастую эпатирующих публику, а здесь ему предстояло заблеять овечкой, начать по пунктикам что-то отвоевывать — "в пользу бедных". Его это никоим образом не могло устраивать.

Тогда-то и был предложен (не продуман, а придуман) сценарий с его исчезновением. Мы с Юрием Хащеватским придумали, что Гончару лучше всего на время исчезнуть. Вокруг этого поднялась бы волна скандала: надо вести переговоры, а главного переговорщика-то и нет. За это время должны были пройти консультации в Москве (мы не сомневались в их успехе), и на фоне "красиво обставленного" появления Гончар сразу смог бы приступить к осуществлению придуманного им конституционного (а по сути — аппаратного) переворота. С тем чтобы вернуть Беларусь в конституционное поле. Гончару такой "сценарий" понравился. Единственное, что оставалось, так это придумать его эффективное возвращение. На что мы с Хащеватским и получили задание».

Гончар никогда не сомневался в том, что за ним следят и его подслушивают. Он сам мне говорил об этом, до того, как мы начали конфликтовать по поводу «виртуальных выборов». А здесь наверняка должна была существовать и утечка информации.

«Во-первых, то, что знают трое, — знает и свинья, — продолжает Будинас. — Гончар, вопреки нашим всем планам, поторопился провести переговоры с бывшими Депутатами. Он встретился не с одним десятком людей, в том числе и с теми, кто однажды уже предал и его, и идеи демократии. Наивным было бы предположить, что, по крайней мере, каждый десятый из этих людей не сдал его. Естественно, сдал. И не каждый десятый.

Во-вторых, у него было достаточно безалаберное окружение. Как раз в последнюю встречу мы очень резко поставили ему вопрос об организации охраны. Виктор сказал, что охрана будет через два дня. Но через два дня он исчез. Мы с Хащеватским были уверены, что он просто опять поторопился и приступил к осуществлению нашего сценария. Разозлились не на шутку. И месяца два еще продумывали варианты его возвращения, надеясь, что вот-вот он объявится, даже тогда, когда надеяться уже было не на что».

Исчезновению предшествовал еще ряд странностей. Известно, что Гончар намеревался выступать на заседании депутатов Верховного Совета 13-го созыва со своим докладом. Перед этим он попытался восстановить нормальные отношения с теми, кто стал едва ли не самыми жесткими его критиками в белорусском политическом истеблишменте. Он начал созваниваться с депутатом Верховного Совета Ольгой Абрамовой (лишь она и Геннадий Карпенко, как мы помним, проголосовали против предложенных Гончаром «виртуальных выборов»).

Позвонил Гончар и мне и попросил ознакомиться с текстом его предстоящего доклада и отредактировать. Это было полной неожиданностью для меня: Гончар знал о моем отрицательном отношении к его идее выборов 1999 года. Возможно, эти звонки и Абрамовой, и мне означали попытку восстановить отношения и предотвратить возможные выпады в свой адрес. Наша встреча не состоялась, но намерения Гончара не вызывают у меня сомнений.