— Так нечестно!

— Но у меня куча дел, я говорю серьезно.

— Забудьте о них и вместо этого поговорите со мной.

Она нерешительно посмотрела ему в глаза и сдалась.

— Хорошо, — тихо сказала она, — но дайте мне время снять рабочий халат и эту жуткую косынку.

— Тогда три минуты, — сказал он, — но только три, или я приду и унесу вас!

Лорна взлетела по лестнице к себе в спальню. Она повесила на стул отглаженную одежду, сорвала с себя бесформенный халат и нашла в шкафу чистое хлопковое платье. Лорна надела его и повернулась к туалетному столику. Расчесала волосы, закрутила кончики пальцами и осталась довольна тем, как обрамляет ее лицо естественный золотой венчик. Она припудрила нос и тронула губы помадой.

Девушка действовала быстро, но все равно не успела.

— Три минуты истекли, — раздался голос в дверях.

— Джимми! — Она стремительно обернулась.

— Не смотрите так потрясенно, — сказал он. — В доме викария запрещено входить в спальню леди даже в одиннадцать часов утра?

— Безусловно, — ответила Лорна. — Выйдите сию же минуту!

— Не выйду. Я хочу посмотреть, где вы спите. Да, мне нравится ваша комната: такая простая, спокойная и, скажем так, очень непорочная.

Он осматривал белые стены, дубовые балки, поддерживающие низкий потолок, узкий диванчик, заправленный белым льняным покрывалом, и бледно-голубые занавески на окнах, потертые, но свежевыстиранные, раздвинутые на сверкающих оконных стеклах. Из мебели в комнате стояло кресло, также обитое голубой тканью, простой дубовый туалетный столик и очень красивый старинный итальянский аналой, который принадлежал матери Лорны.

— Не будь вас здесь, я бы сказал, что это спальня монахини, — сказал он. — Но я знаю, что вы не из их числа, в вас я вижу Спелую Вишню.

— Откуда такая определенность?

— Я продемонстрирую вам.

Он прошел через комнату и, положив руку ей на плечо, повернул ее лицо так, чтобы оно отразилось в зеркале.

Лорна увидела свое лицо: покрасневшие щеки, огромные сияющие глаза, приоткрытые губы. Сзади она могла видеть Джимми и его загорелое лицо, ярко контрастирующее с ее собственным; его темные глаза, ласкающие ее отражение. Его рот улыбался, но лицо его не выражало особого веселья. Лорна отвернулась. Она насторожилась и немного испугалась.

— Теперь вы понимаете?

Сколько волнения в его голосе. Лорна стремительно отскочила в сторону.

— Спустимся вниз, — подтолкнула она Джимми. — Что подумают дети или Минни, если найдут вас здесь?

— Не могу ответить за кого-нибудь из них, — ответил Джимми, — но знаю, что большинство людей скажут, что я очень счастливый молодой человек.

Смысл его слов заставил Лорну вспыхнуть.

— Не болтайте чепухи! Пойдемте!

Время пролетело быстро. Лорна, далекая от бесстрастной земной действительности, была внезапно перенесена в реальность церковными часами, пробившими один раз. Уже Пеке и Питер вернулись со своих уроков, и их болтовня была слышна рядом. Они бросились к Джимми, и Лорна поднялась на ноги.

— Святые небеса! Я еще не накрыла стол к ленчу, а папа вернется с минуты на минуту.

— Привет, моя дорогая, что за спешка? — спросил он.

— Здесь Джимми и индейка на ленч, — бессвязно ответила Лорна и исчезла в столовой.

— О боже мой!

Викарий прошел через гостиную во двор.

Джимми вскочил с деревянного стула при приближении викария.

— Доброе утро, сэр. Я поймал вас на слове и снова мозолю вам глаза.

— Я очень рад, — ответил викарий. — Кажется Лорна догадалась пригласить вас на ленч?

— Полагаю, да, сэр.

Улыбка играла в уголках губ Джимми.

— Хорошо. Тогда все в порядке. Лорна заслуживает доверия.

— Она просто чудо!

Что-то в энтузиазме Джимми привлекло внимание викария. Он внимательно посмотрел на молодого человека, стоящего перед ним, и сказал бессознательно, не прислушиваясь к собственным словам:

— Не знаю, что бы мы делали без нее!

Пронзительно зазвонил телефон. Лорна поспешно положила вилку и ложку на сервированный наполовину стол и побежала из столовой в холл.

— Алло?

Это был Майкл.

— Послушай, Лорна, меня вызвали в Годсдин сегодня днем, и я не смогу прийти к чаю, но, может, ты съездишь со мной? Там красивая дорога. Я заеду за тобой в три тридцать.

— Нет, я не могу поехать.

— Я не понимаю.

— Не сердись, Майкл.

— Сердиться? Да, пожалуй, я сердит, ты обычно бываешь разумным человеком.

Да, подумала Лорна, но сегодня все было необычно. Так необычно и странно, что она не может объяснить свои чувства даже самой себе.

— Мне очень жаль, прости. Я объясню, когда увижу тебя… завтра.

Она выигрывала время.

— Могу я прийти сегодня вечером, если вернусь не поздно?

— Конечно… приходи.

— Поедем все-таки сегодня?

— Я не могу, не могу! До свидания, Майкл.

— Послушай, Лорна!.. Лорна!

Она положила трубку, он услышал щелчок, и линия разъединилась.

Глава 5

«Отлаженная схема быта» сегодня все время давала сбои. Лорна чувствовала несколько раз за этот день, что сама судьба ополчилась против нее.

Вначале все шло хорошо; ленч имел безоговорочный успех. Индейка была восхитительна; когда все насладились ее видом, викарий занялся разделкой.

— Ну, скажу я вам, вот это подарок! — воскликнул Питер. — Вы, должно быть, слышали, что я сказал на Рождество, когда Лорна не купила нам его. Вместо нее у нас была парочка цыплят, но это совершенно не то.

— Хотя у нас еще был сливовый пудинг, — сказала Пеке, — и Бет достался маленький кусочек. Она была в ярости и сказала, что Лорна это сделала нарочно, но, конечно, ничего нельзя было доказать.

— Кто получил кольцо? — спросил Джимми.

— Лорна, — ответила Пеке, — и была этим ужасно смущена.

— Ничего такого не было, — возразила Лорна.

— Это значит, что она должна выйти замуж раньше, чем закончится этот год?

— Да, — подтвердила Пеке. — А папе досталась пуговица холостяка.

Но Джимми не дослушал вторую часть предложения; он смотрел на Лорну, которая старалась не встречаться с ним взглядом.

Когда ленч закончился, Лорна ожидала, что останется наедине с Джимми. Она отправила его во двор с отцом, пока убирала со стола и помогала Минни мыть посуду, после чего убежала наверх причесаться и припудрить пылающее лицо.

Было около половины третьего, когда она вышла из дома. К ее удивлению, отец никуда не ушел. То, что он задержался дома после полуденной еды, было в первый раз за несколько недель. Обычно, как только часы пробьют два, он отбывал по делам на велосипеде или пешком, но сегодня он сидел на одном из деревянных стульев и оживленно беседовал с Джимми.

Лорна подошла ближе и по обрывку фразы поняла, что они говорили о крикете.

— Привет, моя дорогая. — Отец посмотрел на нее, а Джимми встал. — Оказывается, отец этого молодого человека учился со мной в Оксфорде. Мы действительно получили наши синие формы вместе. Конечно, я отлично его помню. Дуглас Брайт был одним из наших самых многообещающих игроков в крикет. Я всегда думал, что он будет играть за Англию.

— Он не смог себе это позволить, — сказал Джимми. — Он работал, и работа была весьма тяжелая: мой дед был сторонником строгой дисциплины.

— И что, успешно? — спросил викарий.

— Весьма, — ответил Джимми. — Я полагаю, наш бизнес один из самых больших в Англии.

— И всему этому принесен в жертву крикет… — вздохнув, сказал викарий.

— Забавно, но вы заставляете меня чувствовать жалость к своему отцу. Я никогда не испытывал этого раньше. К тому же он слишком занят, чтобы интересоваться моей точкой зрения.

— Это препятствие для многих из нас.

— А вам не кажется, что если бы отец был сейчас таким, каким вы его помните, — задумчиво сказал Джимми, — то он мог бы согласиться со мной: откровенно говоря, я хочу наслаждаться жизнью, пока молод. Мне интересно узнать ваше искреннее мнение по этому вопросу. А вам, возможно, хотелось бы видеть моего отца.