― Ну, или просто случится апокалипсис, ― вставляю я.

Ангел смотрит на меня с напряженной улыбкой.

― Ты только что убила мою мечту, ― говорит он.

Я усмехаюсь.

― Какое желание у тебя? ― обращается он ко мне.

Я опускаю глаза и хочу пожать плечами, но останавливаю себя.

― Ответ, что я не знаю, не принимается? ― тихо уточняю я.

― Совершенно точно, ― бодро говорит Ангел.

Я вздыхаю и жалобно смотрю на него.

― Но я, правда, не знаю! Я… многое хочу и в то же время мне ничего не нужно. Ну, может, я бы хотела… летать, ― я пару раз моргаю и смотрю на хмурое небо. ― Ничто, как полет, не позволяет чувствовать себя по-настоящему свободным.

― Это хорошее желание, ― улыбается Ангел.

Спустя минуту он спрашивает:

― А какая у вас мечта? Чего вы хотите? От жизни? От себя? Каким видите свое будущее?

― Я бы хотел поступить в МГУ, ― отвечает Егор. Его голос звучит уверенно. ― Стать ученым-физиком, потом уехать за границу, потому что в России дела с наукой идут не очень, ― он неуверенно улыбается и опускает голову.

― Это крутое желание, ― соглашается Ангел. ― А ты? ― он смотрит на меня.

Я закатываю глаза.

― Я не смогу ответить на этот вопрос, потому что не знаю, чего хочу от жизни. Я живу без мечты.

Ангел широко распахивает глаза.

― Но так ведь не может быть! У человека должна быть мечта. Как же иначе?

Я грустно смеюсь.

― Все сложно. Гораздо легче мечтать о чем-то нереальном.

― Возможно, ты права, ― тихо молвит Ангел. ― Мои мечты делятся на возможные и невозможные. К невозможным я могу отнести многие вещи. Но самая главная мечта заключается в том, что я хочу снова играть в футбол, хочу стать профессиональным игроком, но никогда не смогу из-за травм, ― он сводит брови вместе, и его скулы напрягаются. ― Мои возможные мечты это: хорошо окончить школу, желательно с отличием, поступить в хороший университет, устроиться на престижную работу… Или путешествовать, объездить весь мир на небольшом разрисованном фургончике, ― Ангел тепло улыбается. ― Это хорошие мечты, и их можно воплотить, если я буду стремиться к этому. Отличие между возможными и невозможными мечтами заключается в том, что о невозможных ты можешь только размышлять и представлять, как это было бы. А возможные ты можешь воплотить в реальность, приложив усилия.

Глава двенадцатая

Отчасти пятница, пятнадцатое ноября, становится Днем Маленькой Победы.

И вот в чем дело.

Во время биологии, второго урока, идет проверочная работа в виде теста, и большинство ребят, конечно же, не готовы. Кроме меня, Егора и Ангела. Весь вчерашний вечер мы созванивались друг с другом и совместно занимались повторением материала по биологии, так как СЛЫШАЛИ учительницу и поэтому ЗНАЛИ, что будет тест, и этот тест важный.

Возможно, мы втроем единственные, кто готов.

Я смотрю на вопросы и вспоминаю информацию, которую прочла в учебнике, провожу анализ каждого варианта ответа и в итоге записываю букву, которую считаю правильной. Сейчас как раз не хватает тишины. Все шуршат, перешептываются друг с другом в надежде, что кто-то знает ответ. А кому-то все равно, и он ставит наугад.

― Эй, Егор, ― слышу я гадкий шепоток справа.

Я рефлекторно поднимаю голову и отрываю взгляд от теста, чтобы посмотреть, как Паша, еще один возомнивший себя крутым, тянется через парту, чтобы ткнуть ручкой по локтю Егора.

Егор отзывается и смотрит на Пашу.

― Ты же шаришь в биологии? ― спрашивает шепотом Паша и быстро смотрит в сторону учительницы. Убеждается, что та его не замечает и снова поворачивается к Егору.

Егор неуверенно кивает и поправляет очки.

― Дай списать, ― просит Паша.

― У нас разные варианты, ― отвечает Егор.

― Аааа, блин.

Я еще раз убеждаюсь в том, что умственные способности Паши близки к нулю, если он даже не додумался, что у Егора первый вариант, а у него второй.

― Тогда реши за меня, ― не унимается Паша.

Егор молчит и смотрит на него. Я забываю про тест и жду реакцию Егора. Неужели, он возьмется решить его вариант? Это же Паша! Сколько его помню, он всегда при удобном случае находил, чем обидеть Егора. И сколько я помню Егора, он никогда не отказывал Паше и другим, потому что те пугали его разборками, в которых примут участие кулаки.

― Эй, ты чего? ― Паша снова тянется через парту и дергает Егора за рукав. ― Оглох, что ли? Я с кем разговариваю! Реши за меня, слышишь? ― он снова смотрит в сторону учительницы и поджимает губы. ― Реши, ― шипит он, не разжимая их.

Я человек, который ни за что не вмешается в подобную ситуацию. Я человек, которому нет дела до всего этого. Я человек, который пытается ничего не видеть и не слышать.

Поправка.

Я была такой.

Но я меняюсь.

И сейчас меня не на шутку раздражает наглость Паши.

― Егор, ― шепотом зову я его.

Он поворачивается ко мне и смотрит испуганно-растерянными глазами.

― Не решай за него, ― говорю я.

― Но я…

Я знаю, что он хочет сказать. Он не может отказать, потому что боится расправы. Но ведь сейчас все по-другому. Сейчас за него можем заступиться мы с Ангелом. Сейчас Егор не один. У него есть мы ― друзья. И я, как его друг, не могу спокойно смотреть, как Егор унизит себя в глазах этого несносного Паши в очередной раз.

Хватит с нас.

Хватит с Егора.

― Пошли его к чертям, ― слышим мы с задней парты шепот Ангела.

Мой единомышленник.

Я улыбаюсь и киваю Егору.

― Давай, ― подталкиваю я его. ― Сделай это. Скажи «нет».

Я так смело думаю об этом. А могу ли я отказать, если меня попросят?

Да! Смогу, еще как.

Я вижу слабую решительность в глазах Егора. Он на правильном пути.

― Давай, ― Ангел подбадривающе тыкает колпачком ручки в его лопатку. ― У него нет своих мозгов, так нечего пользоваться твоими.

Я с необъяснимым воодушевлением смотрю сначала на Ангела, который напряженно улыбается мне, затем на Егора. Егор хороший и умный парень. Он не достоин того, чтобы им пользовались.

― На, ― я вижу, как Паша протягивает листок с тестом Егору, ― давай только быстро. Десять минут до конца урока! Слышишь? Эй!

Я киваю Егору и сжимаю кулаки под партой, затем снова поворачиваюсь к Ангелу, отворачиваюсь, и мы вместе наблюдаем за Егором.

― Нет, ― я плохо слышу, как Егор говорит это, но он все же произносит!

Какое-то странное ликующее ощущение зарождается внутри, и я не могу сдержать улыбки.

Ох, не передать словами, какое недоумение появляется на лице Паши. Так тебе!

― В смысле? ― от удивления он забывает, что находится в классе и идет проверочная работа, и что учительница ведет тотальную слежку за тем, чтобы никто не переговаривался. Его определенно заметят. ― В смысле нет?

Егор набирает в легкие воздух и повторяет громче:

― Нет.

Льдисто-голубые глаза Паши округляются. Бедняжка, испытывает, наверно, невероятный шок. Я не могу сдерживать злорадную ухмылку при виде лица одноклассника. Уверена, и Егор чувствует себя лучше и увереннее. Просто однажды у каждого… такого, как мы (изгоев, если точнее) наступает момент, когда он должен прекратить позволять помыкать собой и сказать «нет».

― Я не буду за тебя ничего решать, ― произносит Егор тихо, чтобы его не услышала учительница.

― Ты… ― Паша теряет дар речи.

«Ура!» хочется воскликнуть мне, но я воздерживаюсь и улыбаюсь шире.

Так держать, Егор. Так держать.

Постепенно растерянность уходит с лица Паши, и оно становится злым и даже краснеет. Ох, а вот это уже нехорошо. Еще бы! Теперь-то он знает, каково это, когда тебе в чем-то отказывают. Почаще бы устраивать ему подобные «уроки».

― Что за разговоры на задних партах? ― слышим мы все голос учительницы.

Это немного разряжает обстановку, и все будто просыпаются. Я резко дергаю голову в сторону доски и вижу, как биологичка вытягивает шею, чтобы увидеть, что у нас происходит. Затем она встает из-за стола и медленно направляется в нашу сторону. Одноклассники прячут шпаргалки, телефоны и закрывают учебники с тетрадями, когда она проходит мимо них.