сравнения.
- Это точно, никакого сравнения.
Где-то в глубине звучит: “Что делает такая девушка, как ты, в таком месте” Локильо10
но в более современном исполнении.
Эстер улыбается и целует Марию в щеку. Она чувствует себя очень счастливой, имея
таких друзей. Они-то двое знают об экономических проблемах не понаслышке, их семьи проходят через это, кризис сильно затронул их. Уже два месяца, как ее отец без работы. Так что, улыбка – это единственное, чего она может лишиться.
- Я так рада провести этот вечер с вами. Вы самые лучшие, – говорит Эстер, откусив от
гамбургера изрядный кусок.
Бруно искоса поглядывает на нее. Эстер ему нравится, он восхищен ею. Он никогда не
знал ни одной девчонки, такой, как Эстер. Но, несмотря на то, что он собирался забыть ее раз и навсегда, он по-прежнему продолжает любить ее так же, как в первый день. Прошел уже почти год, как он пообещал себе, что не прольет больше ни единой слезинки из-за Эстер.
Он отлично помнит, как мучился, сидя на той скамейке, держа в руках конверт от письма с
признанием в любви. В конверте был ответ девушки, укравшей его сердце. Пометила ли она его имя крестом? Избранница могла его отвергнуть, и он, Бруно, был беззащитен перед этим. Помертвев от страха и глубоко вздохнув, он внимательно изучил им самим подготовленный список.
- Что? Не может быть! – его громкий возглас привлек внимание проходившей перед ним
пожилой четы. Еще один сумасшедший, бедняжка, говорящий сам с собой.
Эта девушка отметила всех по списку! Все двадцать человек! Это означало, что она готова
встречаться с любым, кто ни предложит? Невероятно! Бруно застыл от изумления, но это было еще не все: Эстер положила в конверт сложенный вдвое маленький листок бумаги. Весь дрожа, парень развернул листок и молча прочел написанное.
Я польщена. Спасибо. Я предпочитаю отметить всех, нежели никого, потому что я
уверена, что все отличные, необыкновенные ребята, и, кто знает, что может произойти в будущем. Но, сейчас в моем сердце другой, его нет в этом списке. Большое спасибо, мне очень жаль.
Ее сердце занято другим… Бруно опять сунул листок вместе с письмом в конверт и,
опечаленный, уныло поплелся домой. Дома он закрылся в своей комнате и горько заплакал. Он плакал так, как до этого не плакал никогда. Тем не менее, когда его глаза просохли от слез, он твердо поклялся, что никогда больше не пошлет ей ничего подобного. Он включил игровую приставку, выбрал для себя испанскую футбольную команду и поставил перед собой цель выиграть чемпионат мира в ЮАР.
- Вам не кажется, что Эли нравится Рауль?
Мария чуть не подавилась гамбургером, услышав вопрос подруги. Да и Бруно тоже
поперхнулся.
- Почему ты это говоришь?
- Не знаю, у меня сложилось такое впечатление. Сегодня они все время дурачились.
- Да это просто Элизабет такая, – возражает рыжеволосая.
- Раулю тоже очень нравятся девчонки и даже слишком. В этом году он понапрасну проволынился по ходу с четырьмя девчонками, так? – все трое принялись подсчитывать волынщиц, мысленно их перебирая. Ну да, так и есть, четверо: Кристина, Мириам, Диана и Беатрис. Отношения со всеми четырьмя закончились плачевно.
- А не странно ли, что кое-кто из нас встречался с кем-то другим, не из нашей группы? – спрашивает Эстер, глотнув Кока-Колы. Бруно с Марией ничего не отвечают. Для них это не было бы странным, это было бы мечтой. И уж, конечно, они двое знают, что эта самая мечта весьма далека от того, чтобы стать реальностью.
- Отношения Рауля и Элизабет были бы сенсацией, – прокомментировал, наконец, парень, ища другой путь для разговора, – но меня ничуть не удивили бы.
- Они спорили бы целыми днями.
- Это точно.
- Но, были бы красивой парой, – уверяет всех Эстер, – и, если поженились бы, то мы могли бы быть подружками невесты, а ты, Бруно, посаженым отцом.
На лице парня появляется робкая улыбка. Ну почему это должно быть таким... таким... невероятным?
- Я не ношу пиджак и галстук.
- Ты выглядел бы очень симпатичным, – убежденно говорит Мария, похищая у него картошку.
- Записным красавцем.
- Давай, Бруно. Нам всем хотелось бы увидеть тебя когда-нибудь в пиджаке и при галстуке. Правда, Мери?
- Конечно.
- Увидите, в день моих похорон.
- Вот дурак!
Пнув подругу под столом ногой, Мария мягко улыбается Бруно. Бруно всегда был ее любимчиком. Он всегда был самым странным и непонятным из всех. Но, она никогда не станет сторониться и избегать его, хотя он по уши влюблен в Эстер и никогда не сможет рассказать ей об этом. Что ж, она уважает его молчание, потому что сама скрывает кое-что ото всех, и это кое-что известно лишь ей одной. Конечно, она-то знает секрет Бруно. Ведь это только он мог послать подобное письмо девчонке, которую любит. Это письмо так оригинально.
- Что я делаю, Мери? Я ужасная дура!
- Не понимаю.
- Я причиню ему боль, я не люблю его. Бруно мой друг, он всегда так мил со мной, с тех самых пор, как я пришла, и мне невыносимо видеть, что он страдает из-за меня.
- Я тебя понимаю.
- Ты уверена в том, что это его письмо?
- Абсолютно.
Когда Эстер позвонила Марии и попросила срочно прийти к ней домой, та и не представляла, что подруга покажет ей это необычное признание в любви. Глядя через стекла очков на строчки букв, Мария поняла, что ее друг, наконец, сделал тот шаг, о котором она всегда подозревала. Когда-нибудь это должно было случиться, и она хорошо понимала это. Он сделал это по-своему, в свойственной ему манере.
- Черт, я чувствую себя ужасно. Дело в том, что мне... – продолжала Эстер.
- Ты его не любишь, – на полуслове оборвала Мария подругу.
- Нет. – В глазах Эстер была заметна вина за то, что она ничего не чувствует к этому малорослому и искреннему парнишке.
- Ты должна быть откровенной с ним.
- Не знаю, это нелегко.
Обе девушки, молча, размышляют. Рыжая берет письмо и перечитывает его. Закончив
читать, Мария секунду раздумывает над тем, что пришло ей в голову.
- Возможно, решение существует. Ты сделаешь ему больно, но боль будет слабее.
- Да? Расскажи! – Эстер выжидательно смотрит на подругу. Ей уже не первый раз
признаются в любви, но впервые это сделал человек, которого она по-настоящему ценит, как друга.
- Ты отметишь в списке всех ребят.
- Что? Как я это сделаю? Ведь это же неправда!
- Так ты не вычеркнешь его из списка, но и не скажешь, что хотела бы быть с ним.
- Будет только хуже, если я помечу его имя крестом. Хотя я и отмечу всех, этим я дам ему
надежду.
- Я не закончила, – добавила Мария, направляясь к письменному столу, стоящему в
комнате подруги. Она берет тетрадный лист и складывает его пополам, потом режет его ножницами посередине и показывает половинку листа Эстер. – Вот на нем ты и напишешь свою записку.
- Записку?
- Да, записку. Объясни ему, что ты польщена, что ты не знаешь, что произойдет в будущем,
но сейчас твое сердце принадлежит другому, тому, кого нет в списке.
- Кому?
- Господи, я-то откуда знаю. Какая разница. Ты просто скажешь это, и все. От этого Бруно
будет не так больно.
- Мери, я разобью ему сердце.
- Это неизбежно, – качает головой Мария – но так будет лучше. Не отделяй его от
остальных.
- Вот черт, это просто ужасно.
- Не волнуйся, он переживет.
И он пережил, вернее, постарался пережить. Бруно делал все, чтобы покончить с этим. С
того дня он старался не приближаться к Эстер и вообще избегать ее. Он попытался забыть ее, но они оба составляли часть “Клуба непонятых” и много времени проводили вместе. Хотя Бруно и притворялся бесстрастным, делая вид, что ему все безразлично, при первой возможности он закрывался в своей комнате, убеждая самого себя в невозможности своей любви и все так же страдая оттого, что так и не завладел сердцем темноволосой красавицы-феи с челкой, нависающей на глаза.