Музыкант закончил выступление быстрой, виртуозной композицией, которую казалось невозможным исполнить на одной-единственной акустической гитаре. Дженнер вдруг поймала себя на том, что затаила дыхание, слушая финальные аккорды, и затем в едином порыве с остальными зрителями воодушевленно зааплодировала. Бросила взгляд на спутника, который, похоже, как и она, по достоинству оценил музыку. Может, он действительно был доволен, что сдался и согласился сопровождать ее на это мероприятие.

И тут Дженнер почувствовала, как его тело слегка напряглось. Взгляд Кэйла сместился на кого-то за ее спиной, поэтому она не удивилась, когда по ее плечу легонько похлопали. Сохраняя улыбку на лице, Дженнер обернулась.

– Чесси! – воскликнула она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал обрадованно, чему немало способствовало то обстоятельство, что эта женщина ей и вправду нравилась. – Как здорово, что ты тоже здесь.

Дженнер не отнесла бы Чесси Фокс и ее мужа Майка к своим близким друзьями. Они были лет на десять старше нее, и их больше занимали собственные дети, нежели благотворительные проекты, в которой принимали участие Сид и Дженнер. Просто время от времени все они вращались в одних кругах.

Розовое платье на Чесси буквально кричало, что наличие денег вовсе не гарантирует наличия хорошего вкуса, зато бриллианты в ушах и в обширном декольте были очень даже настоящими. Элегантно уложенные светлые волосы так зафиксировали лаком, что бриз не мог пошевелить и волоска. На Майке был дорогой костюм, сшитый точно по его худощавой фигуре. Приятные люди, которые жили в свое удовольствие и ни о чем особо не беспокоились.

Дженнер представила Фоксам своего спутника, и тот, как обычно, показал себя истинным воплощением шарма. Да, Кэйл мог быть невероятно очаровательным с кем угодно, за исключением самой Дженнер. Он улыбнулся, пожал Майку руку, потом непринужденным жестом приобнял Дженнер за талию. Всего пару дней назад ее сердце заколотилось бы оттого, что ее вынужденно поставили в такую ситуацию, заставили играть эту роль, но сегодня вечером это казалось вполне естественным.

– Я могла бы сказать, что удивлена, что до сих пор тебя не заметила, – смеясь проговорила Чесси. – Но первые три дня я провалялась в постели, мучаясь от морской болезни, а последнюю пару дней пыталась разобраться, что тут где. Утверждается, что этот лайнер построен по последнему слову техники и максимально устойчив к качке, но я бы так не сказала.

– Надеюсь, морская болезнь тебя больше не мучает, – посочувствовала Дженнер. Она и сама этого опасалась, но, слава богу, пронесло.

Кэйл и Майк завели между собой типичный мужской разговор то ли о спорте, то ли об инвестициях, то ли о политике. Дженнер отключилась от их беседы – вероятно, точно так же и Майк не слушал, о чем они болтают с Чесси. Однако мимо ушей Кэйла наверняка не пролетит ни единого ее слова.

– Нет, я уже в норме. Забежала в сувенирный магазин и накупила лекарств от качки, имбиря, да и этот магнитный браслетик вроде тоже помогает, – показала Чесси металлическую полоску на запястье. – Пока что дела не плохи.

– Хорошо. Болеть в отпуске – просто кошмар.

Чесси расплылась в широкой улыбке.

– Так приятно встретить друга. Я уже заметила несколько известных лиц, но, честно признаться, думала, что буду знать здесь гораздо больше пассажиров, чем оказалось.

– Понимаю, о чем ты. – Дженнер и сама удивлялась, что знакома с очень немногими из тех, кого видела на борту.

– А Сидни тоже здесь? – взгляд Чесси скользил по окружающей обстановке.

– Нет, Сид перед отплытием свалилась с кишечной инфекцией. Как раз недавно с ней созванивалась. Ей уже получше, но пока не до конца оправилась.

– Наверняка она расстроилась, что пропустила круиз. Хотите присоединиться к нам за ужином? – дружелюбно продолжила Чесси.

– Спасибо, – улыбнулась Дженнер, – но у нас с друзьями уже есть планы на этот вечер. – Она повернулась к Кэйлу, чье выражение лица не изменилось ни на йоту. – Нам разве не пора?

Он глянул на часы.

– Уже пять минут как опаздываем.

Фоксы попрощались, и Дженнер пообещала, что обязательно пообедает с ними в другой раз. Направляясь к ресторану, Кэйл тихо произнес:

– Ты очень хорошо справилась.

– Я могу быть благоразумной, – кивнула она.

Ответом был странный короткий приглушенный звук где-то глубоко в его горле.

На другом конце зала Дженнер увидела Райана и Фэйт. Райан в смокинге опирался на свою неизменную трость, Фэйт была одета в шикарное платье цвета бронзы, мягко облегавшего все ее изгибы. Они составляли прекрасную пару, а их утонченные манеры казались легкими и непринужденными. Не знай Дженнер правду, ей бы и в голову не пришло, что эти супруги не такие, какими кажутся.

Вечер состоял не только из развлечений. В ресторане обнаружился и Фрэнк Ларкин, за которым по пятам ходил бульдог-телохранитель... по пятам, но не вплотную. Дженнер не понравилось, как Ларкин смотрел на других пассажиров. Когда он общался, улыбался, всем своим видом выказывая любезность и приязнь, в нем как будто что-то отключалось. И это облегчало Дженнер выбор, на чью сторону встать.

Что-то с ним не так, заключила Дженнер и удивилась, почему этого не замечает ни один из его собеседников. Казалось, Ларкин деградирует на глазах, с каждым днем становясь все более и более нервным. Его костюмы, явно сшитые на заказ из самых качественных тканей, были ему не по размеру. Как будто он потерял в весе и не потрудился купить новую одежду или ушить старую, что было чертовски странно для человека, изначально озаботившегося индивидуальным пошивом.

У каждого пассажира в этом круизе был какой-нибудь спутник: друг или подруга, супруг, любовник... Кэйл. Но Ларкин оставался один. Причем не только единолично занимал просторный номер-люкс, отправившись в двухнедельное путешествие без компаньона, но и удерживал на расстоянии всех без исключения.

Поддерживая светский разговор, прогуливаясь в толпе и разыгрывая радушного хозяина, Ларкин оставался в одиночестве и сохранял дистанцию. Печальный и отчасти отталкивающий факт.

Дженнер и Кэйл какое-то время беседовали с Фэйт и Райаном, когда к их компании примкнула Тиффани. На ней было очень короткое черное платье в обтяжку, оставлявшее мало простора воображению, и туфли на пятидюймовых каблуках, в которых она по росту не уступала Кэйлу; как ей удавалось передвигаться на таких ходулях, для Дженнер оставалось загадкой. И хотя далеко не все присутствующие наблюдали сцену, которую Тиффани закатила в первый вечер на лайнере, большинство по крайней мере слышали о том скандале. Все взгляды устремились на их небольшую группу, когда она повернулась к Дженнер.

– Я задолжала вам извинение, – спокойным и ровным голосом произнесла бывшая истеричка. Достаточно громко, чтобы окружающие расслышали, но не настолько, чтобы слова прозвучали началом нового шоу. Сиявшая на лице улыбка ослепляла. – Вы, наверное, обрадуетесь, узнав, что я завязала с алкоголем до конца круиза, и глаза б мои больше не видели эту «Призрачную воду». – Улыбка потеплела. – Не нравится мне быть злобной пьянчужкой.

Тиффани даже кивнула Кэйлу, хотя и с явным презрением.

– Сожалею. Рада, что путешествие для вас оказалось приятным, несмотря на все мои прошлые усилия перевернуть все с ног на голову.

Тот вежливо кивнул в ответ, промолчал и чуть крепче приобнял Дженнер. Взгляд, который Кэйл устремил на сообщницу выражал облегчение, но гораздо больше – подозрение. Было ли это частью спектакля, или он действительно удивлен развитием событий?

Брюнетка снова обратилась к Дженнер.

– Еще раз прошу извинить, что втянула вас в свое представление. Я прощена?

– Конечно.

Тиффани примирительно протянула руку. Дженнер пожала ее и вдруг почувствовала, как что-то прижалось к ее ладони. Что-то маленькое, квадратное... записка? Когда руки разъединились, Дженнер подождала несколько секунд и тайком бросила взгляд на посылку. Сердце екнуло, во рту пересохло.