У тех же, кто пытался использовать данные о солнечной активности при составлении прогнозов погоды, не нашлось столь же убедительных доводов в обоснование своего подхода, поэтому их идейная позиция с самого начала оказывалась весьма уязвимой. Таких исследователей было немного, работали они разрозненно, данные их не перекрывались. Часто случалось, что результаты их исследований, проведенных в разных точках земного шара, противоречили друг другу. Да и подмеченная согласованность в изменениях земных и солнечных величин выглядела порой очень странно. Скажем, заметят, что температура изменяется так же, как и солнечная активность, — вместе с ней возрастает и убывает. Но вот проходит несколько десятилетий, и закономерность становится прямо противоположной: когда активность нарастает, температура падает, и наоборот. А спустя некоторое время восстанавливается прежняя согласованность. И это при том, что в нескольких сотнях километров от этого места все это время вообще не обнаруживалось никакой связи между солнечной активностью и температурой воздуха. Хуже того, установленная было закономерность могла исчезнуть в любой момент. Это обескураживало.
Не удивительно, что коллеги крайне настороженно отосились к таким результатам и избегали тратить силы время на их проверку, перепроверку и обсуждение. А это значило, что исследования по влиянию солнечной активности на земные события не получали того объективного критического разбора, которому обычно подвергаются научные изыскания. Виднейший ученый-гидромеханик англичанин Г. Ламб характеризовал их как работы, выполненные сверхэнтузиастами или наивными дилетантами, действующими в изоляции, без должной критики исходных данных и результатов.
Так и сложилось, что исследователей космического влияния на погоду стали называть специалистами по солнечно-земным, солнечно-погодным или солнечно-атмосферным связям, гелиогеофизиками и т. д., тогда как тех, кто считает эти влияния неощутимыми, — просто метеорологами или специалистами по физике атмосферы. Подобно этому выделились гелиобиологи из просто биологов. Не далее как в 1972 году один из наших ведущих ученых в области физики атмосферы писал, что подавляющая часть материалов по влиянию космических факторов на погоду производит на него впечатление "успешных упражнений в самовнушении".
Впрочем, о взаимоотношениях между традиционным и гелиогеофизическим направлениями в метеорологии мои слушатели, этнографы, были осведомлены. Их широко обсуждали газеты в связи с жесточайшей засухой, случившейся на европейской части СССР летом 1972 года. Поскольку Гидрометцентр СССР предсказать эту засуху не смог, появился особый интерес к работам исследователей, использующих данные о солнечной активности при составлении прогнозов земной погоды. Печать сообщала, что погодные аномалии успешно предсказывает А. В. Дьяков, сотрудник научно-исследовательской станции Горная Шория Кузнецкого металлургического комбината, прогнозирующий с учетом активности Солнца.
К этому я ничего не могла прибавить, поскольку специальная литература о засухе 1972 года мне была незнакома. Тогда, в Антипаюте, мне это показалось непростительным, и я обещала, вернувшись в Москву, как следует разобраться в современном положении дел.
В Москве я навела справки. Оказалось, в октябре того же аномального 1972 года гелиогеофизики собрались на Первое всесоюзное совещание по солнечно-атмосферным связям в теории климата и прогнозов погоды. Прекрасно! Было совещание — значит, опубликованы его материалы, а по ним без хлопот и библиотечных розысков можно составить себе представление о существующих точках зрения, выделить стоящие и затем по ссылкам поднять нужную литературу. С этого и начала.
При просмотре материалов, относящихся к засухе 1972 года, непредубежденному человеку трудно подавить в себе чувство раздражения, на ум начинают приходить черти и рассказы о кладоискателях, космические влияния кажутся ускользающими и в то же время безотвязными. Там, где ждешь результата, ничего не оказывается, Но стоит только решить про себя, что засуха и космические явления никакой связи между собой не обнаруживают, как на глаза сразу же попадается факт, говорящий обратное.
В самом деле, в 1972 году Солнце вело себя крайне необычно. Его активность, вместо того чтобы постепенно падать до минимума, как предопределено 11-летним циклом, в апреле 1972 года начала неожиданно возрастать. Это возрастание увенчалось в августе вспышкой необыкновенной силы, которая совпала по времени с пиком засухи на европейской части СССР. Казалось бы, исследователи, прогнозирующие по солнечной активности, уже в апреле располагали материалом для предсказания надвигающейся погодной аномалии.
Успешный прогноз — прекрасная рекомендация тому или иному методу предсказания погоды. На совещании специально подвели итоги прогнозов засухи 1972 года. Кто же и насколько заблаговременно предсказал эту засуху? Материалы совещания дают на этот вопрос весьма неожиданный ответ. Оказывается, из специалистов, прогнозирующих по солнечной активности, эту засуху не предсказал никто, в том числе и А. В. Дьяков (его доклад также имеется в опубликованных трудах совещания), В августе 1972 года, уже в разгар засухи, в Ленинград, в Главную геофизическую обсерваторию (ГГО) были присланы для анализа все тексты прогнозов А. В. Дьякова за 1963–1972 годы. Прогноз на лето 1972 года для европейской территории СССР среди них отсутствовал. Выяснили: такой прогноз Дьяковым не был дан. "Крепким орешком" оказалась эта засуха: ведь, судя по газетным и журнальным публикациям, бывали случаи, когда ему удавалось предупреждать заранее о необычных погодных явлениях. Например в 1968 году он известил президента Французского астрономического общества о предстоящей суровой зиме во Франции. (Сибирские огни, 1968, № 9).
В то же время предсказания засухи 1972 года, более или менее заблаговременные, были сделаны методами традиционной метеорологии. Однако первой, по-видимому, предупреждала об этой засухе ленинградский метеоролог Т. В. Покровская — еще в феврале 1972 года. А ее прогноз был основан на данных о геомагнитной возмущенности, сравнительно быстрых (в течение суток, часов или минут) изменениях магнитного поля на Земле. Эти изменения вызываются токами, текущими над плотной нейтральной атмосферой — в ионосфере и магнитосфере, в ближнем космосе. И снова приходится думать о его связи с земной погодой… Углубление в литературу ясности не приносило. Метеорологи традиционного направления расценивали обстановку так.
Разные участки поверхности Земли неодинаково нагреваются приходящим от Солнца постоянным потоком света (вспомним раскаленные камни летнего пляжа у холодной воды). Да и попадает на них солнечный свет в большем или меньшем количестве в зависимости от сезона, времени суток, географической широты. Над перегретым участком воздух, разогреваясь и расширяясь, всплывает вверх и растекается в стороны. Это приводит к весьма запутанным перемещениям воздушных масс. Потоки воздуха разносят тепло и холод, вызывая разнообразные изменения погоды, иногда неожиданные и необычные. И вот в конце декабря, когда зима в средних широтах должна поворачивать на мороз, вдруг начинается оттепель, а в июне или в начале сентября идет снег. И такие разнообразные погодные явления порождаются одной лишь неоднородностью поверхности Земли, при неизменном потоке солнечного света!
Заметим еще, что чувствительность живых организмов к переменам погоды очень велика. В сводках по радио и телевидению наступление плохой погоды часто объясняют приходом сильного циклона. Это событие приводит к изменению атмосферного давления всего лишь процента на два, но это тем не менее заметно влияет на самочувствие человека. Очевидно, для того чтобы предсказывать такие тонкие — всего в два процента! — детали состояния атмосферы в будущем, необходимо по крайней мере не менее уж точно представлять себе ее состояние в данный момент. А этого нет. Густота сети метеостанций оставляет желать лучшего, поскольку большая часть нашей планеты покрыта водой, да и на суше есть много труднодоступных мест, где нельзя проводить регулярные наблюдения в полном объеме. Со спутников прекрасно просматривается облачный покров, по спутниковым данным можно приближенно определить вертикальное распределение температур, но не замеряются многие другие характеристики атмосферы, за которыми ведут наблюдения наземные станции. При таком положении дел на высокое качество долгосрочных прогнозов рассчитывать не приходится (заметим для примера, что даже в 1978 году метеослужба Франции никаких официальных сведений о погоде раньше чем за два дня не давала). Полагаться вполне можно лишь на краткосрочные прогнозы, по существу извещающие о направлении развития и движения ветровых систем, уже сложившихся в атмосфере ко времени составления прогноза.