18+
Альфия Камалова
КЕНТАВР
Роман
Предисловие
И услышал Хирон: земля на склонах Пелиона содрогалась от ударов множества копыт. Крики человечьи смешались с конским ржанием. Вышел мудрец и врачеватель навстречу собратьям своим – племени лесному диких кентавров. Пар идет от взмыленных крупов, хвостами хлещут, копытами землю роют. Но человечьи головы в диких зарослях бород, и тела без шерсти звериной, и по паре рук людских. Хриплый смех переходит в ржанье, со всхрапом грубые голоса, но речь внятная, человечья. Полукони-полулюди лесные – племя одичавшее, зверо-люди.
– Ты самый мудроумный среди нас! Тебя почитают и люди, и звери! Народ избрал тебя вождем! Верховоди нами! – кричали они. – Лапифы нас позвали на пиры! А мы войной идем к лапифам! Веди нас на битву с древолюдами 1 ! Хотим мы жен их похитить и дев! И запасов пьяного вина у них много! Вина! И-го-го! Вина хотим! Вина! И-го-го! И-го-го!
Молчал Хирон. Молчали и кентавры, ожидая ответа, нетерпеливо копытами переступали, на странное оружие в руках у Хирона поглядывали – что-то вроде лука для стрельбы, но тетива в семь рядов натянута. Поднял Хирон к груди свой инструмент и тронул тетиву перстами, прикрыв глаза, – с протяжным вздохом запела его лира и заплакала. Быстро-быстро побежали его пальцы по струнам – зазвенели они тревогой, зашумели тоской глухой, забились, заплескались, как волны с рокотом бьются об утес перед бурей.
Вскинул суровые глаза на лесных кентавров Хирон благородный и лиру протянул их главарю.
– Сыграй же ты теперь, Эвритион, на лире! Как я, сыграешь, чтоб соловьи молчали, – пойду к вам в вожаки!
Со стоном лопнули струны, когда Эвритион их грубой пятерней рванул. Хрипло рассмеялся он и лиру под ноги швырнул.
– Мы из древнего рода титанов! Не нужна нам твоя лира тихострунная, тихо шепчущая да щебечущая! Нам нужна лира штормовая, ветрами воющая-свистящая, чтоб от раскатов громовых небо трескалось, чтоб земля прогибалась да ухала от топота наших копыт! Что ж, копытный собрат, не поймешь ты, зова душ наших, рвущихся к мятежу?!
– К погибели вы рветесь! Погибели своей вы ищете! Кентавры! Если вы примчались звать в вожди Хирона, то слушайте Хирона! Лапифы вам братья по прадеду Иксиону. С давних пор мирно уживались два братских племени в Фессалии, и не было причин для вражды. Кентавры кормились в горах на юге Фессалии, а равнину севера населяли племена лапифов. Одумайтесь, кентавры! И с мятежом, бушующим в крови, на лапифовы пиры не ходите! Не влеките беды в табуны одичалые! Паситесь вольно на полях Магнезийских! Мира ищите в горах Пелиона!
Заметно волнуясь, скакнул вперед гнедой кентавр Асбол, встряхнул с решимостью черными волосами и вытер пятернею пот, проступивший на лбу. Ту же руку, положив на грудь, и слегка склонив свой торс в поклоне, с почтением обратился он к мудрейшему из титанов.
– Прости Хирон, это я уговорил их звать тебя в вожди, чтобы послушали они слова твоего мудрого, одному мне их не удержать…
Взбудоражено переступая копытами, Асбол развернул свое конское тело к табуну собратьев и, уже в который раз попытался усмирить воинственный дух племени.
– Братья! Лапифы нам не враги. Их вождь, могучий Перрифой – сын нашего общего предка, Иксиона огненного, и он не ищет с нами раздора – не для того он пригласил нас на свадебный пир. Не годится, братья, на гостеприимство отвечать враждой! С таким озлобленным настроем беду вы кличете, кентавры! Я видел вещий сон, что кровь прольется у Перрифоя на свадьбе! Это ваша кровь! Развернитесь, кентавры, и скачите обратно в горы!
Но не слышат его кентавры – могучи и свирепы, копыта, взвившись, мелькают в воздухе. Кулаки в драку рвутся! Сила буйная, шальная гонит по жилам кровь бурлящую. Рвется сила наружу – скакать, топтать, крушить и рвать, от пенного гона хмелея, от жара битвы зверея… Радости лютой жаждет их воля голодная!
Полина давно уже не читала. Она видела перед собой белого жеребца с человеческим торсом и с лицом Райсберга, или нет… скорее, он серый в яблоках… Он тоже вскидывается на дыбы, от злобы кулаки сжимает и встряхивает в ярости светло-русыми волосами, переходящими в гриву на спине. Но по-человечьи задумчиво бродит он по серебристому березняку. Вот и лиру Хиронову, сломанную и затоптанную другими, поднял, лопнувшие струны, как было прежде, натянул, и с удивлением дергает их, вслушиваясь в тающее звучание струн, напоминающих ему нежные вздохи и шепот листвы березовых дев, то ветра порывистый шум, то оживленное журчанье лесного ручья…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Дурман в крови
ГЛАВА 1
1
В тот вечер мы с Жанной обсуждали детали моих отношений с одним молодым парнем. Уже не в первый раз Жанна мне вдалбливала, что стиль моего поведения и легкий необременительный флирт – эти две вещи несовместимы.
– Смешно все это. Несовременно. Ты, прямо как бастион, ждешь тяжелой артиллерии, чтоб выбросить свой белый флаг.
Да я и без Жанны понимала, что моя серьезность разрушительна для такого рода приятных отношений. Да, так оно и есть. И потому все рассыпается, как замки из песка, которые мы лепили в детстве на берегу моря… А жаль, замок на песке – это, хоть и кратковременно, но прекрасно, если вовремя принять правила игры. В одном из романов французской писательницы Франсуазы Саган героиня оттолкнула руки незнакомого парня, лезущего ей под юбку во время сеанса в кинотеатре, а потом ругала себя за то, что предпочла сохранить достоинство, когда могла иметь удовольствие. Так вот, для меня не существует такой дилеммы: я всегда выбираю достоинство. А «жить умеючи, играючи и припеваючи!», как поется в известной песенке Андрея Миронова, это скорее жизненное кредо Жанны, хотя... и у нее тоже не получается так, чтоб все было гладко, – чаще по принципу: после всякого праздника, как правило, жди горького похмелья…
Вот опять Жанна пытается обтесать меня по-своему:
– Убейте меня, если я что-то здесь не понимаю. Если ты настроена на что-то серьезное, то этот случай не для тебя! Во-первых, это бесперспективно. Во-вторых, для психики вредно! Ну за что тут цепляться-то? Это же изматывает тебя! Отношения надо строить расчетливо! Вот скажи, чего ты от него хочешь? Конкретно! Секса? Хочешь или не хочешь?
– Хочу… – сказала я с печальным вздохом.
– Хочу… – передразнила Жанна, скорбно вытянув челюсть. – Ни фига ты не хочешь! Хотела бы – имела бы! Тогда бы и проблем не было. Подумай: а что его удерживает возле тебя? Ясно же, что и он не против! Но ты – ду-ра! Потому что ты все усложняешь! Я так понимаю: если он пришел, молодой парень, к бабе за сорок, – определенно, без вариантов – ему нужна только постель! Правильно, я понимаю? А ты… е-мое! Ты случайно век не перепутала? Конец двадцатого, дорогая! А тебе с твоим мировоззрением в девятнадцатом веке надо было родиться. Ты что с ним о высоких материях хочешь рассуждать? Запомни, если хочешь чего-то добиться, про женскую гордость забудь. Это - не из арсенала современной женщины. Понимаешь, он… не наглый, он… ждет инициативы от женщины.
– Ничего он не ждет! И как мужчина он очень настойчив. Был…настойчив.
– Ну, значит, тогда обстоятельства были другие, – терпеливо объяснила Жанна. – А теперь ты сама из-за своих возрастных комплексов создала массу психологических проблем! Короче, на хромой козе к тебе не подъехать… Вот я, к примеру, если б захотела, то смогла бы! Легко. Но ты же знаешь, это не мой контингент.