помощи и поддержки. Она должна была вернуться

домой, чтобы присматривать за детьми и вести

хозяйство.

Ванга не могла ослушаться отца и оставить

своих близких на произвол судьбы. Выбора у нее

не оставалось, и она с тоской покидала этот дом, свою первую любовь и надежды на лучшую жизнь.

Ванга знала, что годы, прожитые в Доме слепых

в Земуне, были лучшими в ее жизни и никогда уже

не повторятся.

Дома Вангу встретила ужасающая нищета. Дети

были истощавшие и слабенькие от недоедания

и болезней. У Ванги сжималось сердце от мысли, что эти маленькие крошки — сироты. Василу было шесть лет, Томе — четыре, а младшенькой Любке — два.

Теперь она должна была стать для них всем —

и матерью, и хозяйкой дома, и защитницей. И это

дало ей силы, чтобы справляться с любыми трудностями.

После возвращения Ванги отец отправился на

заработки по селам. Но неприятности продолжались. Чирпанское землетрясение 1929 года захватило и Струмицкий край. Толчок оказался довольно сильным, но, к счастью, никто не пострадал, лишь старый глинобитный дом разрушился и дети остались без крова.

Панде пришлось срочно соорудить новое жилище. За несколько дней ему удалось построить нечто

похожее на дом, но больше напоминавшее халупку.

Строительным материалом были стебли тростника, которые сверху обмазывали глиной.

Имущества почти не было, и переселились быстро. Домик состоял из сеней и комнатки. Позднее

расширились, достроив кухоньку и очаг, где пекли

хлеб.

32

Ванга постаралась и в новом жилище создать

уют. Убранство комнаты состояло из крашеного

сундука, он был приданым Танки, в углу стояла

кровать, для которой из старых ниток Ванга связала покрывало, земляной пол застелили рогожей. Во дворике перед домом посадили красивые

цветы.

В этой халупке, которая достояла почти до наших дней, Ванга и Любка долгие годы жили вдвоем.

Панде никак не мог прокормить детей, и чтобы как-

то помочь отцу, Васил и Томе вынуждены были отправиться по селам в поисках работы. Иногда их нанимали пастухами или выполнять какую-либо временную работу.

Ванга же старалась использовать все свои навыки, которые получила в Доме слепых. Она красиво и быстро вязала, и вскоре люди стали обращаться к ней с заказами. Вместо денег за работу ей

давали мелкие вещи или старую вязаную одежду.

Из нее Ванга вязала одежку детям, потому что купить новые вещи было не на что и они часто ходили оборванными.

Соседи видели, как из последних сил старается

Ванга, чтобы накормить и одеть детей. Себе она

ничего не вязала. И сердобольные соседки приносили вещи умерших женщин, чтобы Ванга их донашивала.

Ванга освоила и ткачество. Любка связывала ей

оборванные нитки, а в остальном она справлялась

сама.

Любка была еще совсем маленькой, но рассчитывать больше было не на кого. И Ванга учила сестренку вести хозяйство и была к ней очень требовательна. Шитьем приходилось заниматься Любке. Ванга ощупывала зашитое место, и если шов

был неаккуратным, она его распарывала и заставляла Любку шить заново.

33

Часто Любка плакала, потому что одежды, требующей починки, было много, и она не могла

пойти на улицу поиграть с детьми. Но Ванга, хоть

ей и жалко было сестренку, оставалась непоколебимой. Она полагала, что все должно быть сделано как следует.

После обеда во дворике собирались соседки, чтобы посудачить и отдохнуть, а также приходили женщины из окрестных сел за связанными

Вангой вещами. Ванга была интересной и остроумной собеседницей, все любили поговорить

с ней.

Перед Вангой постоянно стоял вопрос «Как

прокормить семью?» Ведь бедность вечно преследовала их. Шла жестокая борьба за выживание.

Питались в основном кукурузным хлебом, дикой

капустой или разбавленным водой кислым молоком, но нередко и вовсе голодали.

Семья попробовала выращивать табак. Ухаживали за посевами с утра до вечера, но на полученные от продажи деньги отец смог купить только

кувшин бузы. В 1934 году, когда ей исполнилось

восемь лет, Любка пошла в школу. Несмотря на тяжелые условия жизни, она была лучшей ученицей

в классе. Ванга очень радовалась и гордилась успехами сестры. Она по себе знала, как много ей дала

учеба в Доме слепых. По-другому обстояли дела

с братьями. Они часто ходили на поденные работы в других селах и не могли регулярно учиться.

Но случалось, что они были свободны, а ходить

в школу отказывались. И хотя во всем они слушались Вангу, здесь она не могла добиться желаемого результата.

Из года в год продолжалась изнурительная

борьба за существование. Несмотря на крайнее

истощение и усталость, Ванга оставалась самой

сильной и самой стойкой в семье. Она никогда не

34

позволяла себе пожаловаться на беды при детях.

Она была опорой не только им, но и отцу, который был совершенно сломлен нищетой, унижениями и страданиями и временами впадал в полное отчаяние. Ванга его утешала, говоря, что придут лучшие времена.

…Еще тяжелее жилось в холодное время года.

Отапливали дом в основном шишками, которые сестры собирали на краю города. Но шишки быстро

кончались и не всегда за ними можно было сходить. К тому же домик сильно продувался, ведь он

был наскоро построен отцом из тростника.

Несмотря на крепкое здоровье, в 1939 году

Ванга заболела плевритом. Жизнь ее висела на волоске в течение почти восьми месяцев. Любка выхаживала сестру как могла. Но улучшения не наступало. Ванга совсем обессилела, и в солнечную

погоду Любка выносила ее на улицу в корыте, как

ребенка.

Вот как описывает чудесное выздоровление

Ванги К. Стоянова:

« … Когда состояние Ванги стало критическим, Любка позвала врача. Та, войдя в дом, брезгливо

осмотрела его и велела Любке снять с больной

одеяло. От долгого лежания все тело Ванги было

в ранах, кожа ее местами сгнила. Врач послала

служителя принести присыпку и дезинфекционный раствор, вышла во двор и сказала Любке, что сестра ее в очень тяжелом состоянии и скоро умрет.

Об этом скоро узнали в квартале, и соседи позвали священника, чтобы он причастил умирающую, а на другой день, когда работники табачной

компании получали свое нищенское жалованье, один из них встал при входе с шапкой и заявил, что собирает деньги на похороны одной бедной

девушки.

35

Два дня спустя Любка пошла за водой к источнику и, когда вернулась к дому и открыла калитку, от неожиданности уронила кувшин. Ванга, о которой думали, что она в любой момент может умереть, усердно мела двор. Ничто не указывало на то, что она была на смертном ложе. Только лицо бледнее обычного, но движения ее рук

уверенные, как у здорового и сильного человека.

Услышав Любкин голос, она сказала ей: «Ну-ка, быстрей за дело! Нужно везде подмести, навести

чистоту, потому что скоро сюда придет много

людей».

Шел 1939 год. Во время выборной кампании

началось массовое выражение недовольства

политикой, проводимой правительством Югославии. Оно взяло курс на сближение с Германией. Выражением протеста были массовые демонстрации и стачки. Вслед за этим прокатилась

волна арестов. В числе арестованных оказался

и Панде Сурчев: кто-то донес, что он во всеуслышание заявлял о гибельности такой политики.

Снова потянулись допросы с применением пыток. Заставляли назвать имена «соучастников по

антиправительственной борьбе». Так и не найдя

фактов, доказывающих вину Панде, его выпустили на свободу.

Когда Панде вернулся домой, его тело было покрыто ранами и кровоподтеками, а на душе тоже

остались глубокие рубцы физических и моральных истязаний. В свои 53 года он был похож на старика. Дочери лечили раны отца доступными народными средствами. Еще полностью не оправившись, Панде снова пошел искать работу по селам.