Она с таким выражением лица уставилась на карточку, что Дженифер не выдержала.

— Если она тебе так нравится, стоит выпросить у Джулиана копию, — посоветовала она.

— В самом деле, — выдохнула Элисон и вернула снимок. Но она никогда, никогда не сможет попросить у него фото. Любой из его друзей сделает это не моргнув и глазом, даже любой случайный знакомый может надеяться заполучить себе на память подобную вещицу. Только не Элисон, потому что подобное поведение может вызвать вопросы, которые лучше всего не поднимать.

Вот у Дженифер была его фотография, и она хранила ее в спальне.

Глупо было бы, если бы столь незначительный инцидент испортил такое прекрасное утро, но, как Элисон ни старалась, она не могла ничего поделать с собой, не могла заставить себя трезво посмотреть на этот факт и побороть депрессию тоже никак не могла.

Сидя рядом с Дженифер в маленьком роскошном автомобильчике, выслушивая ее советы в модном магазине, Элисон никак не удавалось отделаться от одной мысли: «Дженифер составила бы Джулиану прекрасную партию. Интересно, что она думает по этому поводу?»

Элисон начала понимать, что, несмотря на веселый нрав и кажущуюся открытость, Дженифер, как и ее брат, никого не подпускала близко к себе.

«Наверное, в этом и состоит секрет утонченности и целостности натуры, — решила для себя Элисон. — Надо тоже научиться этому, хотя бы ради Джулиана».

Ей много чему надо было научиться ради Джулиана.

«Я не против. Я постараюсь, сделаю все возможное», — горячо уверяла она саму себя. Это было нелепо и патетично, и неожиданно Элисон осознала, что совершенно не видит проплывающие мимо манекены, а вместо этого страстно молится: «Господи, прошу тебя, дай мне время. Хоть немного времени. Я смогу стать похожей на всех них, и Джулиан будет счастлив со мной. Только не дай ему заметить эту пропасть и разочароваться до того, как я смогу измениться».

— Элисон, ты чего такая серьезная? — повернулась к ней Дженифер, оторвавшись от разговора с продавщицей. — Тебе не нравится?

— Что ты, нравится! — заверила ее Элисон. У нее и в мыслях не было обидеть этот элегантный салон и его ослепительных владельцев утверждением, что ей совершенно не по вкусу их товары. Кроме того, они действительно были ей по душе. Только вот даже с чеком дяди Теодора в кармане она никак не могла поверить, что все эти шикарные шмотки, которые больше подошли бы Розали, действительно переместятся в ее гардероб.

Однако последующие два часа убедили ее в обратном.

Дженифер была ненавязчива. От тети Лидии ни в жизнь было не дождаться того внимания, с которым она относилась к робким предложениям Элисон. Когда же Дженифер сама давала советы с высоты своего житейского опыта, она делала это столь тактично, что Элисон не чувствовала себя ущербной.

И только когда дело дошло до выбора свадебного платья, Элисон проявила необычайную прыть. Девушка заранее знала, чего хочет.

— Она такая юная, — сказала продавщица. — Чисто белый ей не пойдет. Может, цвет слоновой кости?

— Легкое и воздушное, — задумчиво нахмурила брови Дженифер.

— Я хочу что-нибудь вроде такого. — И Элисон протянула руку, на которой мягко переливалась розовая жемчужина.

Дженифер снисходительно заулыбалась, но продавщица тут же подхватила идею:

— Знаю, что вам надо. Погодите минутку. У нас есть шелк, который мы получили из Парижа только сегодня утром.

Девушка исчезла за серыми занавесками и через пару минут вернулась с рулоном в руках. Она развернула его, и полупрозрачная молочная река каскадами стекла на пол. Под него подложили нежнейший шелк цвета зимнего заката.

— Вот это да! — выдохнула Дженифер. — Просто волшебное сияние. Это же твой цвет, Элисон.

Элисон ничего не ответила, только протянула руку и осторожно погладила шелк.

За ленчем Дженифер поинтересовалась у нее:

— Наверное, перед отъездом у вас будет время устроить медовый месяц? Длинные выходные или нечто в этом духе.

— Наверное. — Элисон знала об этом не больше самой Дженифер, так что не могла удовлетворить ее любопытство.

Кроме того, одно упоминание о медовом месяце открывало другую сторону их будущей семейной жизни.

Все разговоры, мысли и планы сосредоточивались вокруг официальной стороны их странного брака. Что подумают люди, сама свадебная церемония, жизнь в Буэнос-Айресе — все тщательно взвешивалось, прорабатывалась каждая деталь, чтобы достичь нужного эффекта.

— Может, не очень тактично с моей стороны спрашивать о медовом месяце? Это секрет? — прервала ее размышления Дженифер.

— Нет, что ты! Просто мы еще ничего не решили, — откровенно призналась Элисон.

— Ясно. Просто ты как-то сразу помрачнела.

«Господи, помоги справиться со всем этим. Надо держать себя в руках и научиться получше притворяться».

— Я вот думала, во что переодеться после церкви, — не моргнув глазом соврала Элисон.

Это Дженифер могла понять. Тут есть от чего впасть в раздумья.

— На твоем месте я бы выбрала тот темно-розовый костюмчик. Он прекрасно подойдет к свадебному подарку Джулиана. Он ведь собирается подарить тебе норковое манто, не так ли?

— Норковое?! — Элисон была настолько поражена, что не смогла скрыть своих чувств. — Неужели правда?!

— Ну да. А разве ты не знала? — развеселилась Дженифер. — Он позвонил мне сегодня утром и сказал, чтобы мы не забывали об этом, когда будем выбирать твой гардероб. Я думала, он и тебе сообщил.

— Ну, я действительно припоминаю разговор о меховом манто, но я и представить себе не могла, что это будет норка.

— Почему бы и нет? Норка будет тебе очень к лицу.

— Не сомневаюсь. Она любому к лицу. Но это так неприлично дорого! Никогда не могла представить себя в норковой шубе.

— Какая ты смешная! — улыбнулась Дженифер. — Наверное, именно твоя наивность и неподражаемая непосредственность и привлекают к тебе мужчин.

— Каких мужчин? — Элисон широко распахнула свои карие глаза.

— Ну, начнем с Джулиана, — захохотала Дженифер.

— Ну да, конечно, Джулиан.

— И потом еще Саймон. — Дженифер бросила на девушку лукавый взгляд.

— Саймон? С чего ты взяла?

— Он сам сказал мне. И смею заверить тебя, Элисон, — добавила Дженифер, отталкивая от себя кофейную чашку, — я не могу припомнить ни одного случая, когда мой братец признавался в том, что ему кто-то нравится.

Элисон не знала, как реагировать на столь странное замечание, и предпочла промолчать.

Но в суете последующих дней она не раз припоминала эти слова, и они придавали ей уверенности в себе. Потому что если уж Саймон Лангтофт, за которым охотится добрая половина женщин Лондона, считает ее привлекательной, может, есть надежда на то, что и Джулиан в один прекрасный день решит то же самое?

В конце концов, непреклонная тетушка Лидия смирилась с неизбежностью и неожиданно возложила на себя все заботы по организации торжества. Конечно, она не изменила своего мнения по поводу того, что не стоит закатывать для Элисон пышную свадьбу, но раз уж факт этот имел место, да еще не где-нибудь, а в ее собственном доме, то разговоров все равно не оберешься. Поэтому все должно было пройти по высшему разряду, решила тетя.

Неискренность Лидии утомляла Элисон, но она считала, что лучше развязать ей руки и не вмешиваться в процесс.

Отношение близнецов настолько не походило на тетино, что когда Элисон получила послание Одри, она не знала, плакать ей или смеяться над столь грубой откровенностью девочки.

«Милая Элисон, как я рада, что ты заполучила-таки Джулиана, — бросилась та с места в карьер. — Он был слишком хорош для Розали. Но ведь к этому все и шло, правда? Я не против стать подружкой на твоей свадьбе и постараюсь не наступить тебе на шлейф. Я написала Тео насчет подарка. Знаю, что мама купит от нашего имени что-нибудь приличное, но нам и самим бы хотелось преподнести тебе презент. Что ты желаешь? Только вот мы должны уложиться в десять шиллингов, а то семестр уже подходит к концу, и мы потратили почти все свои карманные деньги. Подумай и напиши мне. С любовью, Одри».