"Нассау" держался молодцом, сколько он уже выдержал попаданий, и ход сохранил, вот только на два наших залпа отвечает одним. Снаряды на исходе. Экономит. "Вестфален" опять выкатился, не смог удержаться за "Нассау" он всё больше и больше зарывается носом, и скорость уже держать не может. С большим трудом всё же пристроился за "Нассау" но было видно, что сильно отстаёт, рыскает из стороны в сторону, удержаться за мателотом не может. В конце концов, разбитый линкор, виляя кормой, направился к берегу. А самое ближайшее место отсюда, где бы корабль смог приткнуться к берегу - это мыс Домеснес. Рядом с линкором держалась пара эсминцев, на всякий случай если придётся снимать людей.

   -Ваше превосходительство! Михаил Коронатович! Шмидт выходит из боя.

   -Похоже на то Владимир Константинович. Шмидт решил выброситься на берег, пока он не затонул, а в последующем если удастся, то и спасти свой линкор. А ведь побережье пока занято противником, и они смогут организовать его спасение. Если не получится спасти, то просто поснимать всё ценное и самим его уничтожить. А вот этого нам ни в коем случае допустить нельзя, чтобы он успел выброситься на берег. Его надо добить.

   Плен и сам догадался, повернул за линкором и "Славу" повел за собой. "Нассау" какое-то время шел прямо по направлению пролива, но потом, видя, что за "Вестфаленом" пошли наши крейсера и броненосец, также изменил курс и поспешил прикрыть флагман. Но пройдя несколько минут новым курсом вновь вернулся на прежний курс - наверно получил приказ Шмидта прорываться из залива. Мы последовали за ним, с нами по правому борту шли шесть эсминцев из состава минной дивизии.

   -Владимир Константинович увеличьте скорость, постараемся оттеснить "Нассау" от фарватера к берегу или к минным полям.

   "Петропавловск" стал увеличивать скорость и резать нос, быстро сокращая дистанцию. Под руководством Свиньина комендоры подняли темп стрельбы обоими калибрами и стали добиваться новых попаданий. Германец получал всё новые и новые повреждения, и горел во многих местах. Было хорошо заметно как он глубоко сидит в воде а также имея дифферент на корму, которая погрузилась по самый кормовой каземат 88-мм орудий. Линкор все реже отвечал на наш огонь, и всё это заставляло "Нассау" понемногу отклонятся от намеченного курса.

   Но и нам это сближение и редкий ответный огонь "Нассау", выходил боком. Были затоплены первое и третье котельное отделение, потеряно два из четырёх казематов левого борта, наполовину разрушена средняя труба, во всех отсеках плескалось около 3000-тонн воды. Скорость упала до пятнадцати узлов, но мы всё же добились своего, не пустили линкор к проливу. Теперь он спешил, как и его флагман к видимому в четырёх милях побережью, чтобы выбросится на мель. Два оставшихся крейсера и эсминцы противника увеличив скорость, пошли к новому фарватеру пока есть возможность обогнать "Диану" и проскочить мимо "Цесаревича"

   Владимир Константинович идем за "Нассау".... В этот момент рубку вновь потряс чудовищный удар, что-то ударило меня сзади по затылку, в глазах всё померкло, я потерял сознание.

   "Новик" и "Победитель" быстро оторвались на своих 32-х узлах от всех и через двадцать минут были уже на подходе к новому фарватеру, где сосредоточились около полусотни всяких плавсредств противника, начиная от катерного тральщика до пары крупных транспортов, не успевших в прошлые сутки уйти ещё свободным фарватером из залива. Первое минное заграждение шириной в двадцать пять кабельтовых уже было пройдено. Через милю начиналось довольно плотное минное поле шириной не менее шестидесяти кабельтовых. И сейчас тральщики противника трудился над вторым. Как всегда первыми шли катерные тральщики - со своей малой осадкой они могли бы и так пройти беспрепятственно через все минные заграждения и спастись.

   И так, катерные тральщики трудились где-то на середине минного заграждения, проверяя нет ли мелкосидящих мин, или просто таких, что по техническим причинам не встали на заданную глубину, или всплывшие. Позади катерных шли морские тральщики, прочёсывали море на большую глубину. Следом напирали сторожевики - эти когда-то по молодости числились миноносцами, а теперь патрульно-сторожевые суда, ну и конечно несколько траулеров в ранге сторожевых кораблей также с тралами. Сразу за тральными кораблями завидя приближающиеся русские эсминцы, в проход начали втягиваться все остальные. Всё эту операцию остались прикрывать всего два эсминца в 700-тонн имеющие по два 88-мм орудия и четыре 450-мм торпедных аппарата и три больших вооруженных траулера.

   "Новик" и "Победитель" вначале разрядили свои торпедные аппараты, а потом открыли беглый огонь по всему, что попадалось на глаза. На всё про всё у них было семь минут форы, так как быстро приближались германские крейсера. Но и этого хватило, чтобы нанести серьёзный урон противнику. Торпедами был потоплен транспорт, буксир, большой тральщик, и эсминец. Ещё одно сторожевое судно, налетело при маневрирование на мину. Транспорт получил повреждения от торпеды, но возможно и от мин, впоследствии был добит артиллерией с наших эсминцев. Кроме того артиллерией было потоплено ещё два сторожевых судна. А сколько было повреждено, мы не знаем. Ответным огнём в эсминцы попало семь снарядов калибра 52-88-мм, и где погибло трое, и получили ранения одиннадцать человек. Разгром был бы полным, но этому помешали быстро прибывшие на место разгрома крейсера противника, и нашим эсминцам пришлось уже самим спасаться бегством в сторону приближающего "Цесаревича", под частые всплески вздымаемые германскими снарядами".

   Отогнав наши эсминцы, германские крейсера расположились перед фарватером в ожидании подхода своего линкора, но через несколько минут стало понятно, что линкор до фарватера не дойдет. Было видно, как и второй линкор весь избитый повернул на юг, к Курляндскому побережью. Но это ещё не всё, сюда к проходу на всех "парах" спешили остатки немецкой эскадры. А параллельно им, но немного позади несколько русских кораблей, в том числе один крейсер. С северо-востока надвигался русский броненосец с канонерками, возвращались и два больших эсминца. Вот он-то и был самым опасным противником, и только он мог задержать убегающего противника.

Глава третья. После боя.

   Ваше превосходительство, Ваше превосходительство. Михаил Коронатович. Михаил - слышал я где-то далёкие голоса.

   -Убили?

   Кто это меня хоронит, никак Качалов, вот друг сердешный переживает как за родного. И сколько же он у меня? - с девятого года, и всё время со мной.

   -Да нет, не убило.

   А это Никишин - тоже переживает.

   -А вся голова в крови.

   -Это его циферблатом ударило по голове, который был сорван с креплений после удара снаряда в боевую рубку. Это хорошо, что этот снаряд только вскользь ударил, а какую выбоину в броне оставил. А если бы он прямо.... Даже страшно подумать.

   -Похоже приходит в себя, веки подрагивают.

   Знакомый голос, но вспомнить не могу.

   -Ваше превосходительство. Михаил Коронатович. Вы меня слышите.

   -Это голос Пилкина - отметил я по себя.

   Медленно разлепляю глаза, затылок болит, в голове шумит, самого мутит. Надо мной склонилось несколько голов. Так это наш судовой врач, Фадей Григорич, тут и Пилкин, рядом стояли Качалов со слезами на глазах, чуть поодаль мичман Никишин - отметил я как только глаза сфокусировали картинку. Я в своей каюте, определил я по окружающей обстановке. Хорошо меня приложило. Чем?