Незаметно, но пролетел еще один час бесценного времени. И вдруг у Грунина промелькнула какая-то фантастическая мысль: а ну-ка я посмотрю в шве между спинкой дивана и посадочной платформой. Доблестный сыщик медленно прощупал своими пальцами шов на диване и был прямо-таки удивлен. Именно оттуда Грунин вытащил небольшой ситцевый мешочек, перевязанный черной веревочкой. Не торопясь, он развязал мешочек и осторожно извлек из него то, что называется вещественными доказательствами по делу. Теперь трудовая книжка с фиктивной записью оказалась в руках сеймовского сыщика. Что и требовалось доказать. Хозяйка аж вздрогнула, она не скрывала своего волнения и расстройства. На щеках Карлиной появились слезы. Она прекрасно понимала, что игра с опером закончилась. Грунин одержал победу со счетом один-ноль в свою пользу.
Переживать хозяйке было о чем. Добровольно выдать фиктивный документ она отказалась. Это было соответственно зафиксировано в протоколе обыска. В практике милиции всегда бывает так. Предлагается добровольно выдать искомые вещи (не принадлежащие хозяину): ценности и документы. И уж только потом начинается активный поиск… Добровольная выдача вещественных предметов очень редкое явление. Правонарушители до последнего вздоха скрывают следы преступления.
Видно от злости что ли, у Карлиной покосилось лицо, а глаза блестели, как у сиамской кошки. Хотя все козырные карты теперь оказались в руках обэхээсника. «Зеленый» офицер доказал свою дееспособность. А способности у этого мальчика были отличные. Стражи закона военной прокуратуры несколько раз прекращали военторговское уголовное дело. Им-то что, они черновой работой по делу не занимались. Но всех их все-таки абсолютно честно заставил работать доблестный сеймовский сыщик Грунин.
Несколько раз по надуманным мотивам военная прокуратура прекращала уголовное дело и столько же раз сыщик Грунин выражал письменный протест главному военному прокурору. Храбрый, мужественный сыщик, наконец, все-таки выиграл это первое трудное сражение. Маховик следователя военной прокуратуры раскрутился на полные обороты.
Процесс предварительного расследования военная прокуратура закончила. Всем участникам совершенного преступления были предъявлены обвинения, соответственно за хищение государственных средств и подлог документов. Не помогли ни собственные кресла, ни привилегии, дарованные должностью. Однако, если тяжба с военной прокуратурой закончилась, то впереди еще были более хлопотные судебные тяжбы. Не удивляйтесь, в суде тоже могут положить дело «под сукно». Очень верно подмечено в народе: «Закон как дышло, куда свернешь — туда и вышло». А еще точнее говорит народное изречение вот так: «Закон ломать нельзя, но крутить, вертеть его — можно».
Дело военторговских жуликов и хапуг суд крутанул так, что от этого дела остался один пшик. Уголовное дело, пассивно расследуемое военной прокуратурой, наконец-то попало в суд. Судебное разбирательство возглавил сам председатель Дзержинского суда. Несколько дней подряд шел показательный судебный процесс прямо на родине подсудимых. Кто мог предположить, что там, в перерывах судебных заседаний, кто-то гонял чай и собирался за пышным праздничным столом. Кто докажет, где, когда и кто угощал Фемиду правосудия… А главное из чьего кармана шли на лакомства живые деньги… Да и вслух об этом говорить было неприятно, а вернее, вовсе исключено. А сарафанное радио чего только не намелет.
Но негатив главного жреца Дзержинской Фемиды высветился после вынесения приговора суда. Опытный судья «С» по-черному упек дело ильинских проказников. Люди, благодушно чокавшиеся и закусывающие, были далеки от справедливости и законности. Судья вынес вердикт с большим перевесом в пользу подсудимых. Всем, без всякого исключения, суд определил условную меру наказания. Так что вся преступная шайка отделалась легким испугом. И, как нередко бывает в таких случаях, виновным в неправедном решении оказался «стрелочник». В фокус народного гнева почему-то попал не судья, а обэхээсник. Жрецы Фемиды остались в стороне, а опер Грунин в бороне…
Черная тень подозрения пала на сыщика милиции. Именно на сыщика Грунина ильинцы прозрачно намекали, что не иначе как он с военторговских дельцов получил крупную взятку. Весь поселок гудел как растревоженный пчелиный улей. Но многие тогда не знали, что делалось там, за кадром… Какие контрмеры принимались в оперативном кабинете ОБХСС. А пока за чужое похмелье сыщик Грунин глотал горькие пилюли. Но очень рано было заносить честного человека в черный список взяточников. Подождите, дорогие сограждане, назвать Грунина Иваном Взяткиным. Стереть в порошок порядочного человека трудно.
На короткое время Алексей был связан по рукам и ногам, более того, был лишен возможности что-либо предпринять. Но бой еще не закончился. Впереди предопределялась тяжелая и жестокая схватка. Такой атаки шемякинцы не ожидали. Фронтальное наступление, как говорят военные, началось по всему фронту. Здесь стоял вопрос не о чести одного сотрудника милиции, а о чести всей Сеймовской милиции.
Конечно, весь огонь в этом неравном бою взял на себя опер Грунин. Прицельную артподготовку начал боевой друг и помощник сыщика Стрельников. Он написал в местной газете колючий фельетон. Если не изменяет память автору, то его так и озаглавили: «Кривые дороги жрецов Фемиды». Сам же опер Грунин немедленно после суда направил большое письмо в ЦК КПСС. В те времена это была действенная и солидная организация. Возглавлял тогда ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев. Это он открыл небольшое окно для демократии. Правда, эта демократия в России появилась как сладкий утренний сон и исчезла так же быстро, как утренняя роса.
Вот в это демократическое времечко на столе в ЦК КПСС оказалось письмо простого смертного опера Грунина. Несколько позже это письмо было переадресовано прокурору России. И колесо закрутилось в прокурорских жерновах. Российский прокурор запросил дело. Крупная ценная посылка из Дзержинского суда пошла в адрес высшей российской надзорной инстанции.
В суде переполошились… Больше всех струхнул сам председатель городского народного суда. Он-то хорошо понимал, что за явный брак в работе придется отвечать. Прошло немного времени и председатель Дзержинского горнарсуда оставил свой пост… В установленные законом сроки в адрес Грунина из прокуратуры пришел ответ. Это была настоящая сенсация. Автор счел целесообразным воспроизвести этот архивный документ в полном объеме.
Российская прокуратура констатировала следующее: «Ваша жалоба по делу «К» и «К», а так же других, адресованная в административный отдел ЦК КПСС, проверена прокуратурой РСФСР. Уголовное дело по обвинению «К», «К» и других прокуратурой РСФСР проверена. Осуждение их за должностной подлог и хищение государственных средств признано обоснованным. Однако мера наказания «К» и «К» судом назначена мягкая в связи с чем прокуратурой РСФСР принесен протест в судебную коллегию по уголовным делам Горьковского областного суда об отмене приговора Дзержинского района в отношении «К» и «К» за мягкость назначенной им меры наказания. Зам. прокурора РСФСР, Государственный советник юстиции — В. Чернышев (подпись)». Фамилия прокурора подлинная. Но точку над «i» в этом деле ставить рано. Колючие строки фельетона не обошли стороной начальника Дзержинской милиции. Критика черного полковника Кудрина задела за живое.
Опытные оперативники «ломали голову» над одной проблемой: как хитро и по-умному «сломать шею» Грунину. Предопределялось эту милицейскую «кочку» из ОБХСС убрать. Это была главная мишень, по которой незамедлительно началась стрельба на поражение. Но бить без промаха наповал по оперу ОБХСС было не так-то просто. Сыщик Грунин на работе никогда не пил, не курил и в прелюбодеянии не замечался.
Но в любой работе всегда можно найти зацепку. В личном деле обэхээсника Грунина таких зацепок не оказалось. И все же одна закавыка отыскалась. Старший опер ОБХСС Грунин не имел высшего юридического образования — был недипломированным специалистом. Тут были все основания поломать служебную карьеру оперативнику. И поломали… Оперу Грунину предложили рядовую должность в уголовном розыске. Но наш герой не растерялся, он достаточно смело принял вызов. Солдат есть солдат. Где прикажут, там и надо служить. Но только уж, не прислуживаться.