С тех пор, как Леся надела этот браслет, перепады в настроении случались реже. Неконтролируемые выбросы силы, как в таверне, прекратились. А Милада потихоньку, ночью, обучала Лесандрин премудростям магической волшбы. Горный хааней поглощал всю остаточную магию, не оставляя ни крупицы.

Девушкам так и не удалось отыскать упоминания о силе, похожей на Лесину, даже в старых учебниках по мифологии. Так что Лесандрин решила больше не мучить себя вопросом о своем происхождении. Ищи не ищи ответа, а легче не становится…

Девушка переоделась, бережно сложила платье в коробку, мысленно пообещав себе, что обязательно вернет Атану долг. И убрала коробку с платьем под кровать.

«Наверное, письмо тоже было от Атана, а если это не так, все равно нужно узнать что же в нем такое» — подумала она и вытащила плотный конверт из-под матраса. Сломав печать, девушка вытащила два вчетверо сложенных листка. Лесандрин развернула бумагу и уставилась на нее во все глаза. На листке было написано всего одно предложение: «Ты не сможешь меня забыть, Ангел». Второй листок оказался ничем иным, как портретом… Тем самым. Красивый, уверенный в себе он и глупая, счастливая она… Лесандрин еле сдержалась от желания порвать рисунок к чертям. Девушка закрыла глаза, успокоилась…

Рисунок выпал у девушки из рук и плавно опустился на пол.

Леся долго сидела, подтянув колени к подбородку, пытаясь унять воспоминания.

Не смотря на нежелание одной особы, выпускной бал все-таки наступил. За день до знаменательного вечера добрая половина женского корпуса, истерила и рыдала друг другу в жилетки, мол, я толстая и некраси-и-ивая, никуда я не пойду. Истерический плач сменялся не менее истерическим хохотом даже после отбоя. Единственными девушками, неподверженными предбальной лихорадке, оказались Милада и Лесандрин.

Милада за три дня до бала определилась с прической, туфлями и украшениями. Лесандрин вообще по этому поводу особо не задумывалась. За нее все решил Атан и, в первый раз со времени их знакомства, она была полностью с ним согласна.

За несколько часов до начала официальной части, проводимой в банкетном зале (оказывается и такой здесь присутствовал), Милада притащилась в комнату к подруге со своим платьем и прочими «мелочами». Под «мелочами» подразумевался целый арсенал тюбиков с кремами, помадой, румянами и притирками, разнообразию которых могла позавидовать даже императрица. Когда зеленоглазая мымра по имени Милада заявила, что содержимое всех этих баночек она собирается вылить на Лесандрин, та протестующее замахала руками с криками, что подобного ее бренное бедное тельце просто не выдержит.

— Да я ж по капельке, — увещевала «подружка», вооружившись одним из флакончиков в длину с ее ладонь.

— Нет, нет и еще раз нет! — Леся собиралась упираться до последнего.

— Между прочим, я абсолютно согласна с Атаном в том, что хотя бы в этот вечер ты должна выглядеть, как настоящая женщина!

— У-у-у, ирод напыщенный, — взвыла девушка, отмахиваясь от Милады подушкой, — на расстоянии жизнь портит. Можно подумать, что сейчас я женщина поддельная!

— Да ты за последние четыре года из штанов не вылезала!

— Ой, и кто бы мне тут лекции читал, а? До учебы в Академии ты сама из штанов не вылезала и теперь при каждой возможности в них влазишь. А мне что нельзя?! Скажите спасибо, что я на бал этот чертов пойду в платье!

— Если твою морду лица в порядок не привести, то платье ситуацию не спасет! — резюмировала Милада.

— А мне и так не плохо! Я ж не на смотрины иду!

— Леся! Между прочим, Самойлов там будет обязательно и ты должна ему показать какой стала! Пусть локти кусает петух хуторской! Хотя нет, я не права, теперь он сволочь императорская — новый подвид! — ввернула последний аргумент черноволосая стерва и села на кровать, ожидая реакции.

— Ой, да больно нужно! Из-за него себя мучить! — парировала Леся, но подушку от лица убрала.

— Леся, ну сделай мне подарок, а? — у бывшей травницы было такое выражение лица — без слез не взглянешь.

— Пусть тебе Атан с Владином подарки делают, — огрызнулась девушка без особого энтузиазма.

— Так уже сделали. Одна ты осталась. — Милада шмыгнула носом с такой обидой, словно если она не приведет сейчас Лесандрин в порядок, то мир рухнет, а ей останется только разгребать осколки.

— Ладно. — Лесандрин пихнула подругу в плечо, — Один раз можно и потерпеть. Ради тебя.

Милада с радостным криком вскочила с кровати и принялась расставлять флакончики на тумбочке у кровати. Леся осмотрела богатый «арсенал» и тут же пожалела о том, что согласилась на подобный эксперимент.

Зал, мило украшенный цветами и плакатами с надписями: «До свидания, выпускники!», был полон. Леся держала под руку Николая высокого русоволосого парня, с которым они сдружились на почве увлечения мифологией. Николай как-то попытался выказать ей знаки внимания, но Лесандрин обрубила ухаживания на корню, четко определив границы их общения. Между ними могли быть только дружеские отношения. Николай согласился, так что лучшей кандидатуры для сопровождения на бал не найти.

Старания Милады не прошли даром, и Лесандрин сияла, словно начищенная серебряная монета. Не от счастья, конечно же, но остальным об этом знать не обязательно. Надо было видеть глаза Николая, когда Леся вышла из комнаты в полном облачении. Молодой человек трижды проклял себя за то, что согласился с условиями Лесандрин, но спохватившись, порадовался сам за себя, что ведет такую красоту на бал именно он, а не кто-то другой. Теперь все могли ему завидовать.

Милада сверкала малахитом в собственноручно сшитом зеленом платье. Сияющие счастьем изумрудные глаза, казались огромными на раскрасневшемся личике. Кавалер Милады, сжимающий ее тонкую ладошку, раздувался от гордости. «Важная птица — гусь» — подумала Леся, глядя на эту занятную парочку. Владин, конечно, приятный молодой человек, но Лесандрин считала, что он слишком мягок для Миладки. Она вертела им, как хотела. Возможно, это являлось основной причиной тому, что звезда алхимии так и не отдала ему свое сердце…

Выпускники уселись на длинные скамьи, установленные по бокам зала. За их спинами стояли странники в парадной форме. Снежно-белые кители и черные брюки. В не приемов, обязующих странников одеваться в форму, их легко угадать по осанке, гордой посадке головы, надменному взгляду, угрозе, исходящей от них… но не по одежде. Странники ни коим образом не должны выделяться среди обычных жителей. Смешно, но они выделялись, опытный взгляд жителя империи безошибочно выделял странника из толпы. За полторы с лишним сотни лет страха и не такому научишься.

Леся внимательно оглядела зал, но Самойлова не увидела. Она облегченно вздохнула, теша себя надеждой, что встреча откладывается на неопределенное время. В идеале — навсегда. Выпускной потек по накатанному руслу. Сначала директор Ириан зачитал длинную речь о том, как Академия будет гордиться своими учениками. Лесандрин точно бы уснула, если бы не ехидные замечания Милады по поводу гордости.

— Интересно, а Ириан будет мною очень сильно гордиться, если я вдруг, случа-а-айно подорву Императорские лаборатории? — невинно поинтересовалась она.

Леся еле сдерживала смешки, очень уж явно она представила себе руины Императорского дворца в купе с лабораториями. Владин же недовольно шикнул на спутницу, страшно вращая глазами, пытаясь вразумить черноволосое горе напоминанием, что за их спинами странники стоят. Подобная мимика еще больше раззадорила Миладу, а Лесандрин поспешила вернуться к созерцанию директора с его речью. Иначе она не смогла бы взять себя в руки. А смех посреди проникновеннейшей речи директора — наивысшая невоспитанность.

Длинный монолог закончился, и выпускники разразились аплодисментами. Никто ничего не понял, но хлопать нужно — таковы правила.

— Результаты распределения зачитает льер Самойлов Владимир Семенович, капитан отряда одного из элитных подразделений войск его Императорского Величества.