Тем временем Саймон подошел к жениху и невесте.

— Здорово же ты вошел в роль, — заметил Джулиан.

Саймон поклонился и лукаво улыбнулся Элисон:

— Хочу по-настоящему отработать привилегию шафера.

— Ясно. — Джулиана явно позабавил такой ответ.

— Ну что, даешь добро?

— Я? Не лучше ли спросить у Элисон? — хохотнул Джулиан. — В первую очередь это касается ее.

— О нет! Элисон я спрашивать не буду, — заявил Саймон. — Я всегда придерживаюсь золотого правила: сначала поцелуй женщину, а уж потом спрашивай ее позволения.

С этими словами шафер обнял невесту и поцеловал ее прямо в губы.

Он проделал все это легко и непринужденно, но как только его губы коснулись губ Элисон, девушку охватило странное чувство. Она не хотела, чтобы ее так целовали. Никто… Если только Джулиан… Может, Саймон и отпускал ничего не значащие шуточки, но его губы сказали Элисон о многом.

Было от чего прийти в негодование, но главным образом Элисон разозлилась потому, что Саймон был зеркальным отражением ее отношений с Джулианом. На фоне его страстности индифферентная забота Джулиана казалась просто невыносимой.

Кроме того, Элисон только сейчас поняла, что Джулиан так ни разу и не поцеловал ее. И то, что Саймон — Саймон! — стал первым по-настоящему поцеловавшим ее мужчиной, причиняло девушке невыносимую боль и душевные муки.

Элисон сердито отвернулась от них, и ее все еще трясло, когда тетя подошла и объявила, что настало время отправляться наверх переодеваться.

— Объясни мне, почему ты не сказала, что поездка в Буэнос-Айрес отменяется? — потребовала ответа Лидия. — Какая же ты странная, Элисон!

— Я же пыталась сделать это сегодня утром, но у вас не было времени, и вы не стали слушать меня, тетя.

— Но почему ты не сделала это вчера вечером? Ты ведь уже знала, не так ли?

— Да, — нерешительно произнесла Элисон. Ей было очень трудно объяснить свои мотивы. — Просто не было такой возможности. — Оправдание прозвучало нелепо даже для ее собственных ушей.

— В самом деле, Элисон, я тебя абсолютно не понимаю. Хотя… — Тетя остановилась и пронзила племянницу неприветливым, даже злобным взглядом. — А вообще-то понимаю. Ладно, беги переодевайся, — небрежно бросила она и удалилась так ничего и не объяснив. Минуту-другую Элисон ошарашенно смотрела ей вслед, чувствуя себя ужасно неуютно.

С помощью Прентисс Элисон быстренько сменила свадебный наряд на розовый костюм и набросила на плечи свое чудесное норковое манто.

Когда она спустилась вниз, то обнаружила, что Джулиан тоже подготовился к отъезду. Чемоданы были уложены в багажник автомобиля, а Одри весело скакала вокруг него то на одной ноге, то на другой, пытаясь спрятать за спиной коробку конфетти. Джулиан заметил это и строго произнес:

— Нечего наводить туману вокруг этой мерзости. Если начнешь кидать в нас эту дрянь, то держись, перееду тебя машиной и глазом не моргну.

— Не сердись, просто я так довольна, меня прямо-таки распирает от радости, — выдала Одри.

— Довольна? Да чья это свадьба — моя или твоя?

— Твоя, конечно. Но я счастлива, что это еще и свадьба Элисон.

— Понятно.

Джулиан оглядел толпу и всего на какое-то мгновение задержал свой взгляд на Розали, но Элисон успела заметить, как изменилось выражение его лица. Казалось, что у него внутри будто выключили лампочку, жилка на виске учащенно забилась, и сердце у нее сжалось от боли за своего любимого.

Элисон с тяжелым сердцем отошла от него, чтобы попрощаться с тетей Лидией. Тетя постаралась не ударить в грязь лицом перед собравшейся публикой и излишне эмоционально обняла племянницу, но Элисон догадывалась, что ее слова далеки от чувств, как небо от земли. Куда больше для нее значило дядино спокойное: «До свидания, малышка. Надеюсь, ты будешь очень счастлива».

И потом, после минутного колебания, Элисон все же решилась подойти к кузине.

— До свидания, Розали, — сказала Элисон и через силу подала ей руку.

Но кузина сделала вид, что не заметила этого жеста. Она недобро уставилась своими холодными голубыми льдинками прямо в глаза своей двоюродной сестре.

— Ну что, милая сестренка, хорошенько позаботилась о том, чтобы я не узнала, что Джулиан остается в Англии, пока ты не заполучишь его окончательно, не так ли? — пренебрежительным тоном прошипела Розали.

— Но это неправда, у меня и в мыслях такого не было. Ты же сама знаешь. — Элисон встала так, чтобы закрыть кузину от любопытных глаз, и говорила полушепотом.

— Не строй из себя невинность! — Розали нервно крутила свое обручальное кольцо, и неожиданно Элисон поняла, что оно не имеет для кузины абсолютно никакого значения. — Да ты всегда охотилась за Джулианом, с самого первого дня! И даже в каком-то смысле добилась своего. Но ведь на самом деле он все равно не твой, и ты знаешь не хуже меня.

— Розали, прошу тебя… — начала было Элисон, но кузина тут же прервала ее:

— Не трудись, дорогуша. Почему ты не последовала примеру Джулиана? У него оказалось больше ума, он даже и не пытался подойти и поговорить со мной, — обидно расхохоталась она и тут же добавила: — Хотя он, наверное, до сих пор боится потерять контроль над собой, окажись мы рядом!

Элисон не знала, что и сказать на это. Вся дрожа, она отвернулась от кузины и пошла назад к Джулиану.

Элисон автоматически попрощалась с остальными, не замечая ничего вокруг, кроме, пожалуй, теплого поцелуя Одри.

Элисон все еще не могла прийти в себя даже тогда, когда машина тронулась с места, оставив позади провожающих и они с мужем наконец-то оказались вдвоем. Некоторое время Джулиан глядел на Элисон, бледную, молчаливую, которая, закрыв глаза, вяло привалилась к спинке сиденья, а потом решился нарушить тишину:

— Что с тобой, Элисон? Ты устала?

— Да, немного, — поспешно ответила она. И добавила: — Ты не против, если мы помолчим немного?

— Ничуть, малыш. Думаю, для тебя это нелегкий день, — успокаивающе сказал он.

«Да и для тебя тоже, дорогой, — подумала она. — Только вот ты лучше справляешься со всем этим».

И только когда автомобиль оказался за чертой города, Джулиан снова заговорил. И голос его звучал все так же просто и буднично:

— Не знаю, как ты, но у меня с самого утра маковой росинки во рту не было. Предлагаю остановиться где-нибудь и хорошенько подкрепиться.

Элисон была согласна с ним, и уже через десять минут они сидели за столом деревенской таверны. После еды Элисон почувствовала себя гораздо лучше, только вот обидные слова Розали никак не шли у нее из головы. Она сделала над собой усилие и постаралась вычеркнуть из памяти злое, холодное лицо и пронзительный взгляд ледяных глаз, от одного воспоминания о которых ей делалось дурно.

Просто ужасно, когда кто-то вот так ненавидит тебя. Ужасно и несправедливо.

Элисон тайком взглянула на Джулиана и подумала: «А ведь я даже и не пыталась отбить его у нее, когда они были вместе. Я могла бы понять Розали, если бы так и было, но я изо всех сил сдерживала себя, пока он принадлежал ей. Только потом, когда она сама…»

Но как знать, может, Розали просто хотела держать его на длинном поводке: свистни — и прибежит, а лучше, приползет и будет вымаливать прощение. Если, конечно, она соизволит свистнуть! Наверное, ей и в голову не приходило, что он может вот так окончательно и бесповоротно уйти из ее жизни.

Интересно, вернулся бы он к ней, если бы она захотела? Упираясь, сопротивляясь, но безвольно, словно привороженный.

«Как я рада, что избавила его от этого выбора, — насупилась Элисон. — Она и так уже вдоволь поглумилась над ним, теперь это не в ее власти». И она вздохнула то ли удовлетворенно, то ли со страхом.

— Поешь сначала, малыш, а проблемы оставь на потом, — услышала она голос Джулиана и оторвала взгляд от тарелки. Муж обеспокоенно смотрел на нее.

— Извини, — рассмеялась Элисон, постаравшись придать лицу беззаботное выражение.

— Так-то лучше. — Он тоже расслабился, и уже через минуту они весело болтали о том о сем.