Настоящее имя Павла — Савл (Σαῦλος {Сáўлос}) (Деян.7:58; 8:1), или, точнее, Шаýль (שָׁאוּל). Он родился в юго-восточной области Малой Азии, Киликии (Κιλικία), в городе Тарсе (Ταρσός) (Деян.22:3), около 10 года нашей эры (ср. Деян.7:58 и Фил.9). Впоследствии его имя, Шауль, было изменено на Пáўлюс (Paulus) (в греческом написании — Παῦλος). Этим именем Павел, я думаю, хотел показать, что он тоже апостол, но, в отличие от высших апостолов (2 Кор.12:11), он апостол наименьший (1 Кор.15:9), ибо paulus в переводе с латинского означает малый, незначительный. Впрочем, Иероним полагает (Hier.De vir. ill.5), что Шауль назвался так в честь проконсула Сергия Павла (Деян.13:7,9).

Семья Шауля была, кажется, родом из галилейского городка Гишалы (Judaeae Giscalis, Hier.De vir. ill.5) и считала, что принадлежит к колену Бинйамина[694] (Рим.11:1). Отец Павла был удостоен звания римского гражданина (civis Romanus), которое унаследовал и сам Павел (Деян.22:26–28). Весь его род принадлежал к секте фарисеев, и Шауль был воспитан в строгих правилах этой школы (Деян.23:6; 26:5; Флп.3:5).

Павел был самым чистокровным евреем (Флп.3:5; 2 Кор.11:22; Деян.21:39; 22:3). У него была как минимум одна сестра, сын которой жил в Иерусалиме (Деян.23:16). Несмотря на то, что Шауль родился в эллинизированном городе (Strab. XIV.5:13–15), его образование было почти исключительно иудейским (Гал.1:14). Однако следует помнить, что в Иерусалиме он учился у одного из самых просвещенных евреев того времени — внука Гиллеля, Гамлиэля Старца (Деян.22:3). Еще молодым Шауль прибыл в столицу Иудеи (Деян.26:4) и впоследствии стал поистине грозой для представителей Иерусалимской экклесии.

В середине 30-х годов Шауль был одним из инициаторов гонений на христиан (Гал.1:13), не без его участия был убит первомученик Стефан (Στέφανος) (Деян.7:58; 8:1; 22:20). Шауль, «получив власть от первосвященников», заключал христиан в темницы, голосовал за смертную казнь над ними, по всем синагогам «многократно мучил их и принуждал хулить {Иисуса}» (Деян.26:10–11). Он просто «терзал церковь, входя в домы, и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян.8:3); при этом похвалялся, что нет человека его поколения, который так ревностно чтил бы заветы предков, как он (Гал.1:14; Деян.26:5; Флп.3:6).

Когда экклесию Иерусалима разогнали, ярость Шауля обрушилась на соседние города (Деян.26:11). Успехи новой школы приводили его в бешенство; и, узнав, что в Дамаске образовалась группа кайнопистов, он испросил у первосвященника верительную грамоту для синагог этого города с полномочиями арестовать там всех неблагонамеренных людей и привести их связанными в Иерусалим (Деян.9:1–2,14; 22:5; 26:12).

Покинув столицу Иудеи, Шауль направился в Дамаск.[695] По дороге он, вероятно, думал о самоотверженности представителей новой веры. Известно, что от ненависти до любви — один шаг, и Шауль не мог не находиться под обаянием тех, кого он терзал.

Группа под руководством Шауля шла, вероятно, пешком, и поэтому она приблизилась к Дамаску лишь на 7–8 день пути. К экзальтации и гнетущим мыслям Шауля присоединилась усталость. До Дамаска оставалось 5–10 километров (Деян.9:3); было около полудня (Деян.22:6); и Шауль, сломившись под натиском крайнего возбуждения, упал в полубессознательном состоянии на землю (Деян.9:4; 22:7); и, находясь под властью слуховых галлюцинаций (ср. 2 Кор.12:1–4), он услышал голос: «Шауль, Шауль! зачем ты гонишь Меня?» (Деян.22:7). «Люди же, шедшие с ним, стояли (Деян.9:7) {…}, голоса {…} не слышали (Деян.22:9) {…}, никого не видя (Деян.9:7)».

В Дамаск Шауль вошел при помощи своих спутников, которые вели его, поддерживая за руки (Деян.9:8; 22:11). Они уложили его в доме некоего Иуды, проживающего на улице Прямой (Деян.9:11). И три дня Шауль «не видел и не ел и не пил» (Деян.9:9).

Именно этот эпизод, произошедший около 37 года,[696] Паулюс называл явлением ему Иисуса (1 Кор.15:8). А в истории Церкви этот случай получил название Обращение Апостола Павла, ибо, по выздоровлении своем, он «тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий» (Деян.9:20).

Сам Павел не раз признавался, что экстаз он переживал нередко. Во Втором послании к коринфянам апостол пишет: «Не полезно хвалиться мне; ибо я приду к видениям и откровениям Господним» (2 Кор.12:1), — то есть что видения и апокалипсисы его удостаивают часто. Кроме того, тут же Паулюс указывает на то, что он знает человека, который четырнадцать лет тому назад «восхищен был до третьего неба» и «слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать», причем «Бог знает», в теле был тот человек или вне тела (2 Кор.12:2–4). Такие высказывания явно указывают на психическое расстройство Павла, который, кстати, здесь же, вслед за этим рассказом, говорит, что ему можно похваляться «только немощами своими», ибо дано ему «жало в плоть» для удручения, дабы он «не превозносился» (2 Кор.12:5,7). Это замечание наводит на мысль, что Паулюс страдал какими-то припадками, возможно, эпилепсией; недаром он постоянно упоминает о своих немощах (Гал.4:13). Кроме того, о психическом расстройстве апостола говорит также факт его частых впадений в глоссолалию (1 Кор.14:18). Впрочем, если мы сравним свидетельства Нового завета о «явлении Иисуса Павлу» и о «восхищении» некоторого человека до «третьего неба» с психиатрическими симптомами, которые впервые описал Майер-Гросс, то наверняка придем к выводу, что Павел страдал онейроидным синдромом.

Следует отметить, что если бы Шауль был саддукеем, то он не поверил бы в воскресение Иисуса, ибо скептики-саддукеи вообще не признавали воскресения из мертвых (Деян.23:8). Но он был фарисеем и, следовательно, верил в возможность воскресение при «кончине века» и мог допустить, что в некоторых случаях святые праведники могут воскреснуть и до наступления «дня Господня» (Лк.9:8). Например, многие ждали воскресения наби Йирм’йаhу, и все фарисеи, без исключения, ждали возвращения наби Элиййаhу (Мал.4:5; Мк.9:11; Just.Dial.8,49; Вав Талм. Баба Мециа.3а; ср. Мф.14:2). Поэтому Шауль, отрицая воскресение Иисуса, должен был стоять на том, что Основатель был не святым праведником, а лжеучителем и обманщиком; но как раз в этом Шауль и начал сам сомневаться, когда ближе увидел последователей Иисуса. Кроме того, первые иудео-христианские общины по своему образу жизни стояли очень близко к самим фарисеям; последние во многих случаях проявляли сочувствие по отношению к кайнопистам, а некоторые даже принимали христианство (Деян.15:5; 21:20). А если верить Луке, Гамлиэль I, которого также называли фарисеем (Деян.5:34), высказался по поводу новой веры следующим образом: «Если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его» (Деян.5:38–39).[697] Настоящими противниками нарождающегося христианства были все те же, которые были повинны в смерти Иисуса, — семейство Ханана и секта саддукеев (Деян.4:5–6; 5:17), которые, по словам Иосифа Флавия, «отличались в судах особенной жестокостью» (Jos.AJ.XX.9:1; ср. Иак.2:6). Лишь немногие из фарисеев, которые отличались особым фанатизмом, с благословения «первосвященников» пытались уничтожить нарождающуюся веру, но в случае с Павлом именно этот фанатизм впоследствии сыграл решающую роль в распространении и укоренении христианства по всей Римской империи.

Однако рассказ Павла о явлениях Иисуса не дает никаких ценных подтверждений историчности самого факта воскресения Иисуса. Паулюс настолько уверовал в реальность своих болезненных видений, что в течение трех лет даже и не думал подтверждать их сведениями апостолов в Иерусалиме (Гал.1:17–18). Лишь спустя этот срок он явился в столицу Иудеи, однако ни с кем, кроме Петра и Иакова Праведного, из апостолов не говорил (Гал.1:18–19). Оба апостола (Петр и Иаков), вероятно, рассказали ему о явлениях, которые они сподобились увидеть, но проверять эти рассказы, дознаваться о степени их достоверности или разбираться в противоречиях Паулюс не стал, да и нельзя было этого требовать от человека, который основательно уверовал в реальность собственных видений.