В зале находилось несколько десятков его картин. Яркие, броские, колоритные картины, на которых изображены в основном горы Индии. Белоснежные горные дали, кряжи, покрытые и зеленью, и снегами, и ледниками. Обилие света, контрастность тонов, буйство красок природы — все это живо передавало самобытную неповторимую природу Индии, особенно северной ее части. Мне они по гамме цвета напоминали картины французского художника Гогена. Вместе с тем в этих картинах сказывалось сильное влияние выдающегося певца природы Николая Рериха — отца художника.

— Конечно, у вас один культ — это культ гор. Не правда ли? — спросил я его.

Он это подтвердил.

В октябре 1984 года в СССР и Индии отмечался двойной юбилей — 110-летие со дня рождения Н. К. Рериха и 80-летие со дня рождения С. Н. Рериха. С большим успехом прошла в Москве в Музее искусств народов Востока совместная выставка картин отца и сына. Указом Президиума Верховного Совета СССР Святослава Николаевича Рериха за большой вклад в развитие и укрепление дружбы между советским и индийским народами наградили орденом Дружбы народов. Замечательные художники, общественные деятели — Н. К. Рерих и С. Н. Рерих сделали много для сближения культур двух великих народов. Их творчество и сегодня выполняет свою благородную миссию.

В Индии я, как и многие советские люди, восхищался такими памятниками богатейшего исторического прошлого этой страны, как Тадж-Махал, Кутуб-Минар и др. Однако глубокий интерес вызывает у нас не только прошлое, но и настоящее индийского народа, его достижения в различных областях жизни. Много интересного рассказывал мне об этой стране и помогал ее узнавать крупный советский дипломат, посол СССР в Индии в те годы В. Ф. Мальцев.

Нам импонируют в индийцах присущие им трудолюбие, яркая самобытная талантливость, традиционное гостеприимство. Знаем мы и ценим то, что индийцы на нашу искреннюю симпатию к ним отвечают полной взаимностью.

Ташкент: Шастри и Айюб Хан

После завоевания Индией национальной независимости и после ее раздела на два государства — Индию и Пакистан обе страны получили сложное во многих отношениях наследство. Если взять только территориальный конфликт по вопросу о Кашмире, то следует признать, что его острота хотя временами и ослабевает, но потенциально существует всегда.

Неудивительно поэтому, что многочисленные контакты Советского Союза с Индией и Пакистаном по государственной линии неизменно испытывали влияние индийско-пакистанских противоречий. Ведь вовсе не случайно Советский Союз двадцать с лишним лет назад выступил инициатором в деле достижения примирения между этими двумя странами, предложив свои добрые услуги.

Когда осенью 1965 года в результате военных действий на границе между Индией и Пакистаном резко обострилась обстановка, Советское правительство заявило о своем стремлении способствовать скорейшей ликвидации индо-пакистанского конфликта. Наша страна приложила энергичные усилия, чтобы содействовать восстановлению мира в Южной Азии и предотвратить всякое иностранное вмешательство в конфликт в целях его усугубления и разжигания пожара войны.

Советское предложение встретило положительный отклик. Хорошо помню, за столом переговоров, состоявшихся в Ташкенте с 4 по 10 января 1966 года, встретились индийская делегация во главе с премьер-министром Лалом Бахадуром Шастри и пакистанская — во главе с президентом Айюб Ханом. Переговоры между ними проходили в присутствии советской делегации во главе с А. Н. Косыгиным. От всех трех государств присутствовали и министры иностранных дел. Несмотря на существенные расхождения в позициях двух сторон, броня настороженности, недоверия, национальной неприязни все же оказалась пробитой.

К сожалению, финальную часть встречи омрачило трагическое событие: смерть премьер-министра Индии Л. Б. Шастри.

Случилось это поздним вечером, уже после заключительного приема, на котором глава индийского правительства выступал с кратким словом. Мне сообщили о случившемся что-то около часа ночи, и я приехал в резиденцию Шастри. Премьер-министр Индии лежал на постели, возле которой сидел удрученный Косыгин, прибывший сюда минуты на две раньше меня. Здесь же помимо индийских официальных лиц находился советский врач, который в момент моего прибытия делал больному искусственное дыхание.

Косыгин и я с напряжением наблюдали за действиями советского специалиста. Шастри никаких признаков жизни уже не подавал.

Стало ясно, что это — конец. Врач и другие медицинские работники продолжали еще предпринимать все возможное, чтобы зажечь искру жизни в теле человека, но им это не удалось.

Скончался сын индийского народа, отдавший все свои силы преодолению трудностей, с которыми встретилась его страна.

Результатом Ташкентской встречи явилось подписание Декларации, которой закрепили договоренность между Индией и Пакистаном прилагать все усилия для создания добрососедских отношений.

Однако и по сей день отношения между Индией и Пакистаном остаются сложными. Далеко не последней причиной этого является та коварная сеть, в которую Пакистан попал почти с самого начала своего существования как независимого государства. Империалистические государства Запада, прежде всего США, пустили в ход немало рычагов — политических, экономических и военных — в виде поставок оружия, чтобы держать эту страну в орбите своей политики. И по сей день из этой сети Пакистан не вырвался. Скорее наоборот, он еще больше в ней запутался.

Тем не менее Советский Союз всегда стремился не только поддерживать дружественные отношения с Индией, внешняя политика которой завоевала большое уважение в мире, но также и развивать нормальные отношения с Пакистаном. Более того, он содействовал Пакистану в деле преодоления им экономической отсталости.

Своеобразным зеркалом, отражающим политический курс во внешних делах Индии и Пакистана, являются наши контакты с этими обоими государствами. Они отличаются разнообразием, а что касается Индии, то, можно сказать, и интенсивностью.

Акт жестокой мести — не больше

СССР стремился иметь с Пакистаном активные отношения, в том числе на достаточно высоком официальном уровне, не считая обычных дипломатических каналов. В Советском Союзе не один раз бывал министр иностранных дел, затем президент, а с 1973 по 1977 год — премьер-министр Зульфикар Али Бхутто. Каждый его приезд, переговоры с ним всегда означали известное оживление советско-пакистанских отношений.

Бхутто — политический деятель, с которым я встречался много раз и в Москве, и за рубежом, главным образом на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Это личность интересная, человек незаурядных способностей, получивший образование в Англии и США, причем в Англии он окончил привилегированный Оксфордский университет.

На протяжении своей политической карьеры Бхутто прилагал немалые усилия к тому, чтобы развивать внешние связи Пакистана и не позволить западным государствам лишить Пакистан возможности поддерживать нормальные отношения с другими странами, в том числе социалистическими.

Правда, проводя эту линию в широком плане международной политики, Бхутто проявлял мало гибкости в конкретных индийско-пакистанских отношениях. И все же на крутых поворотах событий он избегал серьезных столкновений с Индией, а нормальные отношения между Пакистаном и Советским Союзом всегда давали возможность вносить долю умеренности и успокоенности в индийско-пакистанские отношения. СССР не раз содействовал этому.

Уже тот факт, что Бхутто в вопросах внутренней политики Пакистана мыслил категориями гражданского правления, а не категорией власти, основанной на винтовке и пулемете, выгодно отличало его режим от тех порядков, которые существовали до и после него. Даже когда произошел военный путч, поставивший во главе государства теперешнего президента Зия-уль-Хака, Бхутто остался приверженцем гражданской формы правления. Будучи за тюремной решеткой, он не отказался от своих принципов и предпочел смерть капитуляции.