Первой ее встретила Тори. Пятнадцатилетняя кузина Геари представляла собой девчушку с длинными тускло-каштановыми волосами, ниже среднего роста, в очках с толстенными стеклами. Неуклюжий подросток, больше всего на свете интересующийся книгами. Тори была точной копией своего отца, Тирона, которого она совсем не помнила. Найти Атлантиду — такова была ее единственная мечта.

— Ну? — с надеждой в голосе спросила она.

Геари покачала головой.

Тори выругалась, чем немало изумила кузину.

— Как они могли не дать нам разрешения? Что не так с этими людьми?

— Они считают это пустой тратой времени.

Лицо Тори исказилось от отвращения.

— Это тупо! Они тупы!

— Да, — сухо отозвалась Геари. — Мы все тупицы.

Тори ухмыльнулась.

— Я не тупица. Я — признанный гений. Но остальные… Тупицы.

— Я же предупреждала тебя, чтобы ты не надоедала.

Геари перевела взгляд на подошедшую к ним другую ее кузину — Синтию, названную так в честь греческой богини охоты Артемиды[5]. Тия ненавидела все, что было связано с Грецией. Единственное, из-за чего она здесь находилась, — это зачеты в колледже, ну и возможность быть рядом с ее последним увлечением, Скоттом, считавшим, что это будет приятной летней поездкой. Не упоминая уже о такой мелочи, что останься Тия дома, в Нью-Йорке, ей пришлось бы работать в гастрономе матери, который она ненавидела еще больше, чем Грецию.

Эта очень высокая — в шесть футов 4 дюйма[6] — красотка с золотисто-каштановыми волосами относилась к числу тех немногих женщин, которые превосходили Геари ростом. Практически уникальное достижение, учитывая, что Тие только-только исполнилось восемнадцать.

Геари нахмурилась, когда заметила, что на Тие были надеты длинная синяя юбка и белая вышитая греческая блузка с длинными рукавами.

— Я думала, ты загораешь, — произнесла Геари.

Тори подалась вперед и прошептала ей на ухо:

— Она и загорала, да еще и без верха: надеялась, что Скотт увидит ее голую грудь и прилипнет к ней. Он, конечно, ноль реакции, но мужики на проплывавшей мимо лодке чуть не вывалились за борт, пока Джастина не заставила ее уйти в каюту.

Тия скривила губы.

— Ты мелкая стукачка. Но раз уж начала, то колись до конца. Давай, расскажи Геари, как ты чуть не сожгла ее отчеты, когда тебя напугала кошка, и ты уронила Теддину горелку Бунзена[7].

Тори покраснела и поправила очки на носу.

— Гениальна, но неуклюжа. C'est moi[8].

Геари улыбнулась, ведь девочка сказала чистую, хоть и ужасную правду. Грациозность никогда не числилась среди достоинств Тори, в отличие от Тии, у которой ее было больше чем достаточно.

— Все в порядке, Тор. Я бы просто заставила тебя восстановить их.

Тия тяжело вздохнула и окинула палубу критичным взглядом.

— Разве здесь не самое скучное место на Земле? Я даже не могу заставить Скотта подняться на палубу дольше, чем на долю секунды.

Это точно. Если даже обнаженка не сподвигла мужчину подняться, его уже ничем не проймешь.

— Они там с Тедди, — продолжила Тия раздраженным тоном, — приклеились к плану раскопок, как будто он когда-нибудь воплотится. Почему каждый раз, когда я привожу парня в эту Богом забытую страну, он съезжает с катушек?

— Может, это от слишком долгого пребывания рядом с тобой, — поддела ее Тори, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. Она наклонилась вперед и прошептала Геари на их собственном уникальном языке — смеси древнегреческого и латыни: — Думаю, она высасывает из них тестостерон, чтобы повысить уровень собственного.

Геари рассмеялась.

Тия мгновенно напряглась.

— Что она обо мне наговорила?

Геари покачала Тори головой, прежде чем ответить:

— Почему это обязательно должно было быть о тебе?

— Потому что это так, — и после этих слов Тия устремилась прочь.

Тори устало вздохнула.

— Надеюсь, однажды она найдет того, кто сможет поставить ее на место. Мне уже надоело смотреть, как она изматывает бедняжку Скотта. Готова поклясться, что она частично суккуб.

— И не говори. Никому не пожелаю оказаться ее жертвой.

— Точно сказано. — Тори помедлила, прежде чем бросить на Геари испытующий взгляд: — Ну, рассказывай.

Можно подумать, ей хотелось вспоминать то мучение.

— Нечего рассказывать. Они отказались выдать нам разрешения… снова.

Тори даже топнула ногой.

— С ума сойти! Это несправедливо!

— Знаю, — согласилась Геари, похлопав Тори по руке. — Мы просто должны набраться терпения.

— К чертям терпение! Такими темпами, когда они дадут разрешения, я уже буду на пенсии, и копать мне придется, опираясь на палочку. — Она издала звук крайнего отвращения. — Сейчас мы как никогда близки к обнаружению города. Я знаю, что Атлантида именно тут. Я чувствую это!

По спине Геари пробежал холодок. На ее взгляд, черты характера Тори были в чем-то слишком уж схожи с их отцами. Тори двигало то же помешательство, которое владело ими. Оно было сродни безумию в крови Геари, заставлявшему ее работать до поздней ночи после того, как все остальные давно ушли спать.

Были времена, когда это по-настоящему пугало Геари. Всех членов их семьи, которые когда-либо были увлечены так же сильно, как Тори, настигла ранняя смерть. Если когда-нибудь что-нибудь случится с самым молодым членом их семьи, то это сломает не только Геари, но и их дедушку тоже.

Они жили ради нее.

С другой стороны, Геари часто ловила себя на мысли, что Тори использует поиски, чтобы забыть о своем сиротстве и отвлечься от боли, которую при этом испытывает. Бедняжка ничего не помнила о своих родителях. Их дело — единственное, благодаря чему Тори могла почувствовать себя ближе к ним. Это все, что они оставили своей дочери.

— Все будет хорошо, Triantafyllo[9]. — Геари обратилась к ней по прозвищу, которое дал Тори их дедушка. — Я ненадолго прилягу, может, это немного уменьшит начинающуюся головную боль.

— Хорошо. Я буду внизу со Скоттом и Тедди проверять данные, которые окажутся совершенно бесполезными, если мы не сможем вести раскопки. Но какого дьявола? Я молода, и у меня куча времени, чтобы тратить его впустую. Ты же напротив…

В ее сторону раздалось фырканье Геари.

— Я не настолько старше тебя.

Скользнув прочь, Тори кинула напоследок:

— Ага, как же. Купи палочку, Бабуля.

Геари в ответ покачала головой и съежилась от боли, которая запульсировала в висках, отдаваясь в бровь.

Подошедший к ней Брайан нахмурился.

— Что с тобой?

— Еще одна головная боль. — В последнее время они часто ее терзали. Разумеется, с ее везением, это окажется неизлечимая опухоль головного мозга, и в конце она, скорее всего, останется на милости Тии, и кузина-наследница сможет, наконец, мучить ее, не переставая… Боже упаси! — Со мной все будет отлично. Мне просто нужно прилечь на пару минут.

— Если тебе что-нибудь понадобится, позвони.

Мне нужно разрешение. Как насчет него?

Если бы только она могла сказать это вслух и не потерять такое необходимое ей финансирование.

— Обязательно. Спасибо. — Затем Геари направилась вниз к небольшой комнате, которую они делили вместе с Тори. На исследовательском судне практически невозможно было найти уединение, но, честно говоря, Геари это не беспокоило. Не так, как раньше, когда она была в возрасте Тори. Разница между ними поражала.

Если Геари ненавидела отсутствие личного пространства, то Тори относилась к этому с точностью до наоборот. Единственное, что заботило девочку, — это их поиски.

Но, несмотря на их различия, Геари обожала свою кузину. Так как родители Тори умерли, когда девочке не было еще и шести, вся их семья приняла ее и воспитала как родную. Поэтому Мегеара всегда считала Тори скорее родной сестрой, чем двоюродной.

Геари улыбнулась, когда вошла в комнату и увидела брошенные на ее кровать ночную рубашку Тори и коричневого плюшевого медвежонка, потрепанного временем. Тори не отличалась опрятностью.