За плечами Грунина был уже наработан большой практический опыт и плюс неплохая теоретическая подготовка. А поэтому взять так просто, голыми руками, сыщика практически было невозможно. Но реалии жизни таковы: если захотят, то на любого компромат обязательно наскребут. И кто мог предположить, что как раз Хмырев первым пойдет в атаку на своего заместителя. Но это позорное действо начальника раскроем чуть позже.
А пока в Сеймовской милиции шла тяжелая работа по укреплению кадрами уголовного розыска. Новая метла она всегда по-новому метет. В короткий срок капитан Грунин освободился от нечистоплотных сыщиков. Честных и порядочных оперативников взял под защиту. За что не раз получал синяки и шишки от вышестоящих начальников. Но выстоял. Потому что, как бы не было трудно, никогда не хныкал на работе, и работал денно и нощно. Все свои способности Грунин развернул на полную мощность. Он умело реализовал свои человеческие и нечеловеческие возможности, без всякой «липы» доказал на что способен честный сыщик… Но тут есть один щекотливый вопрос. А не изменил ли своим принципам Алексей Грунин, заняв руководящее кресло в Сеймовской милиции. Люди верно говорят: чтобы узнать человека — надо дать ему власть… Нет, не изменил. Такие люди, как Грунин, никогда не меняют ни своих убеждений, ни своих нравственных позиций. Сеймовский сыщик Грунин как жил, так и продолжал жить и работать по совести. В основе всей его жизни была одна человеческая формула: «Чужая беда — моя беда, чужая боль — моя боль».
Этот сильный волевой человек никогда не стелился перед начальством, он всегда был и оставался рядом с теми, кто случайно, не по своей воле, попадал в беду. Кто остро нуждался в правовой защите и человеческом понимании и внимании. Сострадание и сочувствие Грунина всегда соприкасалось с глубоким пониманием всех потерпевших. Каждому, кого настигала беда, он безвозмездно отдавал частичку своего сердца и душевного тепла, искреннего человеческого сострадания и сочувствия.
У капитана Грунина не было равнодушия к чужому горю. Без преувеличения можно сказать: это был лучик света в Сеймовской милиции. Не потому ли так рано голова сеймовского сыщика покрылась серебром. В шутку женщины называли Алексея «меченый».
Это не жирный сгусток краски, а такова была реальная криминальная хроника. Оперативная обстановка в районе была всегда очень сложная. Редкие сутки проходили спокойно, без происшествий. На голову сыщика Грунина свалились одна за другой магазинные кражи. На территории района появился не какой-то мелкий щипач, а хитрый и опытный вор. Он «работал» с некоторыми перерывами, но словно по графику. Как хитрая лиса, пролезал разными способами в торговые точки и похищал только деньги. Всегда во все времена сыщику чрезвычайно трудно искать деньги и продукты. Дармовые деньги быстро расходуются, а продукты поедаются, вот и ищи потом в поле ветра. Ночной хозяин, как хитрая лиса, не «клевал» на химловушки и, как говорится, из воды вылезал сухим.
Весь коллектив Сеймовской милиции был задействован на задержании матерого и хитрого хищника. Все оперативные подсобные силы тоже подключились к розыску злоумышленника. Во все районы области пошли ориентировки. Нет, следователи и оперативники не расслаблялись, наоборот, каждый раз очень тонко, профессионально производили осмотр места происшествия. Но так же профессионально работал вор, он никаких следов не оставлял. Хапнул крупную сумму денег из магазина, и на этом исчезал. Навсегда, как тень.
Сыщик Грунин не успевал выезжать на места происшествий. Голова кружилась у него от этих ночных нашествий на торговые точки Володарского торга. Но доблестный сеймовский сыщик не терял надежд на удачу. Хотя поиск хищника осложнялся тем, что вероятный преступник был вор-одиночка. Но так всегда бывает в жизни: чем активней действует преступник, тем быстрее он попадается. И еще один существенный момент, как говорится, аппетит приходит во время еды. Так вот, чем чаще ворует вор, тем больше ему воровать хочется. Такова психология этого преступного контингента. Как не вспомнишь тот анекдот… Когда вору воровать нечего, так он бросает свою шапку и начинает искать.
Но наш вор не шапку искал, а систематически обкрадывал магазины. Из торговых точек похищались крупные суммы денег, как правило, послеобеденные выручки. Было совершенно очевидно, что вор действовал в одиночку. Это очень осложняло поиск преступника и похищенного. Кто не знает русской поговорки: один человек — секрет, двое — полусекрет, а трое — никакого секрета нет. Вот над таким секретом и ломал свою голову сеймовский сыщик.
Каждый раз, когда Грунин просыпался рано утром — у него была одна головная боль: какой магазин взломали прошедшей ночью. Опытный сыщик очень тщательно анализировал действия магазинного вора, обстоятельно продумывал операцию по поимке опасного преступника. В душе Грунина утвердилось одно решение: поймать вора только с поличным. Были, конечно, и другие варианты. Но сыщик почему-то выбрал самый трудный и непопулярный вариант. Нелегко было определить место и время предполагаемого налета на магазин. Ведь только самому преступнику было известно, где и когда появится «ночной гость». Да и сил было маловато, чтобы у каждого магазина организовать засаду. Слишком малочисленный был коллектив. Но тогда Сеймовская милиция работала под девизом: «Не числом, а умением».
Представленный план сыщика Грунина руководство одобрило. На поимку вора были задействованы небольшие, но мобильные патрульные группы. Но таких сил хватало только на прикрытие более вероятных мест, где мог появиться вор-магазинщик. А он, как по графику, аккуратно появлялся в районе, и продолжал методично обворовывать магазины. Объектами краж стали многие торговые точки. Наглость вора не знала границ.
Однажды ночью вор залез в магазин, что находился в «белом доме» №5 на улице Мичурина. Жильцы дома услышали шум в магазине, выбежали на улицу и едва с поличным не задержали вора. Но ему и на этот раз все-таки удалось скрыться с места происшествия, был вор почти в руках, но сумел убежать. Вот такой был удачливый этот ворище. Но к одной неудаче прибавилась еще одна. Без ведома сыщика Грунина, шеф милиции взял да и снял все засады у магазинов, то есть оголил их. 10‑го ноября, как раз в день Советской милиции, вор преподнес праздничный сюрприз. Он дополнил счет своего преступного действа еще одной кражей. Досадно, но факт.
На сей раз состоялся очень острый разговор капитана Грунина с шефом Хмыревым. Нет, теперь не летели на сыщика слюни. Каждый из руководителей понимал, что задача единая, общая и ответственная. Надо как можно быстрей обезвредить матерого и нагловатого вора. Сыщик Грунин предупредил своего шефа, если еще раз без его ведома будут сняты патрульные группы, то он оставляет за собой право разрешить этот вопрос в самых высоких инстанциях. Ошибка старшего начальнику милиции была очевидна. Теперь, хотя это было маханием кулаками после драки, предстояло ее исправлять. К чести офицеров резкие объяснения пошли на пользу дела.
Хмырев больше не огрызался, он отлично понимал, что сам лично и его подчиненный несут персональную ответственность за все совершенные кражи в городе и районе. Пока складывалось все как нельзя лучше. Начальники отбросили все свои претензии и немедленно организовали новое дежурство. Конечно же только в наиболее уязвимых местах. На большее не хватало сил. Но поставленный «капкан» теперь по всем ночам постоянно стоял на боевом взводе. Однако, когда в него мог ввалиться вор, никто точно сказать не мог…
Между тем жизнь в семье Груниных шла своим чередом. Семья выросла до четырех человек. Семейные заботы и хлопоты поприбавились. Весь этот довесок домашних дел лежал на жене Оле. Потому как Грунин приходил домой поздно вечером, а иногда даже ночью. Но как всегда мужа и отца ждали любимая жена Оля и маленькие дочурки Лариса и Дина. Радостные дети взбирались на шею своего отца и детскими ручонками крепко драли папаше волосы. Затем долгожданного папу вели на кухню. Тут его ждал хороший и вкусный ужин. Оля никогда не задавала вопросов своему мужу по служебным делам. Где и почему на работе задерживался так долго Алексей. Она верила ему и искренне любила своего мужа. Вот почему в семье Груниных всегда царил добрый и душевный микроклимат. В такой теплой семейной обстановке усталость мгновенно снималась.