Больше никаких попыток реабилитации.

Они убивали источник, в результате чего исчезала и тяга. Кон не врал Син, когда сказал, что ответственен за смерть Элеонор. Он просто не убил женщину оборотня-леопарда своими руками. Бран сделал это, всадив ей нож в шею. Они даже не дали Кону шанс связаться с ней.

Кон толкнул Син себе за спину и они попятились к Хэррогейту.

— Я с этим разберусь, Бран.

— Ты знаешь закон, — сказал огромный мужчина.

— Я разберусь с этим.

— Надеюсь так и будет, — произнес Бран, проводя пальцем по лезвию ножа. — Или это сделаю я.

Син понятия не имела, что означает весь этот дурдом, но она продолжала держать рот на замке, когда они с Коном вошли в Хэррогейт, продолжала держать рот на замке, когда после того как Кон набрал цифры, врата открылись в Ист-Энде Лондона, держала рот на замке, когда Кон грубо потянул ее в квартиру, находившуюся в квартале от врат.

Когда он закрыл за собой дверь, она стала изучать его агрессивное поведение, черты его лица еще больше заострялись, когда он злился. Вот только она не могла точно сказать был ли его гнев направлен на нее или нет?

Ответ на вопрос был дан, когда он шагнул к ней — воплощение чувственной энергии и перекатывающихся мышц, упакованных в выцветшие джинсы и обтягивающую черную футболку. Его губы обрушились на нее, и она открылась для него, встречая его язык и прижимаясь к нему всем телом. Син охватило желание, вспыхивая жарче чем когда-либо раньше с кем-либо другим, даже в моменты ее самой острой нужды. Сейчас это было по-другому. Они занимались чистейшей как снег любовью.

Кон крепко прижал ее к себе и в то время как его руки гладили ее спину, они не сдвинулись с места. Он провел губами от ее скуле к шее, а потом поцеловал прямо там, над яремной веной.

— Это было глупо, Син, — пробормотал он ей в шею. — Тебе не следовало приезжать в Шотландию.

— Но мы ведь сейчас здесь? Там, где и должны быть.

Все его тело напряглось и он отпрянул.

— Да, но… — его взгляд упал на ее левую руку и он схватил ее, приподнимая. — Какого хрена? — Кон смотрел на ее пальцы, а точнее на отсутствие одного. Его голос превратился в гортанный хрип. — Что случилось? Кто это с тобой сделал?

— Я сама это сделала, — мягко сказала она. — Я отказалась от кольца мастера убийц.

— О, Боже! Нам надо отвести тебя в ПБ…

— Уже ничего нельзя сделать, и ты знаешь об этом. Рана зажила. — Она пошевелила пальцами. — И у меня остались еще девять.

Кон закрыл глаза, а когда снова открыл их, они были темнее грозовой тучи.

— Мне очень жаль.

— Не стоит. Ты был прав. То, что мною никто не владел, еще не означает, что я не была в заключении. — Она перевела взгляд на огромную кровать, которая была единственной мебелью в квартире-студии и потянула Кона к ней. — А сейчас, — подразнила она, — я готова более основательно заняться той прелюдией, которой ты так хвастался.

Он остановил ее, вдруг отступив от кровати на несколько футов. Син повернулась к нему лицом и резко вздохнула при виде его темного, хищного взгляда и удлинившихся клыков. Он выглядел полудиким, совершенно первобытным и… Боже, он был горяч. Его ноздри раздувались, губы приоткрылись и Син спросила себя, о чем он думает?

Одного взгляда на его пах было достаточно, чтобы понять, что заполняло его разум.

Да так, что Син позабыла о прелюдии, потому что нуждалось, чтобы он оказался внутри нее. Прямо сейчас. Она потянулась к нему, и он зашипел.

— Ты давно питался? — спросила она и сама мысль о том, что он питался от кого-то другого, ударила ее под дых. Конечно, он должен был. Благодаря зависимости от ее крови, он никогда бы не смог отказаться испить из нее. Что же, ему придется согласиться на пакетики с кровью, потому что он никогда не погрузит эти клыки в кого-то еще. — Кон?

— Нет, — прохрипел он. — Я изголодался, Син. И не только по крови… по тебе.

По ней. Он хотел ее. Она не просто ему нужна, он ее хотел так же, как заставил признаться, она желала его. Удивительные импульсы радости подстегнули ее пульс биться еще быстрей, но вскоре он был остановлен теплой волной желания, исходившей от него. Похоть захлестнула ее и Син застонала. Ее зрение то обострялось, то становилось расплывчатым и аромат возбужденного мужчины, стоявшего перед ней, потоком заструился, как сладчайший афродизиак.

Она шагнула к нему, но почувствовала, что, ноги ее ослабели и были словно приклеены к полу. Слабость означала, что она зашла слишком далеко и у нее не хватит сил даже дойти до Хэррогейта, чтобы найти другого мужчину. Но слава богу Кон был здесь, слава богу он был тем, кого она хотела и слава богу он любил делать это грубо.

Глава 23

Кон стоял спиной к двери так близко, что мог дотянуться до неё, открыть и сбежать. И если бы он был умным, то так и сделал бы. Но феромоны Син сводили его с ума, похоть бурлила в нем и это в сочетании с зависимостью от крови, просто приморозило его к месту.

Син снова застонала и этот звук отозвался пульсацией в его паху.

— Сейчас, Кон. Прошло слишком много времени.

— Я знаю. — Кон сделал к ней шаг. Он мог трахнуть ее, просто не будет кормиться. А потом найдет способ объяснить, что она должна держаться от него подальше или ее жизнь будет в опасности.

Здравые мысли растворились как капля масла в литре воды, становясь тонкими и эфемерными, по мере того, как более примитивные инстинкты овладели его телом и разумом.

Син вскинула голову, отбросив волосы с шеи и Кон сосредоточил взгляд только на ней. Шум бегущей по ее венам крови стал маяком для его возрастающей жажды. Стук ее сердца был настолько громок, что казалось влиял на частоту его собственного пульса.

— Сейчас.

Еще один шаг. Его огромный член больно уперся в ширинку штанов. Еще один шаг. Син могла бы быть волчицей в период течки, и мужчина варг в Коне не мог бы сопротивляться. Кон изголодался, нуждался в ней так сильно.

Если я прикоснусь к ней, то её убью.

Он яростно затряс головой, словно вытряхивая его безудержные страхи.

— Пожалуйста. — Ее феромоны затуманили его разум, заставляя сердце биться в бешеном темпе, его кожа натянулась.

Его взгляд застыл на ее горле, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Укуси. Выпей. Убей.

Нет! Он отшатнулся и врезался в стену.

— Я не могу. — Она потянулась к нему, и он зашипел. — Нет! Не трогай меня, черт побери!

Син отпрянула и искорки боли промелькнули за дымкой нужды в ее глазах.

— Ты хочешь, чтобы я нашла другого мужчину?

Другого мужчину? Ох, дьявол, нет!

— Я убью его. — Его голос прозвучал хрипло и свирепо.

— Тогда что? — Капелька пота выступила у Син над бровью, и она вздрогнула, обвив себя руками за талию. Она страдала. — Кон, ты должен…

— Я не могу! — прорычал он. — Разве ты не понимаешь? Я не достаточно сильный.

— Итак… давай проясним ситуацию. — Она оперлась рукой на стену, чтобы удержать равновесие и заговорила, тяжело дыша. — Ты не будешь меня трахать и не хочешь, чтобы кто-то другой это сделал.

Пришло время подытожить

— Черт бы тебя побрал! — сердито прорычал он. — Тебе не следовало приезжать в Шотландию. Тебе не следовало ставить меня перед таким выбором. — Он был несправедлив и знал это. Но он был зол на себя, на нее, на судьбу и на стечение обстоятельств, приведших к подобному исходу.

Она подняла голову и вызов промелькнул на ее лице.

— Я так сожалею, что мне нужно то, что ты не можешь мне дать, потому что чувствуешь себя беспомощным и сварливым. — Син направилась к двери. — Иди к дьяволу! Нет, погоди, это я туда собираюсь, потому что уверена, что смогу найти какого-нибудь горячего демона, который с радостью даст то, что мне нужно.

Кону сорвало крышу, его контроль испарился, и он кинулся на Син, повалил на пол и сорвал с нее одежду. Она извивалась под ним, жадно обхватив его ногами и подставив свои груди ему в ладони. Он разорвал ширинку на своих джинсах и жестко вошел в нее, они оба закричали. Син была горячей. Влажной. Идеальной. Его пульс ревел в ушах, а зрение прояснилось — дьявол, все его чувства обострились до предела, когда он резко входил в нее. Наказание в виде грубого секса, как правило было характерно для периода спаривания в полнолуние.