Она упрямо вздернула подбородок.

- Разговор о схватке между агентами ИУП и твоими людьми напомнил мне о погибших людях. Ты не должен был их убивать.

«План провалился», - подумал он. И ей-богу, как долго она будет его этим попрекать?

- Скажу еще раз: я их не убивал. Но разве ты, являясь агентом, не зарабатываешь на жизнь убийством нномариев?

- Я еще ни разу никого не убила... Хорошо, я ещё ни разу не убила никого, кто бы этого не заслуживал.

Еще одна ложь? Создавалось ощущение, что её возмущение неподдельно.

- Давно ты работаешь на ИУП?

Она нервно облизала ту бы, кажется, осознавая, что кое в чем призналась напрасно. - Чуть больше месяца.

Месяц? Она была смертоносной малышкой, в сущности невинной как младенец.

- Будучи пришельцем, ты работаешь в организации, которая обычно нанимает исключительно людей Ты что, разведчица своей расы?

Это было не лишено смысла.

- Нет! Я не разведчица.

В ее срывающемся голосе было достаточно возмущения, чтобы это отрицание выглядело правдоподобным. Несмотря на это, чем больше она говорила, тем большей загадкой становилась для него. Единственный кусочек головоломки, вставший на свое место, оказался чертовски незначительным.

К какой расе она принадлежала? Он до сих пор не мог этого определить. Зачем она работала на ИУП, охотясь за себе подобными?

– Хищники, есть хищники, – сказала она, словно читая его мысли. – Их нужно осаживать.

Как его?

Слабый солнечный лучик неожиданно вырвался из облаков и засиял рядом с ними. Он взглянул наверх, увидев клубящиеся оттенки пурпурного и розового, и понял, что задержался здесь намного дольше, чем планировал. Ему нужно было немедленно сопроводить ее к новому убежищу, но он чувствовал, что все еще не готов прервать разговор. Независимо от риска для своей кожи.

– Откуда ты и твои люди знают английский? – спросила Элия, снова приковывая к себе его внимание. – И до того, как проигнорируешь меня, вспомни о том, что я ответила на множество твоих вопросов. Будет только справедливо, если ты ответишь на один из моих.

Ему нравилась любознательность Элии, даже если она не касалась непосредственно его.

– Мы изучали людей, их речь, все о них. Плюс, мы уже бывали здесь раньше. Не единожды.

– Это невозможно. Мы бы заметили.

Он пожал плечами.

– Если бы я и лгал, языки легко даются нашим людям. Нам достаточно лишь однажды услышать язык, чтобы ознакомиться с его особенностями.

Пока он говорил, его палец прочертил линию вдоль ее скулы. Такой гладкий, такой теплый. Такой нежный. Она вся покрылась мурашками.

Она отошла от него, и Бриан закусил щеку изнутри, его палец дрожал от желания прикоснуться к ней еще раз.

– Агенты ИУП не знают, где нас искать, – добавил он. – Так что если ты сопротивляешься мне в надежде на спасение…

Она, кажется, начала их бояться, теперь, когда они, скорее всего, были в курсе, что Элия меняет форму.

– Они достаточно скоро узнают о вашем местонахождении, – сказала Элия, глядя ему прямо в глаза. – Скорее всего, они прочесывают местность, приближаясь с каждой минутой.

– Они могут искать сколько угодно, это не значит, что они преуспеют.

К тому же, его люди не заметили никаких признаков присутствия людей.

– Может быть, они прямо сейчас сидят в засаде, ожидая благоприятных условий.

Он нахмурился, более пристально оглядывая окрестности. Толстые металлические прутья ограды вокруг, с заполненными досками промежутками. Огнеметы быстро и запросто сожгут дерево, позволяя агентам буквально за секунды незаметно проскользнуть внутрь.

– Нам лучше отправиться в путь. Впереди нас ожидает тридцатимильная пешая прогулка. Итак, ты предпочитаешь идти или чтобы тебя несли, как до этого?

– Ид… – она замолчала, плотно сомкнув губы. – Чтобы меня несли, – закончила Элия, и в ее голосе было достаточно радости, чтобы заставить его подозревать неладное.

Неужели она надеялась, что он устанет, и агентам ИУП будет легче его поймать? Он устал, так как еще не полностью восстановился после схватки той, первой ночью. Движение со сверхскоростью всегда оказывает подобное действие. Плюс, его все еще беспокоила боль в боку, а теперь еще и боль в паху. Но хорошее расположение духа затмевало и усталость, и боль. Он наконец-то пересек галактики, наконец, нашел дом для своих людей… наконец обрел женщину, которая согреет его кровать. Отчасти. Скоро. Сейчас он скорее умрет, чем позволит взять себя в плен.

– Пусть будет так, значит, понесу, – сказал Бриан, нагибаясь и перекидывая ее через плечо.

– Стой. Ты что делаешь? – выдохнула она.

– Я делаю то, что ты сказала.

Он поднял Элию вверх, ее тело свешивалось с его плеча. Одной рукой он зажал ее ноги на уровне своей груди, пальцы другой расположились на ее заднице. Замечательно. Она зашипела. Ему бы хотелось, чтобы она дышала на его обнаженную кожу, а не на рубашку, согревая, дразня, насмехаясь. На него с такой силой нахлынула волна страстного желания, что все мышцы напряглись.

– Опусти меня, Бриан! Я пошутила, понял? Я не хотела, чтобы ты нес меня вот так.

Слышать свое имя на ее устах – это было блаженство.

– Как же ты хотела, чтобы я тебя нес?

Находясь в полной готовности к бою, Бриан пересек двор и протолкнулся в ворота. Впереди, на мили вокруг, простиралась пустошь. И это совсем его не успокаивало. Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что она была права. Будучи солдатами до мозга костей, агенты ИУП, должно быть уже уловили его запах.

Почему же они не бросились в атаку?

– Неси меня на руках, идиот! – Элия молотила руками и ногами по торсу Бриана. – Я тебе не мешок с картошкой. У меня будут синяки. А мы сейчас почти что друзья. Так? Ты должен лучше ко мне относиться.

Друзья. Хотел бы он, чтобы так было. Он также хотел бы идти медленнее, быть с ней нежнее, но ему было необходимо добраться до нового убежища так быстро, как только это возможно. Он слишком затянул с отходом, чересчур увлекшись ее обществом. Дерзкая, несносная женщина. Предположительно, он мог бы задержаться здесь еще на день, и тогда, он располагал бы достаточным количеством времени с началом следующей ночи. Но оружие перенесли, его люди ушли, и он будет не в состоянии и наслаждаться ею, и защищать ее.

– В прошлый раз ты нисколько не пострадала. Я буду также осторожен с тобой и в этот раз. Я клянусь, что скорее причиню боль себе самому, чем позволю пострадать тебе.

Она перестала ёрзать и свесила руки вдоль его спины.

– Это… мило. Черт побери! Ты не должен быть таким милым. Мне это не нравится.

Или, возможно, это нравилось ей слишком сильно.

– Я планирую завоевать свой поцелуй. Смирись с этим.

Улыбнувшись, он бросился вперед.

– Я поставил охранника у твоей двери, и он сказал мне, что когда ночью выключали свет, ты начинала разговаривать сама с собой.

Бриан был в ярости, что ему рассказали об этом только утром сегодняшнего дня. Он бы бросился к ней, утешил бы ее, как сумел.

– Элия, ты что, боишься темноты?

– Нет. Я боялась, что кто-то незаметно на меня набросится.

Это гораздо хуже. Это был не тот страх, который проходит от крепких объятий.

– Я бы позаботился о твоей безопасности.

– Едва ли. Для меня, ты и был чудовищем, готовым выпрыгнуть из шкафа.

И, правда, чудовище. Но она хотя бы сказала «был». Может, они и вправду были почти что друзьями. С каждой пройденной милей он увеличивал скорость бега, окружающий мир проносился, сливаясь в сплошную полосу. Он знал, что за ним остается светящийся шлейф, но никто не поймет его природы. Хорошо, никто, кроме агентов ИУП, но как он уже доказал, они будут не в состоянии его поймать.

В конце концов, они достигли города. Этот прелестный снег. Бриан проносился мимо машин, домов и магазинов, мимо несущих сумки людей, ветер шумел в его волосах. Он тщательно выверял свой путь, двигаясь осторожно и сохраняя свои движения настолько плавными, насколько было возможно, ради Элии.