В такие минуты Лолита звонко смеялась, бросалась ему на шею и дарила неповторимый нежный поцелуй, от которого у Макара слабели ноги и учащалось дыхание. А Лолита уже отскакивала в сторону и, сверкая глазами и белоснежными зубами, патетически восклицала:

— Не бывать этому, несчастный! Никогда я не буду твоею!

И оба покатывались со смеху, падали друг к другу в объятия и после этого могли не показываться из спальни два выходных подряд.

Приоткрыв дверь с надписью «Обозреватель М.С. Кравцов», Лолита заглянула в щелочку. Убедившись, что никого, кроме Макара, в кабинете нет, а сам «жених» слишком занят каким-то документом, выведенным на дисплей компьютера, девушка на цыпочках проскользнула в комнату и, подкравшись сзади к парню, поцеловала его в шею. От неожиданности Макар чуть не свалился со стула, а Лолита залилась звонким задорным смехом, крепко обняв молодого человека за шею.

— Ты скучал?

— Ты спрашиваешь…

— Над чем работаешь?

— Да, так… Тебе вряд ли будет это интересно.

— Ты что, думаешь, я глупее тебя? — она попыталась заглянуть ему в глаза, но во тьме ее зрачков прыгали такие зеленые черти, что ответа от парня и не требовалось. Да она и сама тут же рассмеялась и еще теснее прижалась к нему, поцеловав его в ухо.

— Макарушка! А что я сегодня купила!

— Что?

— Туфли — обалдеть!..

Парень попытался высвободиться, чтобы глянуть на ее ноги, но она только плотнее сдавила ему шею.

— Лита, задушишь! — захрипел он и тут же, не выдержав, подколол девчонку: — А тебе что, милая, ходить не в чем было? Выходи за меня замуж — не будешь босиком бегать!

— Куда же я денусь — выйду, так и быть.

— А где же твои туфли? Похвались хоть…

— В машине. Ты же сегодня будешь в посольстве вечером? Там и увидишь.

— Ты имеешь в виду прием у американцев?

— Ну да, а что? У тебя нет приглашения?

— Приглашение-то есть… — Макар помрачнел на глазах. — Но, понимаешь, у меня на вечер назначена такая важная встреча — ты и представить себе не можешь! Мне передадут документы из Чечни, за которыми я охочусь уже полгода!

Лолита отстранилась, надула губки и разочарованно протянула:

— Так ты что, точно не пойдешь?

— Ну никак… А завтра вечером мы с тобой встретимся и обязательно поужинаем вместе. Хорошо?

— Завтра, завтра…

Девушка снова приблизилась к Макару, потрепала его по волосам и чмокнула прямо в нос:

— Ладно, бумажная ты моя душонка, если тебе документы важнее вечера с любимой и единственной девушкой, — занимайся своей Чечней! Но если ты и завтра не найдешь времени взглянуть в мои глаза и на мои туфельки — пеняй на себя!.. — И, крутнувшись напоследок перед зеркалом у двери, исчезла в коридоре, оставив после себя едва уловимый аромат духов.

На вечеринке в посольстве Лолита чувствовала себя, как обычно, легко и свободно, с удовольствием окунаясь в атмосферу высшего света. Она весь вечер проговорила по-английски и по-французски, веселясь с друзьями отца и своими подругами. В какой-то момент, столкнувшись нос к носу со вторым секретарем посольства Швеции, с которым отец познакомил ее еще в Стокгольме, попробовала выдавить из себя даже несколько фраз на шведском, хотя никогда не любила и не стремилась изучить этот ужасный язык.

Она пила «Фрешенет» и иногда закусывала миниатюрными канапе, делая это с изяществом, достойным истой француженки: еще в Париже она поняла, что цивилизованная женщина на таких раутах не ест, а делает вид, что ест, и не пьет, а делает вид, что пьет.

Лолита порхала по залу, переходя от одной группки к другой, изредка задерживаясь у великолепно сервированных столиков, как вдруг остановилась, почувствовав, что пропустила что-то необычайно важное.

Она обернулась и сразу поняла, что же именно. Нет, это не могло быть ошибкой — у столика с водками стоял ее Макар! Но Макар, враз постаревший лет эдак на двадцать, — седой, спокойный, солидный, но все же остающийся в прекрасной физической форме. Он стоял, согревая в одной руке рюмку, а другой поддерживая товарища, который мужественно пытался сохранить равновесие, балансируя на нетвердых ногах.

«Кравцов-старший!» — мелькнуло в голове девушки. И когда Лолита заметила, что их взгляды встретились, ни минуты не колеблясь направилась ему навстречу. Она чувствовала, будто что-то холодное появилось в груди и нарастало с каждым ее шагом. Она чувствовала, что какая-то страшная пропасть разверзается у нее под ногами. Она чувствовала, как медленно тает под взглядом этих красивых, серьезных и немного суровых серых глаз. Но Лолита сумела справиться с собой, и ни единой неестественной нотки не промелькнуло в ее голосе, когда, подавая мужчине руку для приветствия, она произнесла:

— Здравствуйте! Вы — Степан Николаевич?

Кравцов постарался быстро справиться с волнением.

— Здравствуйте. А мы разве знакомы?

— Вы — отец Макара? — заметив в его глазах подтверждение своей догадки, девушка продолжила. — Я — Лолита Паркс.

— О, да-да, Макар рассказывал мне о вас. И неоднократно…

— Я решила сама познакомиться с вами…

— Вы уже давно встречаетесь?

— Не очень. Да и смотря какой промежуток времени может попасть под определение «давно», — ее улыбка оказалась потрясающей: ровный ряд белоснежных зубов и ямочки на щеках озарили ее лицо тем волшебным сиянием, против которого мужчины устоять практически не в состоянии. Таких женщин никогда не штрафуют гаишники на перекрестках даже при самом грубом нарушении. Их с особым вниманием обслуживают продавцы в магазинах. Им рады помочь сослуживцы, даже если придется проделать неимоверное количество работы.

— Понятно, — Степан Николаевич признался себе, что ее улыбка совершенно очаровала его. Он с ужасом обнаружил, что не находит слов для продолжения разговора со своей будущей невесткой.

— Мы близки с ним всего несколько месяцев…

— Да-да… Я… Я… — Он не знал, что ей ответить! — Я… Я… слышал о вас.

Они стояли, молча разглядывая друг друга и чувствуя, что как-то все происходит не так, что все смешалось и перепуталось, что стоять так глупо, но еще глупее было бы разыгрывать положенные им в этой ситуации роли.

Неловкую паузу, к счастью, нарушил Мокрицкий, который успел уже принять дозу на посошок, занюхать канапе и теперь удивленно взирал на Кравцова, застывшего с водкой в руках перед этой нерусской.

— Слышь, Степан Николаевич, мы же домой собирались?..

— Да, сейчас идем.

— Нет, ну подожди, раз ты не выпил, я тебе еще разок компанию составлю… — Мокрицкий плеснул себе водки и, не рассчитав, теперь уже перелил через край. — О, черт… Девушка, вам шампанского долить? — еле ворочая языком, обратился он к Лолите.

— Нет, спасибо, — она даже не взглянула в его сторону, не отрывая глаз от Кравцова. — Степан Николаевич, я подумала… Если вам или Светлане Васильевне вдруг понадобится связаться со мной, вот вам моя визитка…

Кравцов взял бумажку, и, не читая, сунул в нагрудный карман пиджака.

— Мне очень было приятно с вами познакомиться. Макар удивительно похож на вас…

— И мне… Я не ожидал…

— До свидания, — она снова улыбнулась и, решительно повернувшись, пошла к эстраде, где под звуки блюза медленно кружились пары.

— Степан Николаевич, — дернул Мокрицкий Кравцова за рукав. — Да выпьешь ты, наконец, или нет?

— Да отстаньте же вы от меня со своей водкой! — вспышка внезапной ярости удивила даже самого Кравцова, и он тут же попытался исправить положение. — А впрочем… Давайте! За хороший вечер, который мы с вами здесь провели!..

Странно, но ворочаясь без сна всю ночь в постели, Лолита так до самого утра про Макара ни разу и не вспомнила…

II

Лолита знала, что когда-нибудь так должно было случиться, но когда это произошло на самом деле, испугалась не на шутку.

Да и действительно — шутка ли для любой девушки идти знакомиться с родителями жениха, даже если знакомство это облекается во внешне совершенно невинную форму совместного воскресного обеда! Будем откровенны — смотрины на «вражеской» территории всегда выбрасывают в кровь дополнительную порцию адреналина.