— До дна не достанет. — Он взглянул на Ээльку. — Плавать умеешь?

— Нет, а ты?

— И я нет. Давай знаешь как сделаем!.. — Он посмотрел на увешанного спицами Ээльку, потом на ступицу, которую тот бросил на землю. — Я сяду на эту штуку, а ты меня на веревке спустишь в воду.

Вместо ответа Ээлька потянул веревку за концы. Она расползлась у него в руках.

— Не пойдет. Этак я рыбам на обед достанусь, — испугался Йелла.

— Придется идти за помощью.

— Так мы ж не запомним место. Слушай-ка! — вдруг закричал он. — А спицы на что! Давай навтыкаем их ступеньками по склону и спустимся к воде. Я уцеплюсь за последнюю и ногами достану дно, пошарю и найду обод. А ступица вместо молотка будет, чтобы спицы забивать.

— Обод-то тяжеленный! Ну, подцепишь ты его, а вытащить не сможешь, — усомнился Ээлька.

Но Йелла, поглощенный своим планом, уже не слушал. Орудуя ступицей, он загнал в отвесный берег канала первую спицу, на полметра ниже — вторую.

— Давай еще! — И, тяжело дыша, забил третью. Дальше ему было не достать. — Теперь твоя очередь. Лезь, я подержу за ноги.

До чего же неудобно висеть вниз головой и забивать спицы. Воткнешь кое-как, стукнешь ступицей — одна готова. Йелла, подавая следующую спицу, отпустил Ээлькину ногу, и тот чуть не свалился в канал. Страху, во всяком случае, натерпелся. Он взял у Йеллы спицу и сполз ниже. Справившись с ней, он почувствовал, что перед глазами все плывет.

— Не могу больше, — сказал он. Ступица вырвалась из онемевшей руки и плюхнулась в воду.

— Руки-крюки! Ничего толком сделать не можешь! — вытаскивая его на берег, ругался Йелла. — Теперь и ступицу потеряли. Все из-за тебя, увалень несчастный!

Ээлька на коленях отполз подальше от крутого берега и уселся на траву. Перед глазами плыли круги, все было как в тумане. Ээлька никак не мог прийти в себя. Он даже не заметил, что Йелла куда-то исчез. Неожиданная тишина испугала Ээльку. Он снова подполз к обрыву и заглянул вниз. Чтобы лучше видеть, даже помотал головой. Держась рукой за торчащую спицу, внизу, у самой воды, висел Йелла. Ногами он шарил по дну, стараясь зацепить обод. Со дна поднимались клубы ила и песка.

Он заметил Ээльку.

— Никак не найду, сейчас глубже опущусь. — Он посмотрел на последнюю, самую нижнюю спицу-ступеньку. — Там мне с головой будет, зато искать легче.

— Не сто́ит, — сказал Ээлька. — Ниже не надо. Эту последнюю я забить как следует не успел — ступица упала.

Но Йелла уже сполз ниже и совсем скрылся под водой, торчала только рука, которой он ухватился за самую нижнюю спицу. Мутная вода пошла пузырями. Ээлька испугался. Он посмотрел на спицу, за которую держался Йелла.

Наконец, к огромному облегчению Ээльки, Йелла вынырнул. Фыркая и отплевываясь, он подтянулся и сказал:

— Никак не найду. Еще глубже надо попробовать. — И снова полез в воду.

— Не надо, Йелла, не надо! — закричал Ээлька.

Но Йелла спускался все ниже.

— Вылезай, Йелла!

— Сейчас, — ответил тот, — думаешь, мне охота…

Он, видать, хлебнул воды, отчаянно рванулся наверх, хватая ртом воздух.

— Ээлька! Тону!

Ээлька с ужасом увидел, что спица, за которую держался Йелла, осталась у него в руках. Еще мгновение — и Йелла утонет. Ээлька бросился вниз, прямо в воду, и, ухватившись за последнюю ступеньку, поймал конец спицы в руке Йеллы. Подтащил его к ступенькам, вверх пришлось карабкаться на одних руках, за ноги мертвой хваткой держал перепуганный Йелла. Мало-помалу Ээлька тянул его вверх. Сил будто вдвое прибавилось.

Вдруг Йелла закричал:

— Скорее! Спицы вылетают!

Ээлька испуганно посмотрел вниз, Йеллу он уже вытащил из воды, тот отпустил его ноги и висел, держась за спицы, вбитые в отвесный берег канала. По ним, конечно, на берег не взобраться. Ээлька схватил первое, что попалось под руку, — лук и протянул товарищу.

— Сможешь вытянуть? — тяжело дыша, спросил Йелла.

Ээлька лишь помотал головой. Он вдруг с ужасом почувствовал, что сил больше нет. А внизу над каналом висит Йелла и, того гляди, сорвется. Спицы-ступеньки ненадежные, шатаются. И как только ему удалось подтянуться, да еще и Йеллу из воды вытащить? Только самая верхняя, которую Йелла забивал, держит хорошо. Ээлька зацепил за нее лук и вскочил на ноги.

— Йелла, я сейчас за подмогой сбегаю, одному не справиться! Еще лук, чего доброго, сломается. — Ээлька огляделся, вокруг ни души. Никого. Пусто. — Ты только смотри не шевелись. На луке очень-то не висни, а то не выдержит. А я сейчас вернусь.

— Давай быстрее, а то стоишь, говоришь только… Беги же! — В глазах у Йеллы был страх.

— Да бегу, бегу! — крикнул Ээлька, а ноги будто к земле приросли. Как тут уйдешь, когда Йелла один над каналом?

— Я мигом. — Ээлька повернулся и побежал.

Он бежал что есть духу. Он не виноват, что пришлось Йеллу одного оставить. Висит сейчас над каналом, уцепившись за лук.

Ээлька посмотрел по сторонам — ни души! Безлюдная дорога, безлюдный канал, один Йелла там.

Вдруг Ээлька остановился. Он замер. Как же он бросил Йеллу одного, ведь ему же страшно! Да, да, Йелле, который ничего не боится, сейчас страшно!

Стоп! А если на веревке вытащить? Она выдержит. Выдержала тяжелое колесо, а Йелла раз в десять легче. А сил у него, у Ээльки, хватит. Удержал же он колесо, цепляясь только одними пальцами за наличник!

Ээлька даже испугался. И побежал обратно. А испугался оттого, что понял вдруг, какой он сильный. Пусть увалень, неуклюжий, зато сильный, даже сам об этом не знал. Колесо удержал, Йеллу из воды вытащит. Вот какая силища у него!

Он подбежал к каналу, нагнулся: как там Йелла?

— Быстро ты сгонял, — обрадовался тот.

— А я с полдороги вернулся, решил сам тебя вытащить.

— Как это? — удивился Йелла.

Но объяснять Ээльке было некогда. Он связал два обрывка веревки, один — с пояса, другой — со ступицы. Потянул — крепкий ли узел? Потом сделал на конце петлю и кинул Йелле. Так, нужно проверить, держит ли единственная уцелевшая ступенька. Он скинул деревянный башмак и уперся в нее ногой.

— А теперь, — приказал он Йелле, — продень в петлю правую руку, обопрись на лук и продень левую. Осторожней, не дергай. Спокойнее, спокойнее.

Йелла беспрекословно слушался, старался не слишком налегать на лук. Как только он просунул левую руку, Ээлька затянул петлю у него на груди.

— Начали, — сказал он. — Ты руками, ногами не дрыгай, будто я мешок поднимаю.

— Веревка не выдержит. Она только что прямо на глазах расползалась.

— Ничего, вся не расползется. Она колесо удержала, когда я его с чердака сбросил. А ты раз в десять легче. Так что справлюсь. Это не колесо опускать. — Ээлька говорил очень убедительно: надо успокоить Йеллу, хотя в душе он и сам боялся.

— Послушай, Ээлька…

— Хватит болтать. Ну-ка, раз-два, взяли!

Упершись ногой в ступеньку, Ээлька стал медленно тянуть, перехватывая руками. Он подался вперед, чтобы веревка не терлась о кромку берега. Стиснул зубы. Из воды Йеллу тащить было легче, а сейчас будто гири на руках. Ну, да ничего, лишь бы веревка не перетерлась. И он тянул, тянул.

Внезапно веревка ослабла. Ээлька замер. Оборвалась? Сейчас плюх — и Йелла окажется в воде. Но всплеска все не было. Зато показался Йелла, он уцепился за верхнюю ступеньку, подтянулся, вылез на берег и откатился подальше от края.

Ээлька вдруг опустился на траву.

Как хорошо лежать и чувствовать, что ты свое дело сделал! Как задумал, так и получилось. Он доказал, что сильный. И веревка не подвела. Есть чем гордиться.

— Вот это да! Никогда не знал, что ты такой сильный.

— Я и сам не знал. — Ээлька взглянул на товарища. — Как раз об этом же думал. Я же в семье самый младший, все меня маленьким считают. Наверное, я и привык. Все за меня отец да старшие братья делали: пусть дитятко растет, забот не знает.