Центральный орган, направлявший деятельность большевистских совдепов в станицах Лабинского отдела, находился в Армавире, там были комиссары разных наименований, но с распоряжениями армавирских властей столичные совдепы мало считались. Комиссаром юстиции было приказано упразднить всех мировых и станичных судей и избрать судей народных, требование упразднения было выполнено повсюду, а избрали народных судей только в 18 станицах из 67. Судьями оказались: портные, сапожники, слесаря, столяры и только один юрист Иван Семенович Козловский. С января по октябрь месяц судьями не разрешено было ни одного дела. Образовавши комиссариаты, совдепы, поставив в станицах вооруженные отряды, большевики принуждены были изыскивать средства оплачивать поддерживающих силою советскую власть. Финансовые мероприятия были всюду одни и те же: во-первых, контрибуции, для получения которых более состоятельные жители заключались под стражу и освобождались только по внесении наложенной суммы, и, во-вторых, так называемые обыски и реквизиции, в действительности же повальный грабеж частного и общественного имущества. Ограблению подвергалось казачье население, награбленное имущество разбиралось не только лицами, входящими в состав советской власти, но и отдавались наиболее безнравственной части иногороднего населения. Отнималось при этих грабежах все, начиная со скота, строевой лошади и кончая детской рубашкой; не найти в станицах не разграбленного хозяйства казачьего. Обыски были не только повальными, но и повторяемыми, в один и тот же дом врывались грабители — обысчики по несколько раз, в одном случае дом подвергся 12 обыскам подряд. Наибольшее количество грабежей пришлось на сентябрь и начало октября 1918 года, когда большевики под давлением Добровольческой армии отступали из станиц Лабинского отдела. Угнана было тогда масса скота, лошадей, овец, увезены телеги, хлеб, сено; много награбленного погибло: скот падал от болезней, лошади калечились неумелой ездой, овцы терялись в горах, телеги с грузом скатывались с кручи. Многоценное, собранное многолетним казачьим трудом добро не пошло впрок грабителям.
Большевики не щадили ни школьного, ни церковного имущества. Парчою, похищенною из церквей большевистские всадники покрывали свои седла, был в станице Лабинской целый конный отряд Ковалева, сидевший на парчовых седлах.
Советские власти не только разграбили казачье имущество, но и разрушили казачье хозяйство, переделив землю казаков. Разделу подвергались все земли трудового казачества, собственноручно распахивавшего их. До большевистского передела на мужскую душу приходилось от 4 до 6 десятин земли. По новому разделу земли на все население станиц пришлось на душу кое-где по 1/2 десятины полевой и 1/2 десятины земли луговой, а кое-где пришлось по клочку земли, шириною 6 сажень и длиною 120 сажень. Лишили даже этих незначительных клочков вдов и семьи казаков, казненных, и казаков, ушедших в горы, обездолили их окончательно.
Урожай 1918 года большевики вооруженною силою заставили снять казаков-хозяев, а собранное зерно и солому поделили между всем населением. Работали постоянно под угрозою расстрела; в станице Вознесенской без всякой причины работавшие на поле казаки были подвергнуты расстрелу их пулеметами.
Разграблению подвергались кроме казачьих имуществ имущество торгово-промышленных предприятий, несмотря на то, что предприятия были взяты в ведение комитетов. Последние весьма быстро привели дела фабрик и заводов к полному расстройству, производительность труда пала до ничтожности, предприятия закрывались, среди рабочих, потерявших заработок, стало мало-помалу проявляться все большее и большее противобольшевистское настроение.
Наименее большевики вмешивались в школьную жизнь станиц, одно требование касалось воспрещения преподавания в школах Закона Божьего и второе требование было об уничтожении книг с портретами царей не только русских, но даже и иудейских.
Многие церкви по месяцам стояли закрытыми, имущество из них расхищалось, священники почти все побывали под арестом в подвалах, священников избивали прикладами, издевались всячески над ними, несколько пастырей, любимых населением, были казнены большевиками. Запрещены были церковные браки, запрещены были погребения казаков, панихида по ним, введены разводы народными судьями. Отвергая многие церковные обряды, большевики в то же время принуждали священников совершать торжественные погребальные службы по убитым красноармейцам, которых и хоронили в церковной ограде. В станице Каладжинской комиссар Клименко, разведенный народным судьей, заставил священника повенчать его церковным браком с иногороднею девушкой.
Повальные беззастенчивые грабежи казачьего имущества большевистскими властями, утеснение казачества, глумление над церковью и ее служителями, общее бесправие и беззаконие, охватившее станицы, принизили, обезволили трудящееся население и вызвали наружу дурные наклонности неустойчивой в нравственном отношении части иногороднего населения, кроме грабежей большевистских начались грабежи взаимные, безделье захватило многих. День ото дня население деморализовалось все более и более. Сознание права заменилось сознанием грубой силы.
Произведенным весьма осторожным, всесторонним и точным исчислением имущественных убытков, причиненных большевиками населению, преимущественно казачьему, Лабинского отдела, установлено, что всего расхищено и уничтожено большевиками имущества в станицах и городе Армавире на сумму 93 442 952 р. 89 к. По заключению особой оценочной Комиссии Лабинского отдела убытки в действительности значительно превышают указанную цифру.
Наиболее пострадавшими поселениями оказались город Армавир — убыток свыше 15000000 руб., станица Барсуковская — 14000000 руб., станица Николаевская — 10 000 000 руб., станица Прочноокопская — 7 000 000 руб., станица Сенгилеевская — 4000000 руб., станица Михайловская — 4000000 руб., станица Владимирская — 2000000 руб., хутор Гулькевичи — 2 000 000 руб., 12 станиц пострадало на сумму свыше 1 000 000 руб., 13 — свыше 500 000 руб., 16 — свыше 100 000 руб., и 7 — свыше 50 000 руб. Убыток остальных семи поселений менее 50 000 руб.
Расхищено хозяйственного инвентаря и продуктов сельского хозяйства на 45 653 055 руб. 83 коп. Предметов домашнего обихода на 24 903 028 руб. 06 коп., рабочего скота на 8 500 000 руб., предметов военного снаряжения и строевых лошадей на 4 691 181 руб. 97 коп., станичного общественного имущества на 6 897 036 руб. 71 коп., имущества торгово-промышленных предприятий на 2 345 984 руб. 65 коп., разрушено и сожжено построек на 2951751 руб. 50 коп., расхищено имущества и денег кредитных Товариществ и Общественных потребительских лавок на 791 704 руб. 83 коп., имущества церковного на 1 872 542 руб. 58 коп., имущества школ на 1 695 641 руб. 37 коп., взыскано с населения контрибуции 3 910 103 руб. 63 коп.
Всех хозяйств, подвергшихся в станицах ограблению оказалось 49 009, в среднем каждое хозяйство пострадало на 1 615 руб. Наиболее крупный убыток, выпавший на каждое хозяйство, выразился по станице Барсуковской более чем в 20 000 руб., по Новокавказской более 10 000 руб., по хутору Верхнее Егорлыкском более 8 000 рублей.
Произведенное большевиками разрушение экономической жизни Лабинского отдела бледнеет перед ужасами массовых казней и отдельных многочисленных убийств казаков в станицах и мирных жителей Армавира, совершенных большевистскими властями в период с февраля по октябрь 1918 года.
Обследование казней произведено только по городу Армавиру и семи станицам отдела.
В городе Армавире первым был убит большевиками командир 18-го Кубанского пластунского батальона. Изрубленный труп убитого лежал шесть дней на улице, собаки рвали его на части; казнь эта совершилась в начале февраля 1918 года. Спустя два месяца были казнены 12 офицеров без суда и следствия толпою солдат, арестованные большевистскою властью за контрреволюционность; 79 офицеров, арестованных вместе с первыми 12, были следственною комиссиею переданы в распоряжение командира советского саперного батальона и пропали без вести, нет сомнения, что они казнены во время похода. В числе двенадцати казнены генерал Коструков, полковник Давыдов, сотник Шевченко и три женщины из женского ударного батальона. В апреле месяце в Армавир прибыли 38 офицеров грузин из Москвы с оружием и несколькими сотнями тысяч рублей. При них было разрешение на проезд с оружием в Грузию, выданное Московскими комиссарами. Несмотря на это армавирскими большевиками все офицеры были расстреляны.