Мне не приходилось разубеждать Нетцлина. Я не мог сообщать ему ни того, что было мне  известно о разраставшемся московском восстании, о котором вести доходили еще смутно, – ни о том, что происходит в Балтийском крае, ни о том, какие грозные вести идут из Сибири, ни, наконец, о том, что я решил покинуть пост Министра Финансов. Я поддержал его только в его собственном намерении вести переговоры быстро, не ставить меня в необходимость бороться против чрезмерных притязаний его коллег и придать нашим условиям обычный характер, допустивши нисколько более длинный период между подписанием нами условий займа и окончательным обязательством осуществить заем на самом деле, так как французскому рынку необходимо, конечно, дать нисколько больше, чем всегда, времени для размещения займа.

Первая наша официальная встреча прошла совершенно гладко, никто из приехавших не поднял вопроса о невозможности приступить к выработке условий займа, никто не возражал против типа займа – пяти процентной ренты, не спорил и против размера займа – до шестисот миллионов франков, – выражая только сожаление о том, что обстановка не благоприятствует заключению более крупного займа, например, в один миллиард двести миллионов, о чем говорил Гр. Витте в конце августа. Наиболее трудные решения – подробности о выпускной цене займа, и в особенности, о размере банковской кoмисcии, – мы отложили, сначала на следующий день, а затем, в виду заявления приехавших, что им нужен еще лишний день для внутренней работы в их среде, – на вечер через сутки, и я сожалел только, что не могу пригласить приехавших к обеду, так как жена моя не свободна в этот вечер.

Наше следующее вечернее собрание носило совершенно иной характер. Нетцлин приехал снова раньше других и под величайшим секретом сообщил мне, что виделся с Гр. Витте, который советовал ему, как можно скорее, под каким бы то ни было предлогом, порвать переговоры и уехать обратно, предупреждая его, что за днях железнодорожное движение должно остановиться совсем и затем, сказал ему, что я ухожу из Министерства и буду заменен другим лицом, которое будет во всем исполнять его указания, и что он будет фактическим руководителем финансового ведомства, не зависимо от того, что ему предстоит занять на днях пост Председателя Совета Министров, на что он согласится только под тем условием, что он будет действительным руководителем всей не только внутренней, но и внешней политики Poccии.

Оговорившись, что я не в курсе того, что известно, конечно, лучше всего Гр. Витте относительно внутреннего положения России и развития в ней революционного движения, – я сказал Нетцлину, что я действительно покидаю Министерство по коренному расхождению с Гр. Витте, что мне ничего не известно относительно выбора, моего преемника, но что я нимало не сомневаюсь в том, что моим преемником будет непременно лицо, лишенное всякой самостоятельности, так как все расхождение Витте со мною не имело никакого иного основания, кроме того, которое вытекало из моей, неприятной ему, самостоятельности, и полагаю поэтому, что это обстоятельство не должно ни мало изменять хода наших переговоров, так как, они все равно дойдут до него чрез финансовый комитет.

Я просил Нетцлина, поэтому, довести все дело до конца в том направлении, которое было намечено нашим первым свиданием. Он обещал сделать все возможное, но не скрыл от меня, что настроение его спутников значительно упало за день, и, кроме Бонзона, никто не смотрит серьезно на возможность довести дело до конца.

Так оно и вышло на самом деле. Мы просидели до полуночи в сущности совершенно напрасно: спорили о мелочах, говорили о разных тонкостях редакции контракта, но все сознавали, что мы тратим время по-пустому. Сама внешняя обстановка была в высшей степени тягостна: нас окружал давящий мрак, электричество не горело, у подъезда стоял, по желанию Генерал-Губернатора Трепова, усиленный наряд полиции, под эскортом которой наши французские гости вернулись в Европейскую гостиницу, и мы расстались с тем, что на утро участник этой экспедиции, специалист по контрактным тонкостям, служащий Парижско-Нидерландского Банка, г. Жюль-Жак приготовит основание договора.

На самом деле, никакой новой встречи между нами не произошло.

Утром Нетцлин сказал мне по телефону, что чувствует себя совершенно разбитым от всех переживаемых впечатлений, просит отложить свидание до следующего дня, а когда наступил этот «следующий» день, то в двенадцатом часу я получил от него письмо из Европейской гостиницы с уведомлением, что им удалось нанять финляндский пароход, с которым они и выехали спешно из России.

Так кончилась печально эта эпопея переговоров о займе. Впоследствии Гр. Витте не раз говорил, кому была охота слушать, что я просто не сумел заставить банкиров принять наши условия, а мое неукротимое упрямство и еще большая самонадеянность не надоумили меня обратиться к нему за поддержкою, которую он охотно оказал бы мне, и не было бы того скандала, что приехавшие банкиры уехали с пустыми руками.

ГЛАВА VII.

Рескрипт 20-го октября 1905 года о назначении Гр. Витте Председателем Совета Министров. – Мое прошение об отставке. – Мой последний доклад у Государя и прием у Императрицы. – Витте воспротивился моему назначению Председателем Департамента Государственной Экономии Государственного Совета.

19-го октября, рано утром, когда я собирался ехать в Лицей на обедню, по случаю традиционной годовщины, ко мне пришел мой секретарь Л. Ф. Дорлиак и спросил меня, знаю ли я содержание рескрипта Государя на имя Гр. Витте, по случаю предстоящего назначения его Председателем Совета Министров, добавивши при этом, что самый проект учреждения Совета, вместо Комитета Министров, уже напечатанный в Правительственном Вестнике, будет опубликован завтра, 20-го числа.

На мой вопрос, каким образом попали в его руки эти документы, он ответил мне совершенно спокойно, что они изготовлялись в Канцелярии Министерства Финансов, под руководством Директора ее А. И. Путилова, что, конечно, известно мне.

На самом деле, я не имел об этом никакого понятия. Путилов никогда не говорил мне ни одного слова и получил, очевидно, поручение от Гр. Витте, с приказанием держать это поручение в тайне от меня, как держал он также в тайне и другую исполненную, по приказанию Гр. Витте, работу, – об изъятии из ведомства Министерства Финансов, с передачею в новое Министерство Торговли и Промышленности Департамента Железнодорожных Дел.

Эта мера проведена была Графом Витте в качестве первой его меры, осуществленной всеподданнейшим докладом, в явное нарушение закона, тогда как в отношении всей своей деятельности Гр. Витте заявлял положить принцип законности.

Любопытно при этом отметить, что четыре месяца спустя, тот же Гр. Витте испросил также всеподданнейшим докладом возвращение того же Департамента назад в Министерство Финансов, объяснивши совершенно откровенно, что мера эта была принята, крайне необдуманно и принесла, в самый короткий срок величайший вред, как будто она была принята не им самим и притом без всякой надобности.

В четверг, 20-го октября, как и ожидалось, последовало опубликование Положения о Совете Министров, а также рескрипт о назначении Гр. Витте Председателем Совета. Выражение рескрипта относительно необходимости полной солидарности среди Министров и уверенность Государя в том, что Витте сумет достигнуть этой цели, окончательно укрепили меня в необходимости дать ход моему решению подать прошение об отставке. Накануне, ночью, я еще раз пересмотрел редакцию заготовленного мною письма, оставил его без всякой перемены и наутро выехал в Петергоф, так как доклады Министров в эту пору происходили не в обычные дни, а каждый Министр спрашивал особо и получал указания, да и сообщение с Петергофом, по случаю железнодорожной забастовки, поддерживалось с немалым трудом.

На пароходной пристани я застал Бар. Бутберга, ехавшего, как и я, с докладом. Как и все, он отлично знал, конечно, о дурных отношениях моих с Гр. Витте и начал разговор с того, что спросил меня, читал ли я рескрипт Государя на его имя и как понимаю я солидарность Министров, то есть должны ли Министры ждать решения Государя или же сами должны облегчить положение Государя и просить о их увольнении, коль скоро они чувствуют недостаток солидарности с Председателем Совета Министров.