Молодой уламр тотчас же это выполнил. Когда он достиг указанного места, он негромко крикнул, чтобы известить вождя.

Сыновья Зубра приготовились к бою. Агу с дротиком в руке повернулся лицом к скале, раненый воин стоял, опираясь на камень, держа наготове оружие, а третий брат, Роук, находясь ближе всех, ходил взад и вперед. Стоя на краю утеса, Нао следил за действиями противника. Выбрав момент, когда Роук подошел ближе, он метнул дротик. Дальность его полета удивила сына Зубра, но все же дротик не долетел до цели на несколько локтей. Камень, который Нао затем бросил, упал еще дальше от цели. Роук закричал насмешливо:

— Сын Леопарда слеп и глуп!

Полный презрения, Роук погрозил ему своей палицей. Уверенным движением Нао выхватил то странное оружие, владеть которым он научился у вахов, и стал быстро вращать его над головой. Роук, уверенный в том, что это пустая угроза, не обратил на это внимания, продолжая расхаживать под скалою. Он даже отвернулся от Нао и потому не заметил дротика. Еще мгновение — и его рука оказалась пронзенной между большим и указательным пальцами. С яростным криком он выронил палицу. Косматые братья были поражены. Они не понимали, как мог Нао бросить дротик на такое большое расстояние.

Чувствуя страх перед этим таинственным оружием, все трое отступили. Роук мог держать теперь палицу только левой рукой. Между тем Нао воспользовался их замешательством, чтобы помочь Наму спуститься. Шесть человек очутились на равнине, друг против друга, настороженные, полные ненависти. Сын Леопарда повернул вправо, где проход был шире и удобнее. Агу преградил ему путь. Его круглые глаза внимательно следили за каждым движением Нао. Он прекрасно умел увертываться от копий и дротиков и поэтому смело надвигался на Нао, уверенный в том, что тот непременно промахнется и тем даст возможность подоспеть Роуку. Но Нао, сделав неожиданный поворот, устремился к третьему брату, который стоял, опершись на копье.

Это движение вынудило Агу и Роука броситься на помощь брату, открывая проход: уламры воспользовались этим и пустились в бегство. Окружение было прорвано!

— Огонь не достанется сыновьям Зубра! — крикнул вождь звонким голосом. — Нао получит Гаммлу!

Все трое бежали по пустынной равнине. Путь к становищу уламров был открыт. Но Нао отлично понимал, что дело не обойдется без решительной битвы. Двое волосатых были ранены. Отказаться от сражения — значило дать им время оправиться, и тогда одолеть их будет труднее.

Несмотря на рану, Нам не отставал от товарищей.

Все трое опередили неприятеля больше чем на тысячу шагов. Здесь Нао остановился, передал огонь Гаву и сказал:

— Бегите не останавливаясь на запад, пока я вас не догоню!

Уламры продолжали бежать с прежней скоростью. Вождь замедлил шаг. Вскоре он повернул на волосатых братьев, угрожая им своим новым оружием. Затем обогнул их справа и направился обратно к реке. Агу понял его намерение. Он издал рычание льва и бросился с Роуком на помощь раненому. Отчаяние придало ему силы, он почти не отставал от Нао. Но долго бежать с такой скоростью он не мог. Сын Леопарда, как будто созданный для бега, опередил противника на триста шагов и скоро очутился лицом к лицу с третьим братом. Тот поджидал его, угрожающий, разъяренный. Он бросил в Нао дротик, но, плохо сохраняя равновесие, не попал в цель. Нао набросился на него.

Сила и ловкость волосатого были таковы, что, несмотря на свою рану, он легко мог бы подмять под себя Нама и Гава. Чтобы сразить Нао, который был выше его ростом, он с такой силой замахнулся палицей, что едва удержался на ногах. Оружие противника ударило его по голове и уложило на месте, второй удар раздробил ему позвоночник.

Агу был еще в ста шагах: Роук, ослабевший от потери крови, которая текла из руки, отставал от брата. Оба бежали к цели, как носороги, увлекаемые глухим инстинктом, даже забыв об осторожности.

Поставив одну ногу на побежденного, сын Леопарда ждал их, подняв палицу. Подбежав ближе, Агу сделал прыжок. Нао уклонился в сторону и кинулся на Роука. Сильным движением он выбил оружие из левой руки противника и ударом по черепу уложил второго брата.

Затем, отступив перед Агу, он крикнул:

— Где твои братья, сын Зубра? Я убил их так же, как убил серого медведя, тигрицу и пожирателей людей! Нао теперь свободен, как ветер! Его ноги легче твоих, его дыхание, как у оленя!

Отбежав немного, он остановился и снова крикнул: «Нао не хочет убегать. Этой ночью он возьмет твою жизнь или отдаст свою».

Уламр прицелился дротиком в сына Зубра, но тот пригнулся; оружие просвистело над его головой.

— Нао умрет! — прорычал Агу.

Он не спешил: он знал, что противник волен принять или отказаться от боя. Он шел крадучись. Каждое его движение выдавало в нем зверя, его копье и палица несли смерть. Несмотря на поражение братьев, он не боялся своего ловкого и сильного противника. Он был сильнее своих братьев и до сих пор не знал поражений. Ни человек, ни животное не уходили от него живыми. Подкравшись к Нао, он метнул в него копье.

Он сделал это потому, что надо было так сделать; его не удивило, что Нао избежал удара. И он сам тоже с легкостью увильнул от копья уламра. Теперь у обоих остались только палицы; они поднялись разом; обе были из дуба. На палице Агу было три сучка, от долгого употребления она хорошо отшлифовалась, блестела при свете луны; палица Нао была более ровной.

Агу первый нанес удар. Но не со всей силой: он рассчитывал превзойти сына Леопарда иным путем. Нао без труда отразил удар и в свою очередь ударил наотмашь. Палицы стукнулись друг о друга и затрещали. Тогда Агу сделал прыжок вправо и нанес удар необычайной силы, но промахнулся: Нао успел увильнуть. Его ответный удар был таков, что сам Фаум покачнулся бы на месте, но ноги Агу точно вросли в землю; он только слегка откинулся назад.

Противники снова стояли лицом к лицу, оба невредимые, будто они вовсе и не сражались. Но внутри у них все клокотало! Теперь каждый из них знал силу своего противника, знал, что каждое мгновение промедления или неосторожный жест может его погубить.

Агу снова вступил в борьбу. Вся сила его сосредоточивалась в руках: он без всяких уловок рубанул палицей сверху.

Нао отвратил удар, но сучковатая дубина противника успела провести на его плече широкую царапину. Хлынула кровь и обагрила его руку; Агу, уверенный в том, что его победа теперь обеспечена, размахнулся с удвоенной силой.

Издав зловещий крик, Нао опередил его. Череп Агу зазвенел, как будто он был из дуба, волосатое тело покачнулось; второй удар поверг Агу на землю.

— Гаммла не достанется Агу! — закричал победитель. — Агу не увидит больше своего племени, не увидит Большого болота и никогда не согреет своего тела у огня!

Агу встал на ноги. Его крепкая голова была окровавлена, правая рука висела, как сломанная ветвь, ноги ослабли. Но упорная жажда жизни светилась в его глазах. Подняв палицу здоровой левой рукой, он в последний раз взмахнул ею над головой, но прежде чем она опустилась, Нао выбил ее из рук врага, и она упала в десяти шагах от него.

Агу спокойно ждал смерти. Он уже считал себя мертвым, ибо знал, что поражение — это смерть. Он, с гордостью вспомнил всех, кого он убил, прежде чем погибнуть самому.

— Агу не щадил своих врагов! — сказал он. — Он никогда не оставлял в живых тех, кто оспаривал у него добычу. Все уламры содрогались перед Агу!

Он не просил пощады и даже не застонал, когда первый смертельный удар обрушился на его голову. Его сознание погасло, оставалось живым только его теплое тело, последние вздрагивания которого второй удар Нао погасил навсегда.

Покончив с Агу, Нао добил двух его братьев, казалось, будто сила сыновей Зубра вселилась в него. Обернувшись к реке, он слушал, как бурно колотится его сердце.

Глава 11

Во тьме веков

Каждый вечер уламры со страхом ждали захода солнца. Когда в небе оставались одни лишь звезды или луна пряталась в облаках, они чувствовали себя слабыми и жалкими.