— И в-третьих, кто такой Уит?

Я должна ему рассказать. «Оракулы никогда не ошибаются — ошибочными могут быть только наши толкования их пророчеств» — вспоминаю я наставления Уита.

— Уиттиер Грейвз — мой наставник. Я знаю, что он преследует меня вместе с теми бандитами, или кто там они, потому что он прислал мне записку, привязанную к лапке По, и я… — как же это объяснить? — подключилась к памяти По, чтобы увидеть все, что видел он. Тем не менее, мы не в Нарнии. Животные не разговаривают. По, умостившись на заднем сидении, не слушает наши разговоры и не обдумывает их в своем маленьком вороньем мозгу. Но все-таки, если он вернется к Уиту, что возможно, если тот его призовет, Уит может, так же как и я, увидеть, где мы.

Минуты три Майлс со сжатыми губами молчит, нервно вцепившись в руль.

— Хорошо, кое-что из того, что ты сказала, я понял, — наконец говорит он, — и то, что птица остается с нами, тревожит меня меньше всего.

— Только пока мы не оторвемся от Уита, — успокаиваю я его.

— Не то чтобы это меня совсем не тревожило, — исправляется Майлс, — просто тревожит меньше остального. Потому что следующим пунктом в моем списке оснований для беспокойства является твое заявление, что этот парень Уит, который когда-то был твоим наставником, а сейчас преследует тебя, может отследить птицу.

Я киваю. — Да.

— Хорошо, — продолжает Майлс. — Так значит, ворон вроде как почтовый голубь? Все же, я думаю, что это натасканный Уитом посыльный, а не первая попавшаяся в лесу птица.

— Вообще-то, Уит…

Майлс поднимает руку, перебивая меня.

— Но самое тревожное то, что ты говоришь, будто подключилась к памяти птицы, чтобы чего-то там увидеть. Так вот, я вырос не в кочевой общине среди лесной глуши Аляски. И большинству моих знакомых крайне тяжело было бы поверить, что ты не…ну не знаю… не рехнулась.

Он крутит указательным пальцем у виска, широко открыв глаза. Думаю, я доигралась. Он напуган.

— Или под кайфом, — продолжает он, — нет, постой, имеется еще одна теория. В этой вашей хипповской секте тебе промыли мозги и убедили, что ты обладаешь магическими способностями. И ты возомнила себя не то Суперсильным-Дитём-Цветов, не то Гарри Поттером, не знаю.

Я не понимаю, о ком он говорит, но сарказм улавливаю. Этому мальчишке не удастся меня задеть. Какое мне дело до того, что он думает?

— Значит я либо не в своем уме, либо наркоманка, либо сектантка? — спрашиваю я, в то время как мы въезжаем на гору и видим ярко освещенный город, раскинувшийся звездным одеялом внизу в просторной долине, — что ж, можешь высадить меня прямо здесь, в Якиме.

Это немного сбило с Майлса спесь. И мы подъезжаем к центру города без единого слова. Очевидно, я донесла свою мысль. Напомнила, что нужна ему точно так же, как и он нужен мне, как и сказал Сумасшедший Фрэнки. Но я все еще понятия не имею зачем?

Глава 26

МАЙЛС

Мне следует добраться до телефона и позвонить отцу, нужно сбыть ее с рук. Я теряю контроль над ситуацией, и не знаю, сколько еще так протяну. Одно дело играть роль шофера для слегка чокнутой девчонки, вообразившей, что за ней гонятся какие-то опасные дяденьки, и совсем другое дело, когда оказывается, что ее и правда преследуют серьезно настроенные ребята, а заодно и меня, так сказать за компанию.

Но отделаться от нее не удается. То она заставила меня подъехать к женщине с коляской, чтобы спросить, где находится ближайший супермаркет. (Она сказала "магазин с едой", но это не принципиально). А когда мы вошли в "Уол-март", не отпускала меня ни на шаг, пока не нагребла полную тележку продуктов: тушенку, бобы, овощи, литры воды, по пакету картошки и яблок и, да, небольшой мешочек птичьего корма.

Джуно набросилась на фонарики, взяла аж три больших и гору батареек.

— Я видела батарейки в Сиэтле, — прошептала она, как будто это государственная тайна. Интересно, что бы подумали в лагере хиппи о пачке "Дюрасел" размера D.

Судя по объемам закупки, готовилась она не иначе как к месячному туру по выживанию в дикой местности. Но это были только цветочки. Ягодки пошли, когда мы попали в отдел со всякими вкусными гадостями.

Тут Джуно превратилась из мамашки среднего возраста в восьмилетнюю девочку с явным дефицитом сахара в организме, забивающей свободное пространство в тележке печеньем, сладкими хлопьями и сырными палочками. Но настоящий набег был совершен на шоколадный отдел. Похоже, хиппи не выращивали на своей Аляске какао-бобы — мне еще не доводилось видеть человека, с таким азартом сметающего с полок гору шоколадных плиток, причем безо всякого разбора.

На кассе Джуно достает из сумки кожаный мешок с деньгами. Серьезно, кожаный мешок, перевязанный веревкой. Как у Гризли Адамса*, только с кучей бабла. Внушительной такой пачкой деньжищ.

(*Джеймс «Гризли» Адамс — персонаж ряда американских телевизионных сериалов и кинофильмов («Жизнь и времена Гризли Адамса», «Легенда Гризли Адамса», «Поимка Гризли Адамса» и т. д.), живущий в лесной глуши защитник природы и справедливости. Прим. редактора.)

Она вынимает их и принимается неспеша пересчитывать на глазах у кассирши. Переворачивая каждую купюру по нескольку раз, рассматривает их, словно это японские иены.

Кассирша поглядывает на деньги с опаской, как будто Джуно какая-нибудь малолетняя фальшивомонетчица, а затем смотрит ей в лицо и от вида жутких контактных линз глаза у нее становятся навыкат. В результате, я хватаю наличку, отваливаю нужную сумму, а остальное запихиваю обратно в мешок и выталкиваю Джуно из магазина.

— Ты чего творишь? — шикаю я на нее, как только мы оказываемся снаружи. — Ты так переполошила ту тетку, что она запросто могла позвать менеджера.

— Это ты о чем? — изумляется она с невинностью трехлетнего ребенка.

— Светишь повсюду такими деньжищами. Где ты их вообще достала?

— Не твое дело, — сказала она нахмурившись.

— Ты можешь хотя бы попытаться вести себя нормально?

— И что, по-твоему, является "нормальным"? — язвит она в ответ.

С языка так и хочет сорваться: "Ну, хотя бы, не вываливать посреди "Уол-марта" на всеобщее обозрение баксы из кожаного мешка и не таращиться потом своими уродскими линзами на каждую купюру, будто надеясь, чтобы с них краска не слезла", но я останавливаюсь на ответе: "Ничего", и направляюсь к машине. Я загружаю пакеты в багажник и отвожу тележку на место, а когда возвращаюсь, ворон ест корм прямо с рук Джуно, будто они с пеленок лучшие друзья.

Я собираюсь завести машину, но останавливаюсь.

— Тебе нужно снять эти дурацкие контактные линзы. И не только потому, что ты ими пугаешь кассирш. Женщина из закусочной упомянула, что твой наставник со своими головорезами использует их, как примету в охоте на тебя.

Она сидит с видом, словно не понимает, о чем идет речь. Затем подносит палец к правому глазу:

— Ты имеешь в виду мою звездочку?

— Если ты это так называешь, то да.

— Я не могу их снять, — просто отвечает она.

— Что ты имеешь ввиду?

Пустой взгляд.

— Ты хочешь сказать, что золотистая радужка в форме звезды у тебя…от природы? — я и не думал приуменьшать сарказм в голосе.

— Вообще-то, да, — отвечает она. — У всех детей в моей общине такие глаза. Это оттого, что мы находимся в тесной связи с Йарой.

Я киваю, не желая поддаться соблазну, хотя меня так и подмывает спросить, о чем вообще, черт возьми, она говорит?

— Короче, ты не можешь от них избавиться?

Она качает головой, солнце золотистыми бликами отражается в ее необычном глазу, и на секунду мне приходит в голову, что на самом деле, он выглядит не так уж и странно, если привыкнуть, возможно, потому, что второй глаз приятного медового оттенка и не кажется слишком броским.

— А моргнуть ты этим глазом можешь? — спрашиваю я. Она моргает.

— А как насчет вообще не открывать его на людях? — подначиваю я. Она смотрит на меня холодно, потом прищуривается и будто замыкается в себе, как и каждый раз, когда сердится на меня. А случается такое все чаще и чаще с появлением ворона и с тех самых пор, как она поняла, что ее наставник на Темной Стороне Силы. Словно это я виноват в том, что она ему доверяла.