Что касается главного вдохновителя «жесткой линии» США в отношении Советского Союза — Джона Фостера Даллеса, то он вообще не желал обсуждать тему о мирном сосуществовании государств. По всему складу своего политического мышления он слыл таким человеком, которого эта тема не могла привлечь. И это было хорошо известно. Он отрицал не только принцип, но и необходимость его обсуждения.

Заслуживают внимания взгляды крупного политического деятеля ФРГ, с которым я имел много встреч при разных обстоятельствах, Ганса Дитриха Геншера.

Познакомился я с ним, когда он был еще министром внутренних дел в правительстве Вилли Брандта. После его назначения на пост министра иностранных дел в правительстве Гельмута Шмидта, а затем Гельмута Коля между нами происходило немало бесед, в которых обсуждались вопросы отношений между СССР и ФРГ, а также отношений между странами Организации Варшавского Договора и государствами НАТО.

Должен сказать, что соглашаться или не соглашаться с ним — это другой вопрос. Но идя на встречу с Геншером, надо все же проверить свой резерв аргументов, разъяснений и возможных ответов на его предполагаемые вопросы. Заранее знаешь, что придет он с определенно очерченным кругом вопросов и постарается преподнести позицию правительства ФРГ в максимально приукрашенном виде. Где ему выгодно недоговорить — он это сделает. Где выгодно поступить наоборот — он тоже не упустит момента. Темп бесед предпочитает неспешный. Словом, любит эффектно поплавать по тихому озеру, медленно помахивая веслами.

Многие беседы с ним и лично мои, и советских послов в Бонне неоднократно подтверждали, что главный ориентир для него — это и ладить с Вашингтоном, и по возможности не ухудшать отношений с Москвой, а то и улучшать их.

Нет, не сразу, а постепенно он будет в ходе беседы приближаться к развязке вопроса, если она вообще возможна. Он может выдвинуть и промежуточные позиции. Это логично.

Ну а как же проявили себя ФРГ и ее министр иностранных дел в отношении вопроса о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем?

Министр Геншер и другие представители ФРГ никогда не отказывались говорить на эту тему. Обычно они ограничивались формулой, которая ничем не отличается от соответствующего положения Устава ООН: «проявить терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи…» А дальше дискуссия шла по кругу, который, как известно, конца не имеет. В общем, Геншер — нелегкий партнер, но беседы с ним, как правило, носили деловой характер и в целом давали положительные результаты. Мне кажется, и позже его встречи, в частности, с министром Э. А. Шеварднадзе насыщены содержанием и ведутся на высоком политическом уровне.

Канцлер ФРГ Гельмут Коль заслуживает того, чтобы о нем написать подробнее. В ФРГ его оценивали и оценивают неоднозначно. Так было тогда, когда он еще не занимал один из высших государственных постов, то же можно сказать и о его нынешнем положении, когда у него за плечами достаточно продолжительный срок пребывания у власти в качестве главы правительства.

Одни утверждают, что он недостаточно эффективно выполняет свои обязанности как во внутренних, так и во внешних делах. Другие, напротив, заявляют, что он именно тот человек, который нужен стране в теперешнее непростое время.

Мне, конечно, гораздо легче высказаться о внешнеполитической деятельности его и правительства, которое он возглавляет.

Да, канцлер Коль отдавал дань грузу прошлого. Однако справедливость требует признать, что после появления конкретных признаков смягчения напряженности в отношениях между СССР и США правительство ФРГ проявило трезвость в подходах к связям с СССР, к международной обстановке в целом и к той роли, которую играет и может сыграть ФРГ в международных делах, особенно касающихся Европы. Можно определенно сказать, что в решение вопроса, относящегося к заключению советско-американского договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, ФРГ внесла положительный вклад. Важно и то, что ФРГ выступила против модернизации ядерных ракет малой дальности.

Это получило должное признание и в СССР, и в других государствах, стоящих на позициях мира и устранения угрозы войны.

Сенатору приходилось растолковывать

Выше, когда речь шла о Сан-Францисской конференции, уже говорилось о роли сенатора Ванденберга и в целом в политической жизни США, и в ее внешней политике. Этот маститый и очень влиятельный представитель республиканской партии всегда находился на правом фланге, какой бы вопрос в беседе с ним ни затрагивался. Он неизменно подходил к рассмотрению любых проблем с жестких позиций и по традиции повсюду пытался искать «козни Москвы». Кстати, Даллес и сенатор Ванденберг понимали друг друга с полуслова. Это были политические близнецы. Доводилось мне с сенатором вести разговоры и на тему о принципе мирного сосуществования государств. И вот в какой связи. Речь тогда, в 1945-м, шла о создании международной организации — ООН. В одной из бесед его заинтересовал вопрос:

— Почему Советский Союз так чувствительно относится к принципу единогласия государств — постоянных членов Совета Безопасности?

Я отвечал сенатору:

— Даже ваше собственное отношение к Советскому Союзу, когда вы нагромождаете одну небылицу на другую по поводу нашей политики, дает нам дополнительное основание придавать важное значение порядку принятия решений в Совете Безопасности. Мы хотим исключить такое положение, когда Совет мог бы, располагая ошибочной тенденциозной информацией, принимать решения, направленные против Советского Союза. СССР имеет основания категорически настаивать на том, чтобы принятие подобных решений было исключено. Конечно, это должно быть исключено в отношении не только Советского Союза, но и других держав — постоянных членов Совета.

Потом стало известно, что об этой беседе Ванденберг проинформировал государственного секретаря США Стеттиниуса.

Тогда в беседах с Ванденбергом, да и с другими американскими представителями, в связи с вопросом о принципе мирного сосуществования возникал и производный вопрос:

— Почему Советский Союз при обсуждении вопросов, непосредственно его касающихся, не может положиться на объективность других членов Совета Безопасности?

Приходилось разъяснять сенатору:

— По вполне понятным причинам. Западные страны — постоянные члены Совета будут тяготеть одна к другой, и их солидарность будет выражаться в дружном голосовании против Советского Союза. А разве это не путь к обострению ситуации вплоть до принятия в Совете крайних мер? Но ведь главная задача создаваемой всемирной организации — не допустить войны и обеспечить мир. Именно к этой цели должны стремиться все великие державы, несмотря на различия в их общественном строе.

Авторитет Рузвельта и его администрации, а главное — роль Советского Союза в войне и победе над фашизмом привели к ялтинской договоренности о так называемом «вето», иначе говоря, к принятию принципа единогласия пяти держав.

Жизненная сила принципа мирного сосуществования

Мирное сосуществование государств с различным общественным строем нашло свое выражение еще в ленинском Декрете о мире. Если в истории бывают события-исполины, то таковым является Октябрьская революция. Она в порядок дня международных отношений вписала принцип мирного сосуществования стран с различным общественным строем. Мир и мирные отношения между странами — к этому в Декрете о мире призвала Советская республика другие государства.

И еще один пласт истории — Генуя.

Уместно вновь обратиться к событиям, связанным с проходившей более шести десятилетий назад Генуэзской конференцией — первым международным форумом, на который получило доступ Советское государство. Ленин определил для конференции такие директивы, которые исходили из необходимости иметь нормальные деловые отношения с капиталистическими странами. Какой прозорливостью обладал вождь пролетариата, когда в условиях происходивших в мире гигантских социальных изменений наметил на длительный период генеральный курс отношений Страны Советов с капиталистическим миром!