После сообщения о бритнийском подкреплении с севера какое-то время ничего не было слышно. Я помню эту бесконечную вереницу дней, когда мы тщетно ожидали новостей. На стенах замка выставили дополнительную охрану, и каждый стражник надеялся первым заметить гонца, скачущего под королевским флагом. В городе отпраздновали наступление Пасхи, но на этот раз вместо веселых гуляний все королевство провело праздник в молитвах и размышлениях, воздержавшись от танцев и игрищ. Королева Ленор застывала всякий раз, когда отворялась дверь ее покоев, но ее плечи разочарованно опускались при виде леди Уинтермейл или служанки, явившейся с очередным тривиальным вопросом. Роза пыталась развлечься с помощью литературного творчества, на долгие часы уединяясь в своей комнате с тем, чтобы создать очередное стихотворение, воспевающее победу ее отца. Я радовалась тому, что она изыскала способ занять себя и одновременно отвлечься от тревожных мыслей, и подсовывала ей свечи, чтобы ее служанка не докладывала королеве, как часто Роза что-то пишет бессонными ночами.

Именно в эти бесконечные дни ожидания Флора вступила на путь окончательного угасания. Хотя она лежала, безразличная ко всему, и в ее теле едва теплился огонек сознания, я не отходила от ее постели, не желая, чтобы свои последние часы на земле она провела в одиночестве. Иногда я сидела молча, держа ее за руку, иногда молилась. Я не знаю, что побудило меня спеть ей в тот последний вечер. Флора рассказала мне, что за время своего недолгого ухаживания Лоренц научил ее этой простой народной песне, и я подумала, что, возможно, она вызовету нее последние воспоминания о былом счастье.

— Мама.

Мне пришлось наклониться совсем низко, чтобы убедиться, что мне не послышалось. Ее глаза были закрыты, как если бы она спала.

— Мама. Его больше нет.

В слабом голосе Флоры все еще слышались нотки юной девушки, только что пережившей крах своей любви. Я погладила ее руку, не зная, чем еще я могу облегчить ее страдания.

— Почему? Почему он меня оставил?

Слышать, как она заново переживает самоубийство Лоренца, было невыносимо. Я не хотела, чтобы его смерть омрачала ее собственный уход. Иногда нам не дано узнать правду, и я считала, что она не должна провести последние мгновения на земле, терзаясь из-за событий, оставшихся в далеком прошлом. Ее конец должен быть умиротворенным, — решила я. Она это заслужила.

— Он ждет, — прошептала я. — Иди к нему.

Дыхание Флоры стало более размеренным. Я наблюдала за тем, как тяжело дается ей каждый вдох и выдох. Затем она нерешительно просипела:

— Элиза.

От неожиданности я вздрогнула, но поспешила наклониться почти к самому ее лицу.

— Да, я здесь.

— Мне так жаль. Прости.

Я покачала головой, подыскивая слова, чтобы успокоить умирающую.

— Тсс. Вы ни в чем передо мной не провинились.

Каждый мучительный звук ее голоса прерывался хриплыми вздохами, но, собравшись с силами, она смогла произнести свое прощальное предостережение:

— Она близко. Я не могу ее остановить.

15

Пока смерть не разлучит нас

Мы ожидали, что объявление об окончании войны будет сопровождаться ликованием и фанфарами. И тем не менее я в очередной раз убедилась, что самые важные события происходят внезапно, без предупреждения. Много лет назад я очнулась от лихорадки и обнаружила, что почти все мои родные умерли. Прошли годы, и наступил день, который я встретила старой девой, но к ужину уже была обручена с почти незнакомым мне человеком. И прошло совсем немного времени с тех пор, как я уснула, мечтая о крохотной детской ручке в своей ладони, только для того, чтобы, проснувшись, увидеть окровавленные простыни. Так случилось и с известиями, дошедшими до нас с севера всего через несколько часов после того, как Флора упокоилась в склепе королевской часовни.

Позже я узнала, что промах допустили стражники. Охранять замок остались самые молодые и неопытные солдаты, и те из них, кому в этот раз выпало нести ночную вахту, к рассвету уснули на своем посту. Появление всадников заметили только тогда, когда они подскакали к самым воротам и потребовали, чтобы их впустили внутрь. Одежда этих людей превратилась в лохмотья, а их лошади походили на истощенных кляч, и престарелый привратник, растерявшись от неожиданности, спросонья принял их за разбойников и приказал им убираться прочь. Но тут прогремел зычный голос, по которому привратник сразу узнал короля.

По привычке, выработавшейся за долгие годы в услужении, я встала очень рано и едва успела одеться, как за окном раздались крики. Выглянув во двор, я увидела двух конюхов, которые заводили в конюшню двух коней с тяжело вздымающимися боками. Время для гостей показалось мне странным, но я не придала этому особого значения, пока не вышла в прихожую и не услышала за дверью торопливые шаги.

Я выглянула в коридор и увидела бегущую ко мне Анику. Она бы промчалась мимо, если бы я не схватила ее за локоть и не потребовала сообщить мне причину такой спешки.

—  Король вернулся! — завопила она, сверкая выпученными в панике глазами. — Меня послали на кухню за горячей водой.

Я выпустила ее рукав и так и осталась стоять с открытым от изумления ртом. Хлеб, который я собиралась съесть на завтрак, выпал из моей руки, и я бросилась к лестнице. Я подбежала к двери королевских покоев, тяжело дыша и отдуваясь. Я ворвалась в двери спальни королевы и остановилась так резко, что едва удержалась на ногах. Прямо передо мной еще в ночной сорочке стояла королева Ленор. Ее волосы волнами рассыпались по плечам и спине. Прямо перед ней на коленях стоял король, прижимаясь к ее телу, как утопающий стискивает ветку, протянутую ему для спасения жизни. Если бы не его отороченная мехом туника с вышитым на ней королевским гербом, я бы его не узнала. Его аккуратная борода отросла, превратившись во всклокоченную массу жестких волос, а его запавшие глаза были закрыты.

Королева Ленор смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

—  Я пришлю кого-нибудь из слуг поухаживать за королем, — спокойно произнесла я, ничем не выдавая испытываемого мной страха.

Все слуги короля уехали с ним на север. Вернулся ли кто-нибудь из них? И где Дориан? Я уже хотела спросить о своем супруге, но королева Ленор остановила меня резким взглядом. И правильно сделала. Судя по всему, говорить король не мог.

—  Я сама за ним поухаживаю. — Королева Ленор осторожно опустила ладонь на голову короля. — Принеси чистую одежду. Нельзя допустить, чтобы его видели в таком виде.

—  Конечно. — Я услышала суету в коридоре у себя за спиной, где собрались слуги в ожидании распоряжений. — Закрыть дверь?

Королева кивнула, и я поняла, что все ее внимание уже сосредоточилось на супруге. Я обернулась и протолкалась сквозь толпу. За спинами слуг я увидела леди Уинтермейл, которая тщетно пыталась пробраться к двери.

— Какие новости? — воскликнула она, заметив меня.

Не успела она задать свой вопрос, как гул голосов вокруг нас мгновенно стих.

Я покачала головой.

— Не знаю.

Судя по ужасному состоянию короля Ранолфа, я опасалась, что причин для ликования у нас не будет. Но я никому не могла рассказать о том, что увидела.

Я вытянула руку и дотянулась до леди Уинтермейл, помогая ей пройти сквозь толпу.

— Королева хочет побыть наедине с королем, — прошептала я ей на ухо. — Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы ее не беспокоили.

Вернувшись с вещами короля, я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы сунуть в руки Хевы аккуратно сложенную одежду.

—  Король хочет обратиться ко двору, — прошептала она. — Все должны собраться в Большом Зале. Но первым делом королева хочет видеть Розу.

Я кивнула. Я всегда представляла себе возвращение короля как всеобщий праздник, а не вереницу вытянувшихся и озабоченно нахмуренных лиц, встречавшихся мне в коридорах замка. Люди ходили тихо, стараясь ступать бесшумно. Они ожидали.

Когда я вошла в комнату Розы, она все еще спала. Ее служанка, Бесслин, воспользовалась утомлением госпожи, чтобы тоже поваляться подольше. Впрочем, как только я появилась в спальне, она тут же вскочила на ноги.