Гай улыбнулся и взял мать за руки.

– Мне еще рано об этом думать.

– Никто не заставляет тебя жениться сейчас, – мягко сказал она. – Присмотрись, выбери подходящую семью – достаточно знатную, с хорошими генами. Заключи контракт и когда твоя избранница достигнет подходящего возраста – лет через десять-пятнадцать…

– Кто знает, во что превратится милый ребенок? – возразил Гай.

– Как это по-мужски! – женщина вздохнула. – Ведь так прекрасно – иметь возможность самому научить юную девушку всему, что ты хочешь видеть в жене. Она будет молода, научена почитать мужа и вести себя в обществе, и поверь мне – ничего более не требуется. Она будет куском мрамора, из которого ты создашь свою Галатею.

Гай нахмурился, я почти слышала его мысли «Хватит, одну уже вырастил».

– Женщина это не просто красивое тело и правильные поведенческие навыки.

Тетушка позволила себе криво усмехнуться.

– Умные женщины никогда не становятся женами умных мужчин, они предпочитают править, а не быть чьей-то тенью. Пусть даже тенью любимого человека. Они не так устроены. Так что смирись и выбери надежный тыл.

– Мама, ты веришь в любовь?

Тетушка перевела взгляд на благопристойно сложенные на коленях руки и после затянувшейся паузы ответила:

– Верю. Но я также знаю, она имеет свойство кончаться. И да сохранят тебя Проклятые, если врагом станет твоя умная и хитрая женщина.

Я вошла, как только Гай вышел в коридор. Могла бы воспользоваться парадным входом но это было бы просто глупо, кроме того я не сделал ничего предосудительного. А с Гаем не стала входить, чтобы не нервировать Ариадну. Может это была ошибка. Люди, которые вбили что-то себе в голову, видят свидетельства вины в любых нейтральных мелочах.

Ариадна посмотрела на меня с раздражением. Родственной привязанности между нами никогда не было. Нотта ненавидела мою мать – та вышла замуж за мужчину не самой выдающейся колдовской силы, а тетю Кастиллу, за то, что она подцепила партию лучше, чем сама Ариадна. Тетушка считала себя любимой дочерью и законной наследницей состояния нашего Дома. Ее не останавливало даже то, что она младшая дочь и по закону последняя может претендовать на власть в своем поколении. Никто впрочем, не сомневался, что она откажется от должности в пользу Гая. Гая она любила больше жизни и, не задумываясь, вырвала себе сердце, лишь бы с ним все было в порядке.

– Все еще одна? – наедине она позволяла себе отойти от образа благовоспитанной дамы.

– Зато вас можно поздравить с рождением второго внука. Вернее внучки.

– Это твоя вина, – она не смотрела на меня продолжая составлять букет из сухих цветов. Розы, ирисы, амарант. Воздух был пропитан ее духами с главенствующими нотами мышиного гиацинта, свежего и сладкого.

– Отцы-основатели, нотта Ариадна, вы меня с кем-то путаете, я не принимала участия в появлении ваших внуков.

– Развратница, – выплюнула нотта, тонкие губы поджались, породистый нос наморщился. – Ты сбила Гая с пути истинного.

«О, «королева» в возмущении».

– Не драматизируйте. Вам нужно найти другое хобби вместо того чтобы распускать всякие пошлости о родственниках.

Мне всегда было интересно, как у такой глупой и недальновидной особы как Ариадна мог родиться такой умный и способный сын? Тетушка отчаянно пытается оклеветать нас с Артуром, чтобы лишить поддержки среди Патриархов и настоять на должности для Гая. Как будто кто-то сомневается, что он ее достоин – в нашем поколении он действительно лучший. Можно избежать многих проблем, если самим их не выдумывать на пустом месте.

Утром я с трудом поднялась с постели – ушибы всегда болят сильнее на следующий день. Если верить ощущениям какие-то садисты ночью спутали меня с отбивной и пару-тройку раз прошлись по телу молоточками для отбивания мяса. В ванной из зеркала на меня уставилась физиономия с синяками под глазами, ранкой на скуле и опухшим носом. А его-то я, когда успела разбить?

Осторожно умывшись прохладной водой, я старательно замазала лицо тональным кремом, подрисовала брови и накрасила ресницы. Ужасающий вид выжившей жертвы маньяка превратился в просто утомленную офисную работницу со слегка опухшим лицом. Ничего, регенерация у нас быстрая, к вечеру должно стать не так катастрофично. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Наскоро позавтракав в малой столовой, я набросила на плечи шаль и отправилась на поиски Гая. По утрам он обычно упражнялся со шпагой, а потом около часа ездил верхом. Если повезет, успею перехватить его в конюшне и поговорить без свидетелей. Надо что-то решать. Пусть меня отстранили от расследования и согласились считать, что я в «отпуске», пусть. Ян уж очень быстро и охотно пустил по моему следу наемников, и я сильно сомневаюсь, что он оставит меня в покое, даже если я приду и торжественно пообещаю не приближаться к управлению на расстояние пушечного выстрела. Как он всегда говорил мне: убей, или умри.

Гая я застала возле конюшни, он как раз вернулся с прогулки и передал Храброго конюху. От Гая пахло кровью, свежей землей и чуть-чуть – нероли. Вампирами.

Похоже, из отдыха в уединенном охотничьем доме, затерянном в Зауралье Гай привез не только тесную дружбу с двусущими, но и привычку якшаться с кровососами. Отцы-основатели, слишком часто я в последнее время сталкиваюсь с этими скрытными и редкими тварями. Что подвигло их покинуть склеп? Что заставило Гая встречаться с ними? Выражаясь языком Елены, какого дьявола, господа?

Скосив глаза, я попыталась незаметно осмотреть шею Гая не предмет преступления, таких маленьких, обманчиво неопасных дырочек. Конечно, кто-то предпочитает «другую сервировку», но большинство кусают за шею, это дает им чувство контроля над ситуацией и власти.

И тут ужасная мысль разорвала разум вспышкой сверхновой. Я схватила опешившего Гая за куртку и хорошенько встряхнула.

– Поглоти тебя Ермунгард, ты же не продаешь кровососам человечину?!..

– Нет, – ошарашено ответил он, глядя на меня широко раскрытыми глазами с таким выражением, будто его укусила за ногу туфля. – С чего ты взяла?

Отпустив его и отступив на несколько шагов, я облегченно выдохнула и запустила руку в волосы, ероша их.

– Что еще я должна думать? Ты возвращаешься с прогулки, благоухая то ли как могильная подстилка, то ли как чересчур удачливая жертва неудачливой пиявки. Но на тебе нет укусов, ты не пахнешь страхом, и … я надеюсь, ты достаточно разумен, чтобы не водить с тварями шашни.

Гай скрестил руки на груди, серые глаза смотрели холодно.

– Какая трогательная забота о моей нравственности.

– Не ерничай и не сердись.

Он придал лицу спокойное выражение и расслабил плечи. Я постаралась выглядеть не так агрессивно.

– Я надеялся, ты не откажешься присоединиться ко мне за утренним чаем.

– Не уверена что смогу любезничать с нотой Ариадной. Не очень-то она рада встрече со мной, а?

– Она уехала еще до рассвета. Собирается навестить друзей в городе и посетить театр – сейчас идет «Мастер и Маргарита».

– Вот как. Я…

– Ты ведешь себя как ребенок.

Я отвернулась, хоть это было в высшей степени невежливо. Все это так знакомо. Будто мне снова семнадцать и я обнаружила, что испытываю в присутствии Гая странное беспокойство, тревогу, неосознанное желание чего-то. Что из шаловливого партнера по развлечениям он превратился в красивого мужчину и нашим прежним отношениям конец.

– Почему бы тебе не пойти и не соблазнить какую-нибудь горничную…или чем там положено заниматься демонически привлекательному аристократу в рассвете сил и возможностей?

– Гели, ты язва. На чай спокойно не позовешь.

– Ты бы слышал, как двусущий звал Елену на кофе, – пробормотала я.

Но Гай еще не закончил.

– …поездка на работу заканчивается арестом, побег – встречей с упырем, единственным кстати на весь город. Это не считая попытки собственного брата заколоть тебя.

– Согласна, неудачный месяц выдался.