Через пять минут связанный Юсуф лежал на траве и со страхом озирался на людей, находящихся поблизости и непонятно откуда взявшихся. Спустя некоторое время он был рад оказаться в клетке вместе с Хромоногим и Немым Мусой, потому что до сих пор не мог поверить, что вырвался из лап хищных тварей. Рядом находились вполне обычные люди, чтобы в этом удостовериться ханский племянник без конца вглядывался в лица стражников, воеводы. Рассматривал черты высокого мужчины с небольшой косой, который каким-то образом оказался рядом в лесу, после чего рыси отошли в темноту, а к этому мужчине присоединились еще люди под предводительством рыжеволосого.
Южанин вспомнил, как сходил с ума конь, выкатывал глаза, исходил пеной и вставал на дыбы, когда его отвязали и увели, но Юсуф и сам готов был лишиться разума, ведь тогда хищники чуть не загрызли его. И если бы не непонятно откуда взявшийся незнакомец, то его кости точно белели б на поверхности и некому прикопать их. А ночью луна высвечивала бы очертания ребер, позвонков, дождь омывал бы их, проливая свои холодные капли, а затем сползающие и уходящие в землю.
Юсуф больше чем все остальные из шайки хотел домой. Отчаянно и безнадежно. Сейчас он мог бы и кинуться в ноги хитрому хану, лишь бы оказаться подальше от этих мест, а потом обязательно перерезать глотку дяде за то, что с ним произошло, да и, естественно, побыстрее занять трон по праву. Он решил ничего не рассказывать и бежать при первой же возможности со спутниками или без них, это уже не так важно.
Стейн слушал. Все причитания, тревоги, мысли о побеге, причину поджогов отдельно. Скорее всего, хан Арыктау не остановится на этом. Будут новые поджоги или другие попытки поссорить Ардари и соседей и не только. Но теперь Правитель об этом узнает и будет частично готов, уж он, Эйнар, поможет ему в этом.
Вечером, растянувшись на кровати, эльф думал о брате, который был в этом походе серьезным как никогда. Вспоминал, как он в первую очередь после того, как узнал что возвращаемся, упомянул о заждавшейся Малининой. Стейна кольнул укол ревности и зависти одновременно, а если она не просто друг Брану… Но нет, на девушек братец смотрит совсем другими глазами, да и кружит их много вокруг него, причем все довольны. И как это младшенький так умудряется…
Эльф уснул, думая о брате с приятным теплом в груди. Ночью снилась княжна, которую Стейн прижимал к стене, оберегая уже не от горшка с цветком, а отчего-то более мерзкого, а на шее девушки красовался могущественный Алатырь.
Утром, проснувшись раньше всех, он осторожно заглянул к братцу, который спал как в детстве, положив правую ладошку под щёку, сходил и проверил пленников, которых решено было забрать с собой. Внезапно в памяти всплыл сон, и в голове промелькнула тревожная мысль о Малининой и ее праве на Ардари. Но тут же он отмел её, как несостоятельную, потому что если королева могла навредить девице, то Грант такого себе не позволит, уж в этом можно быть уверенным.
Можно сорваться и улететь, проверить девушку или послать Брана чтобы разузнал все ли с ней в порядке, однако Эйнар этого делать не стал. Пленники требовали постоянного наблюдения, да и ни к чему лишний раз превращаться в птиц, ведь Эйнары для всех были людьми. Никто и никогда в присутствии обоих братьев не думал о том, что в соседней Самарии Правитель имеет такую же фамилию, ведь Лорд Рольф эльф это общеизвестный факт, а тут обычные люди.
Два дня пути и у Стейна созрела мысль, которой он намеревался поделиться с Грантом. А что если повлиять на Юсуфа и дать возможность сбежать так, чтобы он считал это только своей заслугой. А затем южанин убьет своего хана и многочисленным родственникам будет не до вредительства соседним и прочим странам, они все будут делить возможность встать во главе Арыктау. Юсуфу можно внушить убить, можно отпустить с условием, что убьет, потому что иначе он не сможет вернуться к себе. Можно внушить докладывать все, что будет затеваться против Ардари и Самарии , но допустят ли его до такой информации. Или оставить навсегда в тюрьме, но будет ли в этом смысл? Не факт, что хитрый хан вообще захочет выкупать своего властолюбивого племянника.
Чем ближе к замку, тем больше думалось о делах и людях, что ждут усталых воинов. И пленников, ведь в пути Эйнар слал депеши, а значит, южане не будут сюрпризом. Бран планировал отдохнуть, а если удастся, то завтра с самого утра позвать Малинину прокатиться до Жемчужного озера. И это очень хорошо, ведь братишка заслужил свой отдых.
Стейн обдумывал ситуацию с Юсуфом, что сказать Гранту. А еще, если конечно позволит время, заглянуть в знакомое окно и убедиться, что с княжной все в порядке. Ведь она сама приглашала его. Или ястреба. Но ведь разницы-то нет.
- В замке творится что-то странное,- Бран удивленно таращился на суетящихся слуг, заглядывающих в котлы, под телеги. То тут, то там раздавались крики, у кого-то пытались стянуть под шумок петуха или еще какое имущество, - как - будто все вместе в прятки играют.
- Что ищем? - Стейн, сидя на коне, остановил бегущего мимо полицейского. Следом за ним выстроились воины, клетки с пленниками. Все с интересом рассматривали суетящийся народ.
- Велено разыскать пришлую из другого мира девицу, что тут в замке жила,- судя по усталому виду, служивый и сам был рад передохнуть.
Бран нахмурился, готовый сорваться и забыть про свои обязанности, но Стейн умел одним взглядом приковать любого к месту.
- Как она пропала и когда.
- Не могу знать, но только искать ее начали с обеда. Его Высочество приказал все перевернуть вверх дном, но найти девушку. Только уже по два раз все посмотрели, даже конюшни и нигде ее нет.
Стейн жестом руки отпустил полицейского и с тревогой в душе вместе с отрядом отправился дальше, надеясь, что Грант расскажет о произошедшем исчезновении в замке. В любом случае он должен узнать правду.
- Я найду ее,- Бран, взглянул на Стейна взглядом, в котором светилось совсем не детское упрямство и что-то еще, напоминающее то ли обиду, то ли тревогу. Но еще полчаса назад младший, грезивший о горячей ванне, чистой домашней одежде, плотном ужине, привычных разношенных домашних тапочках, вечно прячущихся под кроватью, по всей видимости, напрочь позабыл о мечте.
Средний из братьев Эйнаров кивнул и отпустил брата, потому как вначале нужно распорядиться определить пленных в местной тюрьме, потом сразу к Гранту рассказать задумки по южанам и еще кое-что.
Узнать, почему вышло так, что она пропала.
Стейн, пропыленный не одной дорогой, торопившийся, а потому выбросивший до поры, до времени из головы мысль о чистой одежде, уверенным шагом вошел в рабочий кабинет Правителя.
Грант стоял у раскрытой карты королевства с весьма задумчивым видом, оживившись только, когда увидел вошедшего Эйнара.
- Вчера я сделал ей предложение,- вот уже час они обсуждали государственные вопросы относительно политики Ардари после выходок, организованных ханом Арыктау, но, не сговариваясь, тема была сменена, - а сегодня ее нет.
Эйнар в задумчивости приподнял правую бровь, глядя на растреклятую карту. Он, конечно, знал, что девица нравится другу, но что бы звать замуж… Для этого нужны веские причины, потому, как Грант панически боялся обзаводиться женой, и, на сколько Стейн был в курсе, не питал к ней любовных чувств. Возможно, он узнал о праве истинной наследницы князей Светлых на Ардари? Но нет, в таком подлом предположении правды быть не может. А другу он доверял. Что-то личное кольнуло там, где у всех находится сердце. По всей видимости, это боролись чувства ревности и облегчения, ведь девушка не дала согласия, налагаемые на беспокойство за Малинину. Причем трудно было сказать, что поразило эльфа больше от сознания всех этих ощущений. Он всё еще любил прекрасную темнокожую Лорри, но эта непонятно зачем попавшая в их мир человеческая княжна Мирослава изрядно смущала внутренний страдальческий настрой.
- Думаешь, она испугалась?
- В последнее время, как мне сказали, она много находилась в библиотеке, - Правитель как обычно когда нервничал начал описывать круги по кабинету, заложив руки на спину. Черные как крыло ворона волосы выглядели растрёпано и неопрятно, но он этого вовсе не замечал.- Читала историю, географию и все, что нужно, чтобы узнать про Ардари. Я пошел туда и предложил стать моей женой.