Как и в Венеции, в Рагузе самозванка обосновалась в доме французского консула и повела широкую жизнь. Каждый день давались роскошные обеды, во время которых гостеприимная хозяйка рассказывала многочисленным приглашенным про свою жизнь, убеждая их в том, что она — наследница русского престола, что в России ее поддерживает сильная партия и что Пугачев, победоносно воюющий против войск Екатерины II, — это ее родной брат, князь Разумовский.
Такие разговоры велись изо дня в день — до тех пор, пока не стало известно, что между Россией и Турцией подписан мир, а Пугачев разбит и захвачен в плен генералами Екатерины. Самозванка объявила эти сообщения ложными, но скоро газеты подтвердили их правдивость. Вдобавок натянулись отношения с Радзивиллом. «Принцесса» не знала, что князь с некоторых пор ведет двойную игру, поскольку, чуя неблагоприятную развязку интриги, не хочет осложнять свое и без того сложное положение и мечтает нарушить альянс.
И — как заключительный аккорд — начались нелады со здоровьем. Первые признаки чахотки появились у самозванки еще в Венеции; теперь же, когда вся обстановка не способствовала душевному спокойствию, ее самочувствие резко ухудшилось. Но она изо всех сил держалась и пыталась претворить в жизнь свои планы, написав несколько очень важных писем.
Первое и второе письма были написаны 18 августа 1774 года и адресовались графу Орлову и — отдельно — морякам его эскадры. Письмо Орлову пространно, и мы не будем приводить его здесь; скажем только, что в нем самозванка подробно рассказывает о своей жизни и внушает графу, что она — законная наследница российского престола, и если он примет ее сторону, она, став императрицей, не пожалеет для графа милостей и наград. Словом — почти что личное письмо, в котором разговор о политике служит как бы фоном, не более. Тем интереснее послание самозванки к матросам эскадры. Оно программно, и в нем «всклепавшая на себя имя» обращается уже к массам, к народу, так что вполне резонно процитировать его, правда, с некоторыми сокращениями: «В духовном завещании императрицы Всероссийской Елизаветы сказано: «дочь моя… наследует мне и будет управлять так же самодержавно, как и я управляла». Принцесса Елизавета не могла доселе обнародовать сего манифеста… Теперь, когда русский народ решился поддерживать законные права наследницы престола, она признала благовременным торжественно объявить, что ей принадлежат права наследия, известные всей Европе. Духовное завещание, на котором основываются эти права, заключает в себе статьи, направленные к благоденствию народа русского. Все верные наши подданные решились принять сторону великой княжны, находившейся в гонении со времени кончины матери ее, покойной императрицы Елизаветы Петровны. Сие и нас побудило сделать решительный шаг, дабы вывести народ наш из настоящих его злоключений на степень, подобающую ему среди народов соседних… Божьей милостью, мы, Елизавета Вторая, принцесса Всероссийская, объявляем всенародно, что русскому народу предстоит одно из двух: стать за нее или против нее. Мы имеем все права на похищенный у нас престол и в непродолжительном времени обнародуем духовное завещание блаженной памяти императрицы Елизаветы Петровны, и те, которые откажутся принести нам верноподданскую присягу, подвергнутся заслуженному наказанию, на основании законов, постановленных самим народом и восстановленных Петром I, императором Всероссийским».
В послании, как видим, упомянуто духовное завещание императрицы Елизаветы Петровны, которое самозванка обещает опубликовать. Что это за документ, существовал ли он? Существовал. После ареста самозванки он был обнаружен в ее бумагах, но до сих пор не решен вопрос о его подлинности. Полагают, что это все-таки фальшивка, изготовленная польскими конфедератами, то есть теми, кто, опять же предположительно, придумал всю самозванческую интригу. Но если документ и был поддельным, он не перестает оставаться фактом истории, и мы не можем не ознакомить с ним наших читателей. Может быть, кому-то покажется, что автор перегружает текст документальными свидетельствами, но вряд ли это верно. Мы пишем не исторический роман, а пытаемся, насколько это возможно, из множества отдельных фрагментов слепить целостную картину событий, случившихся более двухсот лет тому назад. И уж тут, как говорится, всякое лыко в строку.
«Елизавета Петровна (так в тексте. — Авт.), дочь моя, наследует мне и управляет Россией так же самодержавно, как и я управляла. Ей наследуют дети ее, если же она умрет бездетною — потомки Петра, герцога Голштинского (императора Петра III, убитого в перевороте 1762 года. — Б.В.).
Во время малолетства дочери моей Елизаветы, герцог Петр Голштинский будет управлять Россией с той же властью, с какой я управляла. На его обязанность возлагается воспитание моей дочери; преимущественно она должна изучить русские законы и установления. По достижении ею возраста, в котором можно будет ей принять в свои руки бразды правления, она будет всенародно признана императрицею Всероссийскою, а герцог Петр Голштинский пожизненно сохранит титул императора, и если принцесса Елизавета, великая княжна Всероссийская, выйдет замуж, то супруг ее не может пользоваться титулом императора ранее смерти Петра, герцога Голштинского. Если дочь моя не признает нужным, чтобы супруг ее именовался императором, воля ее должна быть исполнена как воля самодержицы. После нее престол принадлежит ее потомкам как по мужской, так и по женской линии.
Дочь моя Елизавета учредит верховный совет и назначит членов его. При вступлении на престол она должна восстановить прежние права этого совета. В войске она может делать всякие преобразования, какие пожелает. Через каждые три года все присутственные места, как военные, так и гражданские, должны представлять ей отчеты в своих действиях, а также счеты. Все это рассматривается в совете дворян, которых назначит дочь моя Елизавета.
Каждую неделю должна она давать публичную аудиенцию. Все просьбы подаются в присутствии императрицы, и она одна производит по ним решения. Ей одной предоставляется право отменять или изменять законы, если признает то нужным.
Министры и другие члены совета решают дела по большинству голосов, но не могут приводить их в исполнение до утверждения постановления их императрицею Елизаветой Второй.
Завещаю, чтобы русский народ всегда находился в дружбе со своими соседями. Это возвысит богатство народа, а бесполезные войны ведут лишь к уменьшению народонаселения.
Завещаю, чтобы Елизавета послала посланников ко всем дворам и каждые три года переменяла их.
Никто из иностранцев, а также из принадлежащих к православной церкви, не может занимать министерских и других важных государственных должностей.
Совет дворян назначает уполномоченных ревизоров, которые будут через каждые три года обозревать отдаленные провинции и вникать в местное положение дел духовных, гражданских и военных, в состояние таможен, рудников и других принадлежностей короны.
Завещаю, чтобы губернаторы отдаленных провинций, Сибири, Астрахани, Казани и др., от времени до времени представляли отчеты по своему управлению в высшие учреждения в Петербург или в Москву, если в ней Елизавета утвердит свою резиденцию.
Если кто сделает какое-либо открытие, клонящееся к общенародной пользе или к славе императрицы, тот о своем открытии секретно представляет министрам и, шесть недель спустя, в канцелярию департамента, заведывающего тою частию; через три месяца после того дело поступает на решение императрицы в публичной аудиенции, а потом в продолжении девяти дней объявляется всенародно с барабанным боем.
Завещаю, чтобы в Азиатской России были установлены особые учреждения для споспешествования торговли и земледелию и заведены колонии, при непременном условии совершенной терпимости всех религий.
Завещаю завести в каждом городе за счет казны народное училище.